Случилась эта история, лет двадцать тому назад. Выходит, что было мне тогда двадцать три года. Пригласили меня на рыбалку. Но не просто на рыбалку, а с ночевкой, да еще и не с одной. «Ну и что тут такого?» - спросите вы. Да в общем то и правда ничего особенного. Просто на дворе, было начало февраля. И рыбалка эта проходила бог знает где, а ночевать нужно было в землянке.
Вообще к зимней рыбалке я привычен, но она всегда проходила по одному сценарию – пришел утром на лед, пробурил лунку, поставил палатку (а то и без нее) и сидишь себе рыбачишь, пока не надоест или пока не замерзнешь. А тут на несколько дней. Дух авантюризма победил и я согласился ехать.
Теперь начинается сама история. Ехать мы должны были на электричке, которая уходила с нашей станции часов в девять или даже десять вечера. На рыбалку меня пригласил мой друг и коллега Дмитрий. Куда ехать и как добираться, мы не имели ни малейшего понятия, но там – на месте уже были другие (опытные рыбаки, которые и содержали там земляку и вообще были в курсе всех дел). Одним из рыбаков, уже находящихся там, был отец моего друга Димы, звали его дядя Петя. Тут надо сказать, что Димка и его отец, всегда были мужиками конкретными и ответственными, за что и уважаю их по сей день.
Мой друг, так же как и я ни разу не был в тех краях и вообще был таким же «зимним рыбаком», как и я. Но его отец, продумал всю схему, нашей доставки к месту рыбалки. Нам было четко сказано, что с нашей же станции, будет садиться парень (тоже кстати сын одного из матерых рыбаков), который был в тех местах уже не раз и дорогу до места, тот парень знает, как свои пять пальцев. Это очень обнадеживало и успокаивало. Ведь очень приятно осознавать, что рядом с тобой есть опытный, знающий местность человек.
Итак, мы с Димкой на перроне, приехали специально минут за тридцать, что бы не опоздать и успеть найти нашего проводника. Последнего мы нашли очень даже легко, точнее он сам подошел к нам и дождавшись электрички, мы уже втроем вошли в вагон, без труда нашли свободные места и начали следовать на встречу огромному улову.
Если честно, моя память стерла имя нашего провожатого, но по моему его звали Никита. Я думаю, уважаемый читатель не будет против, если мы его так и будем звать. Скажу сразу, что в этой истории все правда, кроме имени «Никиты» и названия станции до которой мы следовали, я правда забыл, как она называется, но по моему, называлась она – Тараданово.
Как сказал нам Никита, ехать придется где то полтора часа. Ну что ж, подумал я, полтора, так полтора, ни мало ни много.
Едем, хорошо так едем. В окне мелькают огоньки станций, народа в вагоне становится все меньше, в общем красота. И тут наш проводник, достает из своего рюкзака «полторашку» пива и начинает потихоньку попивать, довольно при этом щурясь. Он конечно, как человек воспитанный предложил и нам, но мы еще перед поездкой приняли решение, что на время этой рыбалки, у нас с Димкой «сухой закон». Никита сильно не расстроился и глотал пенное, в гордом одиночестве.
Я хорошо запомнил мелькнувшую, в тот момент у меня в голове мысль: «Ну не напьется же он полутора литрами пива, парень то вроде крепкий!». С этой самой мыслью я заснул. Полностью полагаясь на опыт и сознательность нашего проводника. Да и сквозь сон, я слышал, как он сказал Димке: «Спите, спите! Я разбужу вас минут за десять до станции!».
Проснулся я от того, что рядом работает дизельный двигатель. Проморгавшись, я понял, что никакого двигателя конечно нет, а звуки которые я принял за трактор, издает наш проводник. Я моментально разбудил друга и мы вдвоем начали тормошить Никиту. Последний на нас не реагировал. Случайно заглянув под сиденье на котором храпела гордость отечественной зимней рыбалки, я увидел четыре пустых «полторашки» и одну початую. Нехитрыми математическими вычислениями я подсчитал, что наша надежда добраться до стоянки, утонула примерно в семи литрах (крепкого) пива.
