Новелла-сопрано
Три пары ладоней сложены лодочкой, и эти ладони принадлежат одному человеку, но в разном возрасте: девочка, женщина в расцвете и на склоне лет… Кто мне о ней рассказал? Конечно, да… И я ее услышала.
Это – девочка Тундра.
…
– Человека отдельно не бывает, он – центр созданного им микромира, где есть все: и его планета, и его боги, и его ответственность за себя, за свою планету и за своих богов. – Юноша говорил резко, ему хотелось, чтобы его выслушал этот пожилой, умудренный опытом человек, который смотрел на него довольно хмуро.
– Вы человека ставите выше богов? Это неправильно, как раз боги в ответе за человека и присматривают за ним… – Ответ был полон иронии.
– Согласен. Тогда так: человек, его планета, его боги. Или так: боги, их мир и их человечество. Все просто, в своем сознании человек придумывает своих богов, потому и в ответе за них, и за себя, ибо человек – их создание, создание Божье. – Юноша был доволен своей мыслью и ее словесным воплощением.
– Да, и говорим мы только о конкретном месте: о России, о Ямальском полуострове, об административном центре – селе Яр-Сале. Только о жителях тундры и о Ямальских Древних Богах.
Этот диалог двух заинтересованных лиц и стал предисловием, а вся дальнейшая ткань повествования легко легла на три периода жизни одной ненецкой женщины. Она ничем особым не примечательна, эта женщина, просто я увидела ее в Яр-Сале, где пробыла в творческой командировке три месяца; она мне запомнилась и стала героиней этого произведения. Тогда причем здесь девочка Тундра, спросите вы? А вот дочитайте до конца и все сразу поймете, мой милый любознательный читатель.
…
Маленькая девочка раскрыла ладошки, из них посыпались лепестки цветов и зеленые листья. Их она набрала на поляне. Девочка смотрела на солнце, а оно в этот день было яркое и горячее. Она чихала и терла носик. Мама взяла ее на руки, и девочке показалось, что она совсем рядом с небом и солнцем. На руках было очень уютно. Девочка прижалась к маме и затихла. Ее игрушки: куклы и кукольная одежда лежали рядом с кукольным чумом на поляне, залитой солнцем. Все это было сделано мамиными руками. Были и олени, лодочки, кукольная мебель, – вырезанные папой из куска дерева. Мама еще подержала на руках свою доченьку, потом бережно опустила на поляну, рядом с игрушками. Девочка сразу принялась играть. Она играла куклами: папой и мамой и их кукольными детками. Куклы жили свою кукольную жизнь. Отец ходил на рыбалку и занимался оленями. Мама готовила ужин и шила для всей семьи одежду. Детки помогали родителям. Чум стоял и был гостеприимным.
Девочка наигралась и прилегла на траву, глаза ее стали закрываться. Тогда мама взяла ее на руки, собрала игрушки и понесла все это свое богатство – доченьку с придуманной игрушечной жизнью – в чум, теперь в самый настоящий дом, где ждали бабушка и сестры с братьями. И дальше у девочки продолжилась жизнь в семье – именно такая, какую она играла с куклами. Самая настоящая и очень уютная. И даже когда девочка уснула, то жизнь семьи в чуме продолжилась. Ненецкая семья жила как привыкла, как жили их родители, деды и прадеды.
Девочка спала, ее мама занималась текущими домашними делами. Все были накормлены и отдыхали, когда женщина подошла к детской кроватке, взяла сумку, сшитую из кусочков шкуры оленя, открыла замочек, оттуда вынула семь фигурок богов, поставила их на стол. Боги были без лиц, грубовато вырезанные ножом из дерева. Они остались от прабабушки. Гладкие, и дерево потемнело от времени. Женщина смотрела на них и думала о своих грядущих заботах по дому. Как проснутся детки, надо будет их напоить молоком, потом всех занять делом. Девочки с ней будут шить, а мальчики пойдут с отцом на рыбалку. До вечера дел много, и надо их распределить между всеми членами семьи. Женщина размышляла и смотрела на богов. Сейчас она точно не может и сказать, какой бог солнца, а какой ветра, какой удачи, а какой злой демон смерти. Семь богов и все. А которые злые и добрые… делит их по настроению. Сегодня злых не было, только добрые.
Женщина поговорила со своими добрыми богами, попросила хорошей погоды и богатого улова, здоровья всей ее семье и чтобы муж не пил спиртного, а был всегда трезвым и ласковым. Фигурки богов словно разговаривали с ней и обещали и хорошую погоду, и богатый улов, и трезвого мужа. Женщина была довольна. Ей удалось поговорить с богами наедине. В ее сумочке был еще один бог, он не был восьмым по счету, нет, он был отдельно. Она его вытащила. Это было лицо, вырезанное из дерева, продолговатое, черты как у человека, но с нарушенными пропорциями, и потому лицо внушало ей уважение, трепет и даже ужас. Женщина взяла бога и пальцами огладила. Это был бог женской силы и женской слабости. Это был только ее бог; когда она состарится, то передаст его младшей дочери.
