В сентябре 1988 года в Болотном отмечалась юбилейная дата – 80 лет со дня рождения Кубышкина.
Болотнинский райисполком создал комиссию по празднованию юбилея писателя. Комиссия декларировала, что творчество Кубышкина, много лет прожившего в Болотном, должно знать подрастающее поколение болотнинцев:
«…его рассказы, поэмы, стихи, правдиво повествующие о жизни простых людей, учат быть добрыми, человечными, любить землю. Его произведения – незримая связь прошлых и нынешних поколений…комиссия рекомендует в ученических, трудовых коллективах провести поэтические вечера, посвященные творчеству писателя…».
В Болотнинской центральной библиотеке была организована выставка произведений Кубышкина. В Болотнинском районном историко-краеведческом музее в постоянной экспозиции был оформлен небольшой раздел, посвященный жизни и творчеству земляка, в котором были представлены книги, фотографии и документы Михаила Павловича, переданные музею вдовой писателя. В районном Доме культуры состоялись торжественное собрание, посвященное творчеству Кубышкина, и конкурсные чтения произведений этого автора.
Ставился вопрос о том, чтобы сделать в Болотном поэтические чтения в честь Кубышкина традиционными и ежегодными.
Юбилей широко освещался в газете «Путь Ильича» и на Болотнинском радио.
В мероприятиях участвовала вдова Кубышкина. Наталия Борисовна делилась воспоминаниями о своем муже, рассказывала о его творчестве.
Эффект от проведения и своевременного освещения сразу нескольких юбилейных мероприятий был значительным: болотнинцы разных возрастов и занятий уверенно заявляли на вопросы корреспондентов о Кубышкине – «Наш поэт».
До и после юбилея 1988 года активно велась переписка между Наталией Борисовной Карнеевой и директором Болотнинского районного историко-краеведческого музея Николаем Степановичем Мишутиным. В переписке Карнеева сообщала новые факты из жизни ее мужа. Интересен ее рассказ о нелитературных пристрастиях Кубышкина:
«…помимо книг, Михаил Павлович очень любил музыку и кино…С нетерпением ждали передач по радио опер «Русалка», «Демон», «Борис Годунов», арии из которых, как и музыку, Михаил Павлович знал отлично. Любил Шаляпина, Н.А.Обухову, Нежданову, из современных артистов сцены и эстрады Лемешева, Козловского, Аллу Пугачеву – «Миллион роз», «Ах, лето», «Арлекино», «Короли» и другие в ее исполнении.
В кино Михаил Павлович ходил только на хорошие фильмы. Несколько раз посмотрели фильм «Освобождение», «Тихий Дон», «Сестры», «Братья Карамазовы», «26 дней из жизни Достоевского», «Дневник неизвестного человека», «Женщина, которая поет», «Сотников» и многие другие, не считая давних фильмов «Война и мир», «Сережа», «Анна на шее», «Дама с собачкой».
Соседи по квартире часто просили Михаила Павловича почитать им вслух что-нибудь из его рассказов. Он охотно исполнял это, когда они собирались «на лавочке». Любил также беседовать с учениками 7-8 классов – те приглашали его на свои литературные собрания…»
Диссонансом звучат воспоминания писателя Н.А.Александрова:
«…Третья встреча с Кубшкиным состоялась через пару лет, но по дороге в Дзержинский район города Новосибирска, куда из Болотного переехал тогда Кубышкин, я узнал, что «жена его тоже писательница и автор знаменитого романа «Школа», «женщина с характером, из чистокровных дворян. Знаешь, она какая? Ух! И только держись»…Когда мы поднялись на третий этаж, дверь нам открыла, как нам показалось, пожилая женщина, которая, оставив дверь открытой, молча ушла в квартиру. Странная женщина, подумалось мне, и я совсем оробел. В коридоре показался высокий старик…Мы вошли, меня неловко представили хозяйке дома, которая, видимо, не очень довольная появлением громогласного Тельпухова, скоро оделась и покинула пределы квартиры…Поэты и я с ними, разместились в маленькой кухонке, где уютно жарили картошку на сале и строгали салаты на электроплитке, прочно обосновавшейся на газовой плите…мои новые друзья, обремененные предельным возрастом, не дожидаясь картофельного деликатеса, уже начали пить Московскую, которая была добыта хозяином из тайного, но крайне остроумного места…Когда водочка, как ртутный столбик в термометре, опустилась к нулевой отметке, они запели…Кубышкин пел низким третьи, неимоверно сильным голосом. Тельпухов слегка вибрировал и взял чуть выше, а потом я тоже не выдержал и вступил, но очень звонким и высоким голосом…Кубышкин, удовлетворенный, слегка кивнул, и из приоткрытого окна на тускнеющий проспект Дзержинского полился «Вечерний звон»…Михаил Павлович показал нам рукой, мы стихли и покатилось, будто каменный шар, кажется по всему Новосибирску и до самой родной Болотной низкое, полное любви и крайне печальное: Бом-Бом!...в конце Михаил Павлович подарил мне маленькую книжечку в тонкой обложке с поэмой «Кисельные берега», которую я сохранил, но взять автограф ума не хватило…»
Из дневников Наталии Борисовны нам мало что известно о совместной жизни супругов в городе. Из записей явствует, что у них не было общего ложа: Карнеева спала на раскладушке у окна, тогда как Кубышкин неизменно располагался на диване. Большую часть времени Михаил Павлович проводил за столом на кухне, который, наверное, был единственным их столом в квартире. В целом, вся бытовая обстановка Кубышкина в городе, вероятно, повторяла болотнинскую, за исключением того, что пожилой паре больше не надо было убирать снег, пилить и колоть дрова и привозить уголь, топить и чистить печь, носить воду, у них были центральное отопление, мойка на кухне, туалет в квартире и ванная.
Евгений Терентьев