В тот самый момент, когда я пересчитывал пустую тару, раздался хриплый голос из динамиков вагона, который оповещал, что поезд подъезжает к этой самой станции Тараданово.
Мы сгребли под мышки, нашего потерявшего голову от начала скорой рыбалки, проводника. Подхватили его рюкзак и буквально выпрыгнули на перрон. Хотя кого я обманываю, нет там никакого перрона. Будка есть, сугробы есть, пара одиноких фонарей тоже есть, а вот перрона увы нет.
Мы стояли и держали Никиту в вертикальном положении, дабы он не стукался головой об уходящий вдаль поезд. В тот момент, в голове моей летала фраза – про три тополя на Плющихе. Светили фонари и свет их, внушал капельку оптимизма. Нужно было, что то делать. Вот сейчас, пишу эти строки и думаю – на хрена мы вообще выходили из вагона? Зачем мы, куда то поперлись не зная дороги? Но было то, что было. Нам было по двадцать три года и чувство страха нам было просто неведомо. Да и «задняя передача», была в дни нашей молодости – дурным тоном.
Мы примерно, представляли направление, нашего движения. И от дяди Пети мы не раз слышали, что от станции до места назначения, «народная тропа» не зарастала до самой весны. Посовещавшись с Димкой, мы решили, что уж по натоптанной тропе то точно доберемся до места.
Ну что же, сказано сделано – в путь! Проводника решили нести по очереди, как и его рюкзак. Напоминаю, что было уже поздно и темно, как и должно быть в феврале на Алтае. Мы спустились немного вниз и стали искать, ту самую заветную тропинку. И вот же чудо, действительно нашлась довольно натоптанная тропа ведущая, вроде как в правильном направлении и мы смело пошли по ней. Ну как пошли, скорее уж побрели, так как идти с нагрузкой в виде Никиты или его рюкзака, было очень даже не просто.
В первую очередь мы искали крутой спуск в пойму Оби, о нем мы знали опять же из рассказов дяди Пети. Но спуск, упорно не находился.
В молодости, я занимался спортивным ориентированием и довольно неплохо умею искать путь в незнакомой местности. Но это когда есть карта или ты хотя бы одним глазом видел, эту самую карту. Сначала были видны звезды и я рассчитывал по ним вернуться на станцию, в случае каких либо неожиданностей, от этого я чувствовал себя относительно спокойнее.
Тропа же в это время, делала очередное разветвление и мы второй раз, следуя логике поворачивали на лево, ориентируясь на предполагаемое расположение реки. Так мы и брели, в свете звезд, в полную неизвестность. Но звездным светом, нам суждено было любоваться в ту ночь недолго. Началась внезапная, даже скажу – резкая февральская метель. Небо моментально затянуло, тяжелыми снеговыми тучами. Ветер усиливался каждую минуту. И вот буквально, минут через тридцать, я уже не видел идущего впереди друга Димку. Я окрикнул его, что бы он вернулся, сам я его догнать не мог, так как была моя очередь нести нашего, дорогого проводника. Повезло, что Димка не ушел далеко вперед и сумел расслышать мой голос.
Мы решили немного передохнуть и собраться с мыслями. Ситуация становилась все более неприятной. Метель была уже такой силы, что наши следы заметало практически моментально, я уже не говорю о тропинке по которой мы шли – ее просто не было.
Но ведь не бывает же так, что бы все было вот так грустно. Наш проводник, видимо почувствовал, что нам с Дмитрием стало нестерпимо тоскливо и стал проявлять признаки жизни. Если до этого он пытался перебирать ногами и послушно волочился за тем, кто его несет, то теперь он начал вырываться и с громким криком убегать от нас. Это конечно внесло некоторое оживление в наш поход. Метель уступила место первенства, бескрайней кипучести, нашего проводника. Он ни минуты не хотел стоять на месте и весело, что то крича, в очередной раз вырывался и бежал в непроглядную стену снега.