Этот бог отличался от прочих семи. Женщина ласково его погладила пальцами, потом согрела ладонями. Его надо задобрить, чтобы было здоровье и хорошее настроение. Бог женских слабостей… Кто его вырезал из дерева? У ненцев боги без лиц. А этот бог – только лицо. Кроме нее, никто его не видел, только бабушка, мама и она. О нем она думает и его гладит, задабривает, чтобы он даровал ей здоровье, настроение и терпение. Бог-лицо, вырезанный из дерева, странных пропорций, все чуть искажено, правый глаз вырезан там, где должен быть подбородок, он больше левого глаза, который на месте. Нос смещен вправо дальше, чем на человеческом лице. В остальном все как обычно, овал лица и скулы. Бог-лицо был очень гладкий, за несколько десятков лет женские пальцы отшлифовали древесину. Женщина еще гладит бога-лицо, необычного бога для ненцев, затем прячет его обратно в сумку. Потом гладит фигурки всех семи богов, пальцами обводит места, где должны быть их лица… но их нет. Гладит, держит каждого в ладонях и думает об умерших и живых родственниках. Живым желает здоровья. Мертвым – удачи в помощи живым. И чтобы они всегда приходили к живым и не бросали родственников. Им ведь всегда есть о чем поговорить, мертвым и живым. Еще некоторое время держит в руках каждого бога и убирает в сумку.
Старая бабушка смотрит на внучку у колыбели правнучки, улыбается и качает головой. Ей приятно, что все продолжается в их семье как и в те времена, когда она была девочкой. Она видит, что в чуме присутствует еще одна девочка, с детским лицом, но с седыми волосами. Девочка прозрачна и внимательно смотрит, как молодая мама общается с богами и как – с дочерью. И видно, что она очень довольна. Мамочка вздрагивает, она вдруг ощущает присутствие девочки из иного мира. Но бабушка ее успокаивает и тихо произносит:
– Это девочка Тундра пришла к нам в гости. Не бойся, наливай чаю, и пироги ставь, и пряники на стол. И оленину вареную, и рыбу жареную, и котлеты. Тундра любит богато накрытый стол.
Молодая мамочка быстро накрывает стол, и они сидят за столом: молодая мама, ее старенькая бабушка и странная прозрачная девочка с седыми волосами. Обедают. Девочке Тундре очень понравились рыбные котлеты, они получились сегодня особенно вкусными.
Тут просыпается девочка в колыбели, и мама спешит к ней. Бабушка улыбается и смотрит, как та хлопочет у младенца. Ведь это самое прекрасное зрелище на этом свете: мама с ребенком, да тем более с ребенком, который только проснулся и такой милый и нежный. Старушке хочется об этом поговорить с девочкой Тундрой, она поворачивается к тому месту, где сидела седая девочка, но там уже никого нет. Значит, Тундра ушла по своим делам. Возможно, ее позвали Северные Ямальские ветры.
А жизнь семьи в чуме в Яр-Саленской тундре продолжилась, боги лежали в сумке, сшитой из кусочков оленьей шкуры. Чум стоял недалеко от села Яр-Сале – всего-то полчаса езды на моторной лодке с хорошим мотором. И тут вдруг на небе разгорается необыкновенное свечение. Молодая мама этого не видит, она кормит деток, но жители тундры и села Яр-Сале смотрят на небо и видят, как там высвечивается лицо необыкновенно красивой девочки с глазами небесного цвета, но с седыми волосами. Всего на секунды – и исчезает. Но и за эти секунды все бы узнали лицо на небе. Да, как и много веков назад, и много веков вперед, и на настоящий момент, и…
Это – девочка Тундра.
…
Молодая женщина раскрыла ладони, позволив песку утекать сквозь пальцы. Она стояла на берегу Черного моря, в бухте славного города Новороссийска, где любят отдыхать многие россияне, в том числе и автор этих строк. Да, именно поэтому вторым местом повествования выбран этот город. Итак, жаркий безветренный июньский день уже клонился к вечеру. Отдыхающие были лениво-неторопливы. Одни лежали на деревянных лежаках, другие стояли под шезлонгами, третьи – шли купаться в море и, зайдя в воду, просто бродили вдоль берега. Вода ласкала. Женщина со смуглой кожей и черными волосами отличалась от остальных. Ей и загорать-то не было необходимости, кофейный цвет кожи словно бросал вызов яркому горячему солнцу.
Солнышку и стараться было излишне, может, потому солнечные лучи и были к ней еще более ласковыми… или так гостье казалось. Солнце просто улыбалось, – ведь дети тундры и есть дети солнца. Горячее солнце радовалось гостье из Заполярья, тянуло к ней свои лучи, ласкаясь и согревая. Солнце и море… они сливались и текли песком сквозь пальцы по ладоням женщины, и ее душа купалась в наслаждении и покое.
Шел третий день, как она приехала сюда отдыхать из заполярного села Яр-Сале. Ей нравился юг. Горячее солнце, теплое море. Все вызывало интерес и радость. Она смотрела вдаль, где море соединялось с небом и приятное волнение наполняло ее душу. Ей казалось, что именно здесь и сейчас с ней может произойти невероятное событие, чудесное событие, которое, несомненно, изменит ее жизнь. И морской воздух словно бы густел, концентрировался в предвестии. Событие, которое должно было произойти, назревало, как почки на деревьях ранней весной, чтобы прорваться вдруг бутонами цветов, которые сменятся плодами... Каковы же будут плоды? Не станем забегать вперед и вернемся к нашей героине.
На фоне синего моря и ярко-голубого неба, на фоне золотого песка темный цвет ее стройного тела и черные длинные волосы, что лениво лежали на плечах, смотрелись настоящей экзотикой. Да, она была красива и притягивала взгляды мужчин. Подобно прекрасному породистому животному стояла она у самой воды на бело-золотом зернистом песке, который был очень похож на Яр-Салинский снег. Женщина снова зачерпнула песок, две горсти, потом раскрыла ладони. Песок был горяч и легко скользил сквозь пальцы. Он был такой горячий, что жег кожу, и это напомнило ей обжигающе-холодный ямальский снег. Его тоже было больно держать зимой голыми руками, хотелось побыстрее стряхнуть снег с ладоней и надеть рукавицы. Молодая женщина отряхнула песок и пошла вдоль берега, потом – в воду, на глубину, и поплыла, делая широкие взмахи руками. Теплая морская вода держала ее тело, придавала легкость. Она заплыла далеко за буйки, затем повернула обратно. Повторив этот маршрут еще раз и еще, после чего сидела под тентом на берегу и смотрела вдаль. Она в этот момент чувствовала себя нежной госпожой Грацией Заполярья на юге России – и отнюдь не диссонировала с жаркой ласковой погодой и яркой природой, она ею наслаждалась. О чем же думала в тот момент эта красивая молодая женщина, представительница древнего ненецкого рода? Душа ее была полна восторга, природная сдержанность не позволяла эмоциям выплеснуться, и все же они бурлили.
По ее улыбке можно было прочесть, насколько ей здесь хорошо, насколько она чувствует себя молодой, красивой, свободной… Такие чувства может дать не только тундра, но и юг, горячее солнце, море, теплый ласкающий ветер. Да и многие мужчины засматривались на нее, но никто не подходил, молодая женщина была слишком хороша для этого южного города, слишком свежа и самодостаточна. И дерзко одинока. Южный город даже стал как-то подстраиваться под характер приезжей с Крайнего Севера, приглушая слишком сильные желания его жителей. Все ушло на полутона. Город сделался самым строгим цензором человеческого поведения всех, кто находился рядом с этой представительницей древнего ненецкого рода.
Крайний Север и Юг России – они всегда могут договориться, а особенно по поводу молодой красивой женщины. Обеспечить ее одиночество. Но для чего? Или опять ради того события, которое назревало, сгустило краски и чувства? Оно было неотвратимо. И оно должно было произойти именно в судьбе этой женщины, представительницы ненецкого рода. И именно здесь, на юге России.
А что мы знаем об этой гостье? Кстати, автор так и не представил читателю героиню. Что ж, пусть ее зовут… Яляне. Это имя гласит, что появление этой девочки в семье было подробно лучу солнца после ненастных дней. И это истинная правда. Этно-национальная правда всегда сильнее любой общечеловеческой правды. Каждому народу свойственно чувство исключительности в мире. И народ Крайнего Севера – ненцы – именно такие. Они уверены, что их народ самый древний на земле, и именно в их богах вся сила и правда. Древние Боги до сих пор властвуют… и не только на Ямальском полуострове. Но все же принято считать, что они сосредоточены за Полярным кругом, где находится Земная Ось. Древние люди знали о Земной Оси. Древние Боги охраняли ее, и потому продолжалась жизнь на Земле. Кто-то об этом знает сейчас? Ямальские ветры или Северное сияние? Кто бы знал, кто бы ведал. И словно очередная сказка старой ненецкой женщины… Зима, в чуме печка накалена, на ней кипит чайник. И сказка сплетается из пара, что идет из носика чайника.
Да, мол, есть христиане, есть мусульмане, есть много вероисповеданий, и они рассредоточены по всему Земному шару. Но есть и Древние Ямальские Боги, благодаря которым все еще существует человечество. Яляне ли бабушка рассказывает ту сказку? Той, рождение которой принесло несказанную радость родителям, семье, роду. Которая стала солнечным лучом самой тундре. Все так и было. Ребенок был долгожданный и своим появлением озарил чум и суровую тундру лучом ласкового солнца. Позвольте… а что еще нам известно об этой молодой женщине, которую мы назвали Яляне? Совсем немного. Устраиваясь в гостиницу, отдавая паспорт и оплачивая свое проживание, она кое-что все же рассказала о себе.
– Я, видите ли, окончила педагогический институт в Тюмени и должна буду решить, куда же ехать жить и работать. На Большую Землю – в Тюмень, Курган, Екатеринбург, где у меня живут родственники и можно как-то зацепиться… или в тундру, в Яр-Сале, где жили мои родители и любимая бабушка. Где прошло детство и юность до того момента, когда уехала учиться в институт. Причем, решение я должна принять именно здесь, в течение нескольких дней отдыха у моря…
На эти ее слова вежливая администратор с бейджиком, на котором было написано Майя Златогорка, улыбнулась и ответила, что море, солнце и уютная гостиница обязательно подскажут гостье правильное решение. Администратор Майя была молодая и весьма приятная женщина. Высокая и стройная. Было видно, что она занимается спортом. Миниатюрные, но крепкие мышцы рук и ног, говорили о ее постоянных занятиях. Майя не просто улыбнулась гостье из Заполярья, но так, что повеяло от ее улыбки магией и мистикой.
Словно бы она точно знала, какое примет решение гостья. Какая-то тонкая душевная связь появилась между двумя этими молодыми женщинами. Майя Златогорка, администратор с именем древне-славянской богини, в гостинице Новороссийска не могла встретиться случайно. Ведь давно известно, что все наши случайности кем-то подготовлены, и тщательнейшим образом. Судьба сводит воедино людей, предметы, места, обстоятельства… вот тогда и происходит то, что мы называем случайностями.
Последняя фраза Майи Златогорки понравилась молодой женщине и создала хорошее настроение на весь вечер. И тем не менее мысли о том, что решение все-таки придется принимать, ее волновали не на шутку. И это было заметно. Слишком уж напряженно вглядывалась она в морскую даль, и движения ее обрели несвойственную резкость, и черную длинную челку постоянно убирала со лба, хотя та и не мешала.
Отпуск как начался, так и протекал, словно пригоршня песка с ладоней. В солнечные дни женщина проводила время на пляже, а в пасмурные – бродила по южному городу, заходила в кафешки и просиживала там до темной ночи. Потом не спеша возвращалась в отель. На взгляд со стороны это была самая обычная туристка, которая приехала отдохнуть после тяжелой работы в офисе, которая дорожила свободным временем и пространством, и поэтому держалась отшельницей. В один из таких вечеров, возвращаясь из кафе в отель, она свернула на пляж, совершенно пустынный в этот час. Сбросила туфли и дальше шла по песку босиком. Шла, о чем-то задумавшись.
А потом… потом произошло нечто непонятное, необъяснимое. Был слышен гул ночного города и шум волн… и будто бы женщину кто-то окликнул. Или ей послышалось, что окликнул. Она оглянулась. На самом деле никто ее не звал, просто ее внутреннее состояние было напряжено, натянуто, как струна, и послышался щелчок. Она снова оглянулась. Пляж был пустынным, мерцала вода, песок белел. Черная ее челка снова упала на лоб, на ресницы… Было ли пустынно тогда на пляже? Да, хотя две молодые пары все же проходили в стороне от того места, где замерла наша героиня, и она была одна, и никого рядом с ней. И, тем не менее, прохожие отметили, как молодая женщина вдруг повернулась и шагнула с места. Им было видно, что она не просто идет, а следует за кем-то, послушно, склонив голову и протянув руку… она была ведомой. И шла. Прохожие потеряли ее из виду и тут же о ней забыли. Молодые пары наслаждались друг другом. А гостья из Заполярья проследовала в отель и далее – холл-лифт-коридор-номер…
Закрыв за собой дверь, она какое-то время постояла, будто в нерешительности, потом раскрыла чемодан и достала оттуда деревянную фигурку древнего бога, которого передала ей мама. Это был бог женских слабостей и женской силы. Долго смотрела она на него. Он имел облик человеческого тела в длинном плаще и в капюшоне, гладкий и теплый. Она держала его на ладонях, которые были распахнуты, как двери в иной, потусторонний мир, где живут духи и боги, древние, как наша Земля. Сперва бог женских слабостей был очень холодный, почти ледяной, но женщина согрела его своим дыханием, и божество сделалось теплым.
Она смотрела на него и видела летнюю тундру, полную жизни, и стояли два чума, ее родителей и ее тети с дядей. Было относительно тепло и безветренно, она гуляла с мамой, и на поляне были разложены ее куклы, и кукольный чум, и сани, и олени, вырезанные папой из куска дерева. И все было совсем как настоящее, только маленькое. Бог женской силы и слабости вдруг стал увеличиваться в размерах, и тундра, которая пребывала внутри него и была его формой, тоже стала разрастаться и заняла почти весь гостиничный номер. А женщина вдруг оказалась в Яр-Сале, на берегу реки.
Яр-Сале. Берег реки Малая Юмба, одного из протоков Оби, не был благоустроен под пляж, хотя песок и место были хороши. Лето здесь короткое и совсем не жаркое для того, чтобы открывать сезон купания. А народ все же успевал за два-три по-настоящему теплых летних дня позагорать и накупаться. На берег выходили семьями, дети с радостным визгом бултыхались в воде и загорали под неожиданно жарким солнцем. Не мешали ни комары, ни мошки, которые роились вокруг людей. Взрослые степенно наслаждались хорошей погодой. Но вода в реке все равно была холодной и совсем не похожа на южное море, куда они летом старались обязательно съездить или отправить своих детей. Море и солнце необходимы деткам. Да оно необходимо всем жителям Ямала. Тундра редко балует своих жителей хорошей погодой. Но вот сегодня был просто замечательный и отменный день. Тем более – воскресенье. Много народу было на берегу реки и Сора. Женщина стояла. Она была достаточно высокой, стройной, но не худой, с черными длинными волосами. Тело ее было красивым и породистым, и проходивший мимо старый ненец сравнил ее с молодой оленьей самкой, готовой стать матерью и зачать олененка. «Ей нужен отличный олень-самец», – подумал старый ненец, покачал головой и пошел дальше своей дорогой. И весь этот день до светлой ночи, и всю ночь у него было хорошее настроение, он вспоминал свою юность и взрослую жизнь мужчины, которые прошли в заботе о своей женщине, о своих детях, а теперь – в заботе о внуках.
А женщина все стояла на берегу реки Малая Юмба и притягивала взгляды. Она была еще молода, не юна, но достаточно привлекательна. Обычно на Ямале женщины не стоят подолгу на берегу, у них много работы, ее хватает с раннего утра и до поздней ночи. А вот эта женщина стояла, может, это был вызов устоям Крайнего Севера, где свобода женщин даже не рассматривается? Или – тундре… возможно, она своим поведением просто рассказывала ей, что не согласна с положением женщины на Ямале, на роль прислуги для мужчины.
Но так было и так есть. Многие женщины с этим смиряются, им даже нравится играть эту роль, и они учат девочек с малолетства угождать мужчинам. Создавать семью, а потом служить ей верно и преданно. Свои же желания и интересы, свое развитие личности ставить в жесткие рамки этих существующих норм и правил. И это служение подобно служению Крайнему Северу и Ее Величеству Тундре и семерым богам, фигурки которых ей в детстве отдала бабушка. А уж она-то точно знала смысл жизни. Бабушка и все, что с ней связано, – это самое светлое из воспоминаний женщины, которая в купальнике стояла на берегу реки Юмба и бросала вызов привычным устоям Ямала…
Все эти размышления пронеслись в ее головке, исчезли и оставили лишь смутные отголоски памяти. И тут вдруг она снова увидела, что находится не в Яр-Сале на берегу реки Малая Юмба, а в гостиничном номере. Вокруг горят свечи, они расставлены в стеклянных стаканах, теплящихся белым молочным светом. Отсветы пламени причудливо гуляют по потолку и стенам. И вот обстановка гостиничного номера снова уходит и появляется небо, горизонт и тундра без конца и без начала. Женщина снова стоит на месте, где и стояла… ей кажется, что она так стоит бесконечность… и именно здесь, на этом месте заканчивается мир живых и начинается мир мертвых. Но об этом в тот момент знает только она. А в остальном снова все как обычно. На этом участке берега Юмбы семьи ждали своих рыбаков. Матери, жены, дети стояли сейчас, как и много десятков лет назад, на берегу реки, смотрели вдаль, и их тоска скользила дальше и дальше, и по Большой Юмбе, и по Оби… Ненецкие женщины просили, чтобы Тундра не забирала их мужчин, а вернула домой с богатым уловом… или без него, но живых и здоровых. Наверное, эти их просьбы были очень сильны, ведь они получали отклик Тундры. Мертвых она не могла вернуть в мир живых. Тогда нашелся выход, и этот выход нашли они вместе: сильные человеческие чувства и Ее Величество Тундра. Сильные чувства стали стираться, чувств словно не было вовсе. Их забирала Тундра, а человеку вместо них давала покорность и радость от этой покорности. Словно ты не свободный человек, а изначально раб. И это в порядке вещей.
Раб – это человек влюбленный в тундру. Кто же хозяин такого раба? Мужчина – раб тундры. А женщина – раба мужчины. Рабы, мужчины и женщины, по большой любви и преданности. Значит, по собственному желанию. Тогда какие же они рабы?
Яр-Сале отпускает молодую женщину и возвращает ее в номер гостиницы на берегу бухты Черного моря. Тундра знает, что та обязательно вернется после института в Яр-Сале и будет учить детей в школе, ненецких детей. Это она знает наверняка. Иначе и быть не может. А вот женщина еще не знает об этом. Для нее выбор еще предстоит. Яляне убирает деревянного бога женской слабости и силы в чемодан и надежно закрывает ключом его замки. Чемодан прячет в шкаф. Потом включает телевизор, звонит по телефону в номере и просит принести ужин. Ей приносят, и она с аппетитом ужинает. Потом душ, классическая музыка – да, обязательно Шопен! – и крепкий сон. Настолько крепкий, что в него снова вмешивается девочка Тундра.
Она – просто маленькая девочка с кукольным лицом и белыми волосами, которые иные ненцы почему-то называют седыми. Сон пришел к Яляне, как только она легла в постель и закрыла глаза. Молодая женщина вдруг разрослась и стала огромной, как все тучи разом в непогоду над Яр-Сале. Она плыла по небу в ленивой и томной дреме. Ей грезились люди, которые приехали на Ямал и захватили власть. И это были злые люди, которые презирали местное население и забирали у тундры все лучшее: природный газ, оленей.
И откупались от населения денежными подачками в виде пособий. И это очень обидело Яляне, и она тревожилась и плакала за родных людей, ненецкие семьи. И тогда грохотал гром, сверкали молнии и косыми струями лил дождь, почти ливень. Дождь лил до тех пор, пока не смыл злых людей с Ямала. И тогда там остались только коренные народы. Они продолжили жить, как и жили их предки. И уже никто не воровал природные богатства Ямала. А Яляне стала уже легким облачком и плыла по небу над Ямальским районом.
Ей вдруг показалось, что рядом с ней тучей проплыла сама славянская богиня Майя Златогорка, очень похожая на администратора гостиницы, в которой она поселилась. И они плыли облаками по небу. И Яляне не была меньше или слабее. Они были на равных. Но вдруг около Майи появился на прекрасном скакуне всадник в доспехах. И у них зашел разговор. Яляне знала славянскую мифологию и прекрасна понимала, что последует за этим. Она поплыла дальше, оставив всадника и прародительницу ямальских народов, ткущую ткань повествования истории Ямала. Она плыла и видела народ, освобожденный ею от злых людей.
Полуостров оживал. Он восстанавливался. Исчезали горы мусора, разглаживались морщины на лице тундры, которые избороздили могучей техникой злые люди. Тундра становилась девственной. Возможно, после этого очищения сюда смогут вернуться и славянские боги, и потеснить мелких злых богов тундры, сгладить их вражду. Ведь сильные боги – это слабые бесы.
Причудливый сон Яляне был почти пророческий. Она очистила себе путь в Яр-Сале, чтобы там жить и работать и быть счастливой. Да, она не поедет на Большую Землю, а вернется в тундру, где будет учить ненецких детей в Яр-Салинской школе. Это было ее решение, и оно было принято. Очень важное решение в жизни Яляне. После этого она стала совсем маленьким облачком, и ее сознание растворилось в небесном свете. Здоровый крепкий сон стал завершением принятия важного решения. Конечно, без сомнения, решение это ей помогла принять и славянская богиня Майя Златогорка… Но кто же пригласил ее в сон Яляне? Какое благоприятное стечение обстоятельств? Совершенно случайное… И кто же стоит за этим?
Это – девочка Тундра.
…
Пожилая женщина раскрыла ладони, и песок заструился сквозь пальцы. Ей хотелось так стоять на берегу реки Оби, где она разделяется на два протока и смотреть на воду. Но сегодня они должны быть в тундре. Она подумала, что сегодня как раз замечательный день. Тундра подарила этот день ненцам, чтобы они порадовали своих детей и внуков ярким солнцем. Женщина отошла от берега, подозвала внучку, и та побежала вприпрыжку рядом с ней. Они еще зашли в магазин, купили продуктов и два мороженых в стаканчиках. Они шли рядом, бабушка и внучка, очень похожие. Разговаривали о чем-то важном. Девочка смотрела на бабушку и постоянно задавала вопросы.
– Бабушка, а почему ты тундру называешь девочкой? Ведь она уже старенькая, как ты и даже старее…
– Тундра всегда будет девочкой, нашей любимой ненецкой девочкой. Ласковой и беспечной. Нашим домом, нашим детством. Нашей жизнью.
Пожилая дама говорила, и ее взгляд ласково охватывал все пространство, которое способен охватить человек, если даже он умеет видеть прошлое, настоящее и немного будущего, потому что это позволила тундра.
Бабушка с внучкой пришли домой с покупками, затем собрали вещи и снова вышли на улицу. Они погрузились в автомобиль, уложив упакованные вещи и продукты, чтобы выехать в тундру, прожить там несколько дней и вернуться в квартиру в селе Яр-Сале. Внучка прыгала бы от радости, если бы не наследственная сдержанность. В тундре не принято выражать свои чувства. Их гасит Ямал. Дети на Ямале сдержаннее взрослых на Большой Земле. Каждый ребенок – наследник своего древнего рода, носитель информации закодированного древа, где живые и мертвые родственники – единое целое.
Возможно, эта пожилая женщина, что сейчас за рулем иномарки выехала из села Яр-Сале в тундру, жалела, что ей так и не пришлось жить в крупных городах на Большой земле и учить детей мегаполисов. Хотя вполне могла уехать в Тюмень или Свердловск. В этих городах жили ее родственники или просто знакомые. Она, учитель начальных классов первой квалификации и могла бы найти место. А уж ее муж, строитель, тем более нашел бы себе работу. И денег на квартиру у них бы хватило. Но почему-то всякий раз, как только возникало желание уехать, непременно появлялись те или иные обстоятельства, важные и жизненные, и семья снова оставалась в селе. И теперь уже навсегда. Выросли и разъехались дети. Они воплотили ее мечты, создали свои семьи и жили, неплохо устроившись, в больших городах.
Песок тек сквозь пальцы и был похож на человеческую жизнь, когда спешат секунды, вырастая в минуты и часы, и дни, и сутки, и месяцы, и годы… из которых складывается человеческая жизнь. И она течет сквозь пальцы. И только дети и внуки становятся итогом того, что наша жизнь проходит не зря. А еще наши добрые дела... Кто же стоит за судьбой всех ненцев и направляет ее в самые важные моменты? Конечно, она…
Это – девочка Тундра.
…
Ночью напротив здания районной администрации заполярного села Яр-Сале стояли две женщины среднего возраста и смотрели на небо. Надо сказать, что не многие бы решились ночью гулять по этому селу, когда все коренное население, а тем более приезжие с Большой Земли спали или делали вид, что спят. Арктика – зона особая, и здесь действует особый режим. Обычно жители по селу ходят редко и то днем, только по острой необходимости, а ночью на улицах села вовсе безлюдно. Но две женщины по какой-то причине действовали вопреки заведенному порядку. Кто были эти женщины и зачем они смотрели на небо? Одной из них была местная жительница, представительница древнего ненецкого рода Худи, а вторая – приезжая из Ярославля, древнего города в Центральной России, которая была русской и приехала сюда по делам, но, познакомившись со многими интересными людьми в Яр-Сале, увлекалась их рассказами о древних богах, что властвуют здесь, и напрочь забыла о своих непосредственных обязанностях, а только насыщала свое любопытство о Ямале, его легендах. И в эту светлую заполярную ночь она пошла смотреть на небе образ девочки Тундры, с белыми-белыми, как снег, и больше похожими на седые, волосами. И этот образ можно было увидеть на небе только и исключительно в ночь с 1 на 2 июля ближе к 3 часам пополуночи и с определенного места, которое располагалось напротив администрации Ямальского района. Если честно, то приезжая сначала не особенно поверила в это. Но ради уважения к своей собеседнице отправилась с ней ночью на площадь и уже полчаса стояла и смотрела на небо, хотя ей хотелось спать, глаза слипались и зевалось до слез.
Но небо было белое, с застывшими облаками, и ничего там было не разглядеть. Гостья закрывала глаза и открывала, щурилась и смотрела сквозь ресницы, но рассмотреть образ девочки Тундры никак не могла. От этого даже возникло чувство неловкости, и она попыталась превратить все в шутку. Но шутки не получалось, очень уж серьезно показывала ей коренная жительница самый сокровенный, самый мистический образ Ее Величества Тундры. Для ненцев она – Родина и самое святое в их жизни. И гостья пыталась снова и вглядывалась в небо в стремлении разглядеть девочку с седыми волосами.
Тут как-то внезапно налетел ветер и погнал облака по небу. Ночной белесый небосвод просветлел, и неожиданно для себя жительница древнего города Ярославля вдруг явственно увидела среди молочных облаков девочку с белыми-белыми волосами, очень красивую. Такими когда-то прежде рисовали на открытках детей-ангелов с очень правильными чертами лица. Волосы у нее были действительно седыми. А глаза, зрачки… трудно передать словами… но, там, в этих глазах продолжалось небо, плыли облака и луна ныряла в них – будто купалась в волнах реки Обь.
Две немолодые дамы стояли на площади села Яр-Сале, напротив здания Ямальской районной администрации и смотрели на небо, не отрываясь, наслаждались культовым зрелищем Крайнего Севера – образом девочки Тундры. И ведь если посмотреть подольше, то сквозь небо просматривались необъятные просторы самой тундры. Приезжей показалось, что она смотрела на образ девочки Тундры долго, почти вечность, а оказалось, что всего несколько секунд. И минуты не прошло, как ее окликнула попутчица. Она опустила голову и посмотрела на нее. Худи улыбалась; она молчала, но прищур ее глаз будто говорил: ну что, а вы не верили… Гостья снова подняла взгляд на небо, только образа девочки уже там не было. Ей стало очень жаль, хотелось подробнее рассмотреть эту странную девочку… особенно глаза. Почему-то тогда ей показалось, что именно в них скрыта какая-то тайна жизни Тундры. Но, увы, небо снова было просто светлым ночным полярным небом. Приезжая опустила голову и с этого момента и навечно, на свое маленькое «вечно», которое отмерено годами ее жизни, загрустила по девочке Тундре с седыми волосами.
Потом они отправились еще немного погулять по улицам села Яр-Сале. Было тепло и безветренно. И невероятно приятно было гостье ходить по пустынным светлым улицам заполярного села. И приятна была собеседница. Она рассказала, что составила словарь ненецких имен и опубликовала непростительно малым тиражом в далеком городе Санкт-Петербурге на свои собственные сбережения. И посетовала, что хотела, но не получила помощи от местных Ямальских властей, которые вообще не особенно поощряют на своей территории творческие порывы талантливых людей. Ямал так и остается сырьевым придатком России. А ведь здесь живут или приезжают сюда не только за деньгами. Ямал – уникальное место, и неправда, что тундра не любит человеческие эмоции. Она их вызывает у талантливого человека. Сильные эмоции, которые в итоге выливаются в любовь и привязанность, и верность месту. А книга Худи ненецких фамилий сразу стала почти бестселлером. Она потом подарила гостье эту книгу. К сожалению, когда та уезжала, то поторопилась и оставила ее в Яр-Сале. О чем потом жалела. Очень жалела. И сейчас жалеет.
Они еще долго ходили по пустынным улицам Яр-Сале. Прошло мистическое настроение, теперь две женщины, поднимая головы, видели только видеокамеры, которые опутывали своими сетями весь поселок. И представляли, как дежурные службы безопасности села видят двух женщин, которые бродят по улицам и о чем-то разговаривают. Но, видимо, никакой опасности для Заполярья в этом не углядели, потому как их никто не трогал. Они гуляли почти до утра. И гостье уже не хотелось спать. И на душе было как-то непонятно, волнительно. Тем более ей сказали, что девочка Тундра с седыми волосами показывается не всем. Многие ненцы проживают жизнь, так и не увидав ее образа на небе. А многие жаждут этого, ведь девочка приносит удачу в жизни, долголетие и легкую смерть.
И вот уже гостья давно уехала из Яр-Сале и жила в Ярославле своей обычной жизнью, решая проблемы и радуясь удачам. Но бессонными ночами она иногда все же вспоминала и ту светлую летнюю яр-салинскую ночь, и небо, и девочку Тундру с седыми волосами, с глазами, в которых ночное небо и облака… и та бездна, неведомая людям, которую они все таки пытаются прочувствовать и понять. Но понимают лишь тщетность своих усилий. Да, Тундру людям ни понять, ни почувствовать до конца, это попросту невозможно. Это особенный кусочек России и нашей планеты Земля. В тундре можно жить и трудиться. Еще ее можно любить, даже находясь от нее за тысячи километров. В этом она вся…
…Это – девочка Тундра …
Ярославль, 2017 г.