Wenn die Soldaten
Durch die Stadt marschieren;
offnen die Medchen
Die Fenster und die Tiren
Когда солдаты
Маршируют по городу
Открывают девушки
Окна и двери
Нем. солдатская песня
Markus,
november 1943 г.
Schturmman (ефрейтор) Маркус Хартманн, командир орудия Полицейского противотанкового дивизиона, 7-го моторизованного полицейского полка Bаффен СС, 4-ой полицейской моторизованной дивизии пережил сильнейшее потрясение, когда сегодняшним ранним и метельным утром, прямо из снежной дымки, выехал к его орудию свой же T- III. И не сразу, а как бы подумав, рванул на ничего не подозревающих солдат и раздавил многотонной громадой, расстрелял почти в упор весь расчёт противотанковой пушки Рак 40 калибра 75 мм.
И какой пушки?!
Любимой…
Била броню до 100 мм на расстоянии, аж, до 2000 метров. Танк сделал своё дело и… отправился к русским.
После окружения Киева Красной Армией, все они ещё тогда запросто могли оказаться трофеями врагов. Просто проклятие какое-то снизошло на бранденбуржца… Дивизия и их полк были здорово потрёпаны большевиками. Из 24 орудий осталось 6. Последнюю пушку Хартманн вытащил прямо из-под носа наступающих русских и вот…
Verfluchte Land! Verfluchte Menschen!! Verfluchtes Kriegs!!!
Проклятая страна! Проклятые люди! Проклятая война!
Вчера так хорошо посидели с камрадами-пехотинцами и их командиром роты майором Гюнтером Ашбахом… В неширокой лощине с замёрзшим ручьём, они перекрывали другой возможный участок прорыва противника в метрах семистах от орудия Маркуса.
С минуты на минуту ждали подкрепления.
Что может сделать орудие без прикрытия?
А пока распотрошили и отведали, доставленную из дома с оказией волшебную посылку с копчёными свиными рёбрышками, деревенским «шнапсом» и, - фантастика – «охотничьими сосисками!». Гюнтер мрачно шутил: «это по нам тризна!», в страшном сне не предполагая, насколько пророческими были его слова.
Гюнтер был старым приятелем ещё со светлых времен «Гитлерюгенда», где юноши нешуточно конкурировали в легкой атлетике. Настолько нешуточно, что пару раз сходились на кулаках. А могли бы на рапирах или саблях, считалось, что шрамы на лице и теле «украшают мужчину». Ашбах был законченный карьерист и в молодёжной организации уже обладал всеми атрибутами власти: носил звание «гефольксшафтсфюрера», имел зелёно-белый шнур через плечо, три звёздочки на погоне и 250 человек в подчинении. Маркус, равнодушный ко всему, кроме техники, с удивлением наблюдал, как его товарищ «лепит» из себя «маленького вождя» (der kleine Hauptling).
Однажды, во время военной игры на местности – где всё серьёзно, всё по настоящему – его будущие грeнадеры привели к нему, захваченную в плен лазутчицу. Это была Бригитта из подразделения «С» - яркая, грудастая шестнадцатилетняя блондинка, на вкус Хартманна с вульгарным лицом. Оставив рядом самых верных, Гюнтер учинил «допрос с пристрастием», которому позавидовал бы самый раскрученный солдатский бордель. Маркус просто сбежал с этого действа, а командир при встрече заметил, усмехаясь: « Я был уверен, что ей понравится!».
Свидетели донесли, что девица, не то, что раскрыла военную тайну, а «укатала» напрочь четверых славных сыновей своей Родины (ichre Heimat), как «Зигфрид уделал Нибелунгов».
И даже ещё хуже!
Показать коготки, пошевелить мускулами, проявить характер и жестокость, пусть и к мнимому врагу было в порядке вещей: фюрер и страна готовились к войне.
Вскоре их дороги разошлись, Гюнтер взлетел очень высоко и работал в Берлине, в Полиции порядка (Ordnungspolizei или Orpo) объединяющей полицейские силы нацистской Германии, а Маркус простым полицейским в маленьком заштатном Нойруппене. Пересеклись они на переформировании части в июле 1942 года и теперь служили вместе.
Но, это был совсем уже другой человек!
И командовал он совсем «другими» людьми…
В Одесской области, в маленьком городишке в две улицы солдаты Гюнтера, согнав всех жителей местечка, повесили на дереве четырнадцатилетнего подростка только за то, что нашли у него несколько патронов. Ветка, на которой висел несчастный, пружинила и мальчик, доставая кончиками пальцев ног до земли, страшно мучился, пока «сердобольный» пулемётчик на мотоцикле из оцепления короткой очередью не прервал его мучения…. Солдата отчислили из СС. Сорвал акцию. Слабак!
Однажды под Харьковом, во время движения маршем в колонне, в пылищи и грохоте колёс, Ездовой Вальтер Клоос, вчера, до глубокого вечера «поминавший» погибшего товарища, скорее всего, заснул и свалился с козел, и поранил руку. В поднявшейся суматохе рядовой застрелил шестерых «зевак», в том числе двух детей, выстроившихся вдоль забора «встречать» освободителей. На него покушались! Гюнтер добивал несчастных. В общем, наследили-накровили «белокурые бестии» по разным городам и весям будь здоров как…
Приятели исполняли свой долг в одном воинском формировании, где в основном служили бывшие полицейские и выполняли близкие им функции полевой жандармерии, охраны, сопровождения и т.п. Причём, СС это своего рода фашистский интернационал, действующий во многих странах мира, что позволяло воронью тысячами собираться в стаи. Эти, «серые», армейские СС, как и привилегированные «чёрные» были созданы лично Гитлером. Рейхсфюрер СС Гиммлер был вторым лицом в этой иерархии. Ещё в 1930 г. Гитлер закрепил за СС полицейские функции. Параллельно под руководством Гиммлера организация превращалась во внутреннюю армию, подчиняющуюся лично Гитлеру. На пряжках у эсэсовцев значился девиз, представлявший собой цитату из выступления Гитлера: «Эсэсовец! Твоя честь – в верности».
Schturmman предпочитал дело, а не политическую болтовню большинства штабных и столичных выскочек. Только командир полка Фридрих-Вильгельм Бок, оберштурмбаннфюрер СС и подполковник полиции, кавалер Железного креста – вызывал у него уважение. Ну, ещё 5-6 человек из кадровых. Профессионалы!
Хартманн был артиллеристом «до мозга костей» и любил своё дело, старался «не отсвечивать» и не выслуживаться с нацистскими лозунгами и идеями. Произносил какие-то дежурные фразы, кричал «хайль» и внешне был вполне мотивирован. Служил честно, но без живодёрства. Не понимал и не принимал душой «чрезмерную и неоправданную жестокость». Истоки невиданного для первых месяцев войны пацифизма и гуманности крылись в непогасшем его христианском чувстве, что успел ему привить дедушка Иоганн. Как старый ветеран Франко – Германской войны 1870 года прививал айву к груше и яблоне!
А ведь Маркус в победном угаре разделял оценки людей, которые нацистской пропагандой назывались «унтерменшами» - недочеловеками! И, помнил, как все дружно ржали над «речью» танкиста Карла Фукса, тогда рассмешившего всех: «В этой гадкой стране не увидишь мало-мальски привлекательного, умного лица. Обезьяньи рожи… Сплошная дичь, забитость, ни дать ни взять — дебилы. И вот эта мразь под предводительством жидов и уголовников намеревалась подмять под себя Европу и весь остальной мир. Слава богу, наш фюрер Адольф Гитлер не допустил этого».
А, ведь первую перевязку сделала умирающему Карлу пленённая русская девушка-санинструктор прямо у подбитого танка. Не под пистолетом. Правда это была первая неделя войны…