Теперь, нам некогда было выбирать направление движения. Весь наш поход приобрел суть погони, за проказником Никитой. Он убегал – мы догоняли. Несколько раз мы пытались утяжелить его бег, его же собственным рюкзаком, но хитрый проводник всякий раз снимал и бросал в снег, неприятную для него ношу. Прошу прощения у читающих сей рассказ дам, а мужики поймут – ох сколько раз возникало у нас желание, попросту набить морду, безответственному Никите. Но мы решили перенести экзекуцию, до утра (если доживем).
И вот, наш проводник, совершая очередной побег в неизвестность, свалился с появившегося совершенно неожиданно впереди спуска и громко матерясь покатился вниз. Так мы обнаружили то, что уже часа три искали – спуск к реке.
Думать было некогда, хоть мы и не испытывали никакой теплоты к нашему проводнику, но все же была реальная угроза его жизни. И мы не задумываясь ринулись за ним. Сначала я катился, кажется чуть левее, затем чуть правее, а уже потом снова левее. Контролировать спуск не получалось, от слова совсем. Сила притяжения, умноженная на инерцию, делали свое дело. Радовало одно, я знал, что Димка скатывается где то рядом, ненормативная лексика порой все таки имеет свои плюсы.
И вот спуск закончился, я лежал на спине, точнее на своем рюкзаке, Димка уехал чуть дальше, но все верно, он и весил больше меня, плюс в руках сжимал ношу, принадлежавшую нашему дорогому проводнику.
Вот о нем то, я и подумал в первую секунду после приземления. Никита в зоне прилета отсутствовал, как явление. С трудом поднявшись на ноги, я помог встать Димке, который совершенно запутался в двух рюкзаках. Мы стояли и смотрели вокруг.
Да, дорогой читатель, я совершенно забыл сказать вам, что у нас с Димкой были налобные фонарики и все время нашего похода (после того, как началась метель), мы включали их по очереди, дабы экономить заряд батареек. И первым делом, мы с Димкой стали проверять наличие фонариков на наших головах, слава Богу они были на месте. Я включил свой фонарик и стал вертеть головой, как филин. Проводника нужно было искать.
Спустя много лет, когда я смотрел замечательный сериал – про борьбу льда и пламени, я часто вспоминал явление Никиты, когда в этом самом сериале, показывали так называемых «ходоков».
Проводник явился в свете луча фонарика, окруженный почти сплошной стеной, поднятого метелью снега. Мы с Димкой, вздрогнули почти синхронно. От «белых ходоков» Никита стал отличаться в этот момент, почти членораздельной речью.
«А мы где есть то?» - изрек наш ходок.
Я упущу, все то, что мы ему тогда ответили, ибо это могут читать дети. Но главное, что наш проводник начал понимать язык людей, а это уже радовало.
Мы двинули дальше, впереди шел я, вторым Никита (со своим рюкзаком), ну и замыкал нашу небольшую колонну Дмитрий, который никак не мог закончить говорить все то, о чем он думает про людей, выпивающих по четыре полторашки пива в одно лицо, в неподходящих для этого условиях. И видимо его монолог достучался до сознания нашего проводника, тот заявил, что кажется узнает места где мы идем и попросился идти первым. Вариантов было немного и я позволил ему возглавить колонну.
Теперь я шел вторым и изо всех сил, старался не отставать от «ожившего» Никиты. Но в какой то момент, я увлекся разговором с Димкой и отпустил проводника на непозволительно большое от себя расстояние.
Впереди раздался треск, а затем всплески. Мы с Димкой, со всех ног бросились бежать вперед, а Димка на бегу включил и свой фонарик. В свете двух лучей, нам явилась совсем неприятная картина – ходок наш, стоял по грудь в воде, провалившись под лед. Оказывается, все это время, мы шли по какой протоке или озеру. Ох как хорошо, что водоем этот оказался неглубоким. Не без труда мы вытащили Никиту на лед. Ситуация становилась почти патовая. Мы понимали, что под нами лед и на льду этом есть покрывшиеся корочкой полыньи.
Нам стало не на шутку страшно. Нужно было думать. На наше счастье, метель начала понемногу стихать и появилась, хоть какая то видимость. Мне удалось разглядеть в темноте и метели, несколько одиноко стоявших деревьев. Я тут же зафиксировал в памяти направление и мы начали крайне аккуратно двигаться в сторону спасительных деревьев, закономерно полагая, что там где деревья, там точно берег.
Казалось, что до деревьев мы шли целую вечность. Под нами периодически трещал лед, но нам везло, больше никто не проваливался. Наконец мы дошли. Без сил свалились под стволы деревьев, снег там был неглубокий и вокруг самих тополей ветер выдувал пятаки, почти открытой земли. О том, что бы двигаться дальше, речи пока не шло. Это было бы чистое самоубийство. Мы лежали на своих рюкзаках, смотрели в начинающее светлеть небо и истерически хохотали. Сколько мы так лежали не скажу. Но в какой то момент, мне пришла в голову мысль, забраться на один из тополей и попробовать оглядеться.
Так я и поступил. Спутники мои, прижались к стволу дерева и сделали мне живую лестницу. Я вскарабкался по их спинам до первых веток и начал забираться выше. В зимней одежде и валенках с галошами, лазить по деревьям то еще удовольствие. Но до куда то, я все таки долез. Усевшись на сучке, как на заборе, я стал оглядывать окрестности. Ничего интересного я конечно не увидел, но в тот момент было нужно именно действие. Ибо, в самой безвыходной ситуации, только действие несет надежду на спасение.
Я уже было собрался спускаться вниз, как мне показалось, что я слышу сквозь утихающую метель, чьи то голоса. Я крикнул вниз, свои спутникам, что бы они тоже прислушивались.
Я даже снял шапку, что бы она не закрывала уши и от меня валил пар, как от закипающего чайника. И тут мне пришла спасительная мысль. Прямо на голову, я натянул резинки фонарика и поставил его на мигающий режим. В тот момент я вспомнил про море и маяк, дающий возможность, выжить в шторм кораблям. Вот и стал я тогда, временно исполняющим обязанности маяка. Я старательно крутил головой в все стороны, что бы мигание фонарика было видно отовсюду. Как кот я скакал вокруг ствола, что бы отработать на все триста шестьдесят градусов.
И вот старания мои, принесли нам спасение. Голоса были уже рядом и они шли на мой маяк. Не помню, радовался ли я до этого чему то так же, как вышедшим из темноты метели людским фигурам. Я сразу узнал дядю Петю и еще кого то узнал, но тогда это было не важно, главное мы спасены.
Бить Никиту нам не пришлось, с этим прекрасно управился его отец. Добравшись до землянки, мы с Димкой обнаружили, что несмотря на такой сложный путь, спать нам совсем не хочется. И мы принялись пить чай, предварительно развесив одежду, для просушки.
Землянка надо сказать, была довольно большой и вмещала совершенно спокойно человек тридцать. Кто то лег спать, а кто то сидел за столом и занимался очень интересным делом. Ох зачем мы тогда спросили, что они такое делают? Любопытство тогда, сыграло с нами очень злую шутку.
А делали сидящие за столом мужики, буквально следующее – каждый из них держал в руке по тонкой, конусообразной трубочке, на кончик этой самой трубочки была одета резинка (типа нипеля). В отверстие трубочки, мужики вставляли, по одному или пучком – личинок комара, то бишь мотыля, затем, когда отверстие полностью занималось мотылем, резинка сдвигалась вперед по конусу и зажимала мотыля, так что получался некий такой «букет из красных мотылей».
Так вот, нам с Димкой сказали, что существует определенная норма, на каждого рыбака, по изготовлению этих самых пучков. Сколько нам их сказали сделать я не помню, но точно помню, что норму мы делали до самого утра. Потом нам разрешили поспать и как проснемся приходить на лед, помогать доставать леща.
С вашего позволения, я упущу весь очень сложный и муторный процесс, добычи этого самого леща. Нас с Димкой, до лунок все равно сильно не допускали. По старинному русскому обычаю, мы будучи самыми молодыми, выполняли самую неинтересную для опытных рыбаков работу. Если вкратце то примерно так: «Принеси, подай, иди на фиг не мешай!».
А следующей ночью, мы вновь занимались своим «любимым пучкованием», только надо сказать, что норма резко возросла. Но деваться некуда - закон моря.
Когда мы собрались домой, опