ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ВНУТРЕННИЙ ВЫБОР ЧЕЛОВЕКА
РОЛЬ ИНТЕРТЕКСТА И ПРОБЛЕМА НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗМА (НА ПРИМЕРЕ ПОЭЗИИ АНДРЕЯ ГОЛОВА)
В пушкинской речи Ф.М. Достоевский заговорил о всемирной отзывчивости русской души. Коммуникативная отзывчивость, гостеприимство и хлебосольство межличностного общения проецировались на принципы межкультурной коммуникации.
В творчестве Андрея Голова есть два полярных духовных принципа: культурное гостеприимство и всемирная отзывчивость – и верность Православию.
Всемирная отзывчивость проявилась в поэзии Андрея Голова целым хором тем, связанных со способностью русской души воспринимать чужое как свое. В его лирике есть стихи, посвященные культурным доминантам античности, Египта, шумеров, Европы средних веков и Нового времени, Китая, Японии.
Наибольший интерес вызывает цикл стихов, написанный поэтом трехстишиями, то есть в жанре хокку, к 26-летию своей супруги, поэтому в каждой строчке 26 букв, а цикл содержит 26 миниатюр. В цикле преломились особенности японской силлабики:
26 ПО 26
КОРАЛЛОВОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ,
заключающее в себе 26 нитей по 26 зёрен
одно зерно на каждой нити имеет тайный второй смысл,
образующий сквозную 27-ю нить
h
1. НЕЖНЫЕ 2 1
Нежные как шерстка котят
Хризантемы от инея ёжась
По твоим ресницам грустят
2. ВОТ 1 9
Вот и догорела свеча
Но темней не стало мне ведь светит
Лучик от твоего плеча
3. БАБОЧКИ 1 2
Бабочка и свиток Басё
Счастье не дробится на осколки
Или ничего или всё
4. ВЕТЕР 3 1
Ветер заблудился в дожде
И умолк лишь голос твой поможет
Наконец-то вспыхнуть звезде
5. СЛОНИК 1 5
Слоник прислонился к лучу
Стынут звезды ломтик поцелуя
Все что под луной я хочу
6. ВЕТРУ 1 3
Ветру стало флейтой жнивье
Ласточки на радугу садятся
И не улетают с нее
7. ИНЕЯ 1 3
Инея пушистая нить
Светит очищеньем и прощеньем
Нет не будем Будду будить
8. КАРПЫ 2 4
Карпы на отмели стоят
Явь благословляя плавниками
Даже ветер кивнуть им рад
9. ВЛАЖНЫМ 1 8
Влажным язычком шевели
Лягушонок слизывая с влаги
Лунный блик длиной в триста ли
10. ДАЛЬЮ 1 16
Далью дышит дождь где-то там
Льнет к стопам и надеждам дорога
Будто дух мой к твоим следам
11. В ДРЕВНЕМ 1 15
В древнем храме гонги звенят
Крест над новым отпирает небо
А предвечный свет всюду свят
12. ПОЛДЕНЬ 3 10
Полдень по колено забрел
В молоко тумана и не хочет
Подобрать свой царский подол
13. СВЕТ 2 14
Свет не забывай свою роль
Мрак гадальщик по небу недаром
Звездную рассыпал фасоль
14. ГУСЕНИЦА 2 2
Гусеница древней стены
Ползает по сопкам и эпохам
Но глаза бойниц не страшны
15. КАМЕШКИ 2 11
Камешки возвышенных слов
Сыплются под крылья и копыта
Муз мудрецов или ослов
16. ЦАПЛЯ 1 15
Цапля над зеркальным ручьем
Держит змейку вечности и знанья
В клюве иномирном своем
17. ВИШНЯ 2 1
Вишня на заре расцвела
Может хоть она согреет души
И удержит крылья от зла
18. НЕБО 1 4
Небо превращая в опал
Розовое облако заката
Ежик на иглы нанизал
19. ПУТЬ 3 8
Путь твои глаза и уста
А весь мир цветы на обочине
И великая пустота
20. ВАЗА 1 5
Ваза расплескивает свет
Из бутонов розовых и каждый
Сразу и вопрос и ответ
21. ЛЕПЕСТКИ 1 10
Лепестки жасмина и чай
Поступь стрелок преданная кругу
Лучше всегда невзначай
22. ДЫНЯ 1 1
Дыня припадает к ножу
В чашу пространства вместе с молитвой
Веру и любовь возложу
23. Я ТЕБЕ 2 6
Я тебе тюльпан принесу
Лишь котенку да стрижу по силам
Выпить из тюльпана росу
24. ЗАПАХ 1 15
Запах тишины и весны
Бродит в кронах на лапах бельчонка
Милая войди в мои сны
25. ВЕРНА 2 4
Серна на рожках принесла
Паутинку ее не тревожат
Оклики меры и числа
26. В ДРЕВЕ 3 10
В древе дремлет времени бред
Годовых колец сквозные квинты
Слышат лишь сверчок и поэт.
Доминанта Православия проявилась в лирике, посвященной житиям святых, иконописи, богословию, неотделимой от Православия русской культуре:
ЗАБЕЛИН
Забелин. Зяблик зыбкой старины
Сидит на свитке, сны храня от сглаза.
Пустые щи легенд забелены
Беловиком монаршего указа;
Седой монашек распростерся ниц
Пред Иверской с нездешними очами,
И череда царевен и цариц
Торит сафьяновыми сапожками
Тропинку в том невиданном саду,
Где на свинцовом золоченом скате
Жасмины обнимают резеду
И льнут левкои к Золотой палате,
Где горлицы садятся напрямик
На ерихонке царской, на плече ли,
И к куполам на Троицкий семик
Взлетают тяжко Софьины качели.
А богомольцы с Соловков пришли
В двойных лучах Савватьевского чуда,
И первые Петровы корабли
К усладе мамок чертят чашу пруда.
Пещное действо к сводам тянет дым,
Гранат растет из виршей Симеона,
И против шерсти гладит Третий Рим
Двух византийских львов, что спят у трона.
Но этот слишком благостно возлег
На горностаев у порога славы,
А тот подставил солнцу левый бок
И отдал зубы за штыки Полтавы...
Для Изольды Константиновны Кучмаевой, основательницы Государственной академии славянской культуры, которая ныне стала Институтом славянской культуры в составе Российского государственного университета им. А.Н. Косыгина идея славянства была синонимом духовного опыта Православия, символически обозначенного на языке, понятном невоцерковленному большинству. Изольда Константиновна – мать Елисавета, трудами которой доныне в институте действует храм св. Серафима Саровского, с 2003 г. была также членом Императорского Православного Палестинского общества.
Сегодня Институт славянской культуры отражает процессы, Происходящие в России, как часть отражает целое.
Для института, так же как и для всей России, теперь начался период полифонии, когда славянская православная тема соединяется с китайской. В институте действует Кабинет Конфунция, на педагогический факультет объявлен с нового (2023) учебного года набор по специальности «Китайский язык и культура», планируется во главе кафедры Лингвистики и межкультурной коммуникации поставить заведующим этнического китайца.
Китайская образность, при условии доминирования в контексте творчества в целом – темы Православия, звучит и в творчестве Андрея Голова. Важно не то, что в наш контекст проникает китайская тема. Важно, как и на каких правах она проникает. Важно, чтобы во главе русской национальной идеи в целом и нашего института в частности – стоял Христос, только Христос. Важно, чтобы китайская идея подчинилась славянскому Православию, а не пыталась лидировать и подчинять.
У поэзии Андрея Голова есть удивительное стихотворение, содержащее принципы возможной проповеди Православия – китайцам.
КАК СТРАННО
Как странно, что всё это было
Не с нами и не со мной.
Кириллические чернила
Высыхают за Великой стеной.
Наливаются метафоры ягод,
Избавляя светила от числа,
И у чаньских чайных пагод
Отрастают тверские купола.
Созревают мэй и малина,
Дымок отражается в воде
И возносится чистая молитва
К Саваофу и Великому Дэ.
И дышат раскованно и юно
Вместе с цаплей на излете тьмы
Даосы в позах цигуна,
Исихасты святого Паламы.
И с улыбкой кроткой и суровой
Струи забвения на вкус
Пробует бритоголовый,
Желтоликий Будда Иисус.
Итак, поэт намечает принципы проповеди Православия китайцам, видя что при всей разнице культур и неприемлемости для нашей семиотической системы дракона, который у нас ассоциируется не с небом, а с адом, есть идеи, которые могут вступить в резонанс и помочь проповеди.
Поэт говорит о молитве к Саваофу и Великому Дэ, подразумевая, что китайцам можно предложить слова Евангелия: «Я есмь путь и истина и жизнь, – говорит Господь, – никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14: 6). Эта идея коррелирует с представлениями о Вликом Дэ.
Еще одной формой проповеди, намеченной в стихотворении, является возможная попытка объяснить китайцам тайны исихазма через их практику получения энергии цигун. Вселенная живет божественными энергиями, высшая из них – нетварный свет, созерцать который мы не можем, а исихасты посвящают всю жизнь, чтобы воспринять нетварный свет и через это вступить в таинство Богообщения, которое стало смыслом и делом всей их жизни.
Китайские практики также исходят из веры в то, что вселенная пронизана энергией ци, вступить в контакт с которой может человек. Однако основная задача практики цигут – добиться оздоровления, а исихазм ведет к духовному оздоровлению, поскольку быть святым и общаться с Богом – это так высокая норма, к которой мы все призваны.
В заключительной строке стихотворения говорится о Будде Иисусе, то есть поэт намечает несколько векторов проповеди, которые помогут китайцам:
Главная идея христианства: Христос Воскресе. Для китайцев будда – единственный проснувшийся. Смерть и сон культурные синонимы, поэтому победа над смертью может интерпретироваться как великое пробуждение, важна также идея и жизни-сна. Жизнь – это сон, пока человек движим греховными страстями. Духовное воскресение – это и есть пробуждение от греха. Так идея Христова Воскресения коррелирует с буддийским пробуждением и может быть основой проповеди Христа – китайским буддистам.