Шесть дней в неделю я проходил по одному и тому же маршруту: от дома номер 13 по viсо Purgatorio ad arco до небольшого кафе на via Carbonara, в котором я работал бариста. Я всегда шёл мимо церкви Санта-Мария-делле-Аниме-дель-Пургаторио-ад-Арко. Шесть дней в неделю, не сравнивая себя с Иисусом, трудился с семи утра до семи вечера, я носился по близлежащим улицам доставляя кофе. День седьмой был моим личным днем, с совершенно другим маршрутом, неспешным, практически созидательным. В седьмой день я шёл другой стороной от церкви в сторону моря.
Море в этом месте всегда было слегка взволнованным, как невеста перед свадьбой. Я шёл по закручивающейся спиралью дороге, вверх, вверх, вверх, пока ноги не начинали гудеть от усталости. Я поедал окружающее меня глазами. И, когда, к вечеру я возвращался домой, то был переполнен "пищей".
К полуночи со второго этажа ко мне спускалась Надя. Такое было позволительно только в седьмой день. Потому что остальные шесть я ложился рано и мне было ни до кого. Она садилась на меня и начинала тереться, монотонно раскачиваясь, одновременно с этим рассказывая мне о том, как её не удовлетворяет Рома. Мне она не давала. Она просто терлась об меня. Я гладил её задницу, ласкал маленькие, задорно торчащие груди. Потом она уходила, на прощание целуя меня в лоб и говорила: какой же я хороший. Я отворачивался и дрочил.
Утром я вставал раньше всех в квартире. Потихоньку варил кофе и уходил на работу. Всё тем же маршрутом от дома номер 13 по viсо Purgatorio ad arco до небольшого кафе на via Carbonara. Я носился как электровеник. Мне не было равных. Итальянский я знал плохо. На уровне как посчитать клиенту сдачу и не обмануть себя. Я ни с кем особенно не сближался. Менталитет был мне не интересен. Работа. Это всего лишь работа. Шесть дней в неделю, чтобы один день не думать о ней.
И вот снова настал седьмой день, ночь. С верхнего этажа ко мне спускается моя надежда, Надя. Она садится на меня и всё продолжается как каждый седьмой день моей жизни здесь. Только на этот раз она не говорит мне о Роме, она рассказывает, что познакомилась с американским военным и он позвал её замуж. Что она теперь полетит к себе в Омск, оформлять документы для себя и дочери. А военного она не любит. Он рыжий и не красивый. Но Америка - это совсем по-другому. Только я должен это понимать. А у меня стоял, как ствол самого большого орудия на американском авианосце. И я ничего не хотел понимать. Я хотел наконец выебать Надю. И я сказал: я хочу тебя выебать. Громко сказал. Так, что где-то сверху захихикали. Надя спрыгнула с меня, как кошка, которую погладили против шерсти. И сказала, что я - идиот, такой же как и все. А она уедет в Америку и будет жить как в сказке. А любви - нет. На что я ответил: ну хоть минет...
Через три дня Надя действительно улетела из Неаполя в Омск. Стало скучно просто дрочить. Седьмой день перестал быть долгожданным. И через пару недель я захандрил и тоже решил уехать, только не в Америку, там меня никто не ждал, пусть даже рыжий и не красивый, я не гордый, нет, в Волгоград.
Утром последнего дня я в последний раз прошёл знакомым маршрутом от дома номер 13 по viсо Purgatorio ad arco до небольшого кафе на via Carbonara. Попращался со своими capo. Мы обменялись дежурными va fan culo. И я растворился в воздухе между узких неаполитанских улочек, завешанных свежевыстиранным бельём, меня смыло взволнованной волной, того самого моря, которое было моим проводником.