ЭЛЕГИЯ
Мама везет меня на санках. Они у меня высокие, финские, а я еще не хожу в школу. И в сад тоже. Я - домашняя. Я знаю это, но ощущается совершенно иное.Будто я восседаю на троне, а вокруг меня движется, оседает пеленою, подмаргивает огнями цирка, приземляется на мою пальтушку снег. Как театральный занавес. За которым тайна. Это не мы с мамой, а именно они, зимние тени, перегораживают аллею, черными ветвями скрещиваются прямо на моем одеялке. и я поднимаю вверх лицо, чтобы удовлетворить любопытство. Почему они так неотступны и в тоже время так неощутимы, почему иногда мне хочется, чтобы они были осязаемы.
Фонари горят вовсю, и мама, как шахматная королева: в тени она вся черная, а когда на нее падает свет, она такая маленькая и белая-белая от снега. Ростом она совсем небольшая. Я это знаю потому, что когда я устаю, она берет меня на руки и несет на пятый этаж. И тогда то и дело мои ноги задевают о ступеньки. Ну и дылда,- встречает меня отец. Я осознаю, что это вряд ли можно назвать комплиментом, но было так удобно, почти перевалившись за мамино плечо,ощущать себя куклой. Суок.
Книги такой у меня не было, но театральные постановки по радио я слушала часто. Там были и "Три толстяка", и "Седая девушка". Но в эту ночь мне снился только снег. Летящий. Кружащийся. Медленно осыпающийся с тронутых ветром деревьев. Отблески фонарей, ускользающие и манящие. И моя мама – здешняя королева нашей с папой жизни.
19.07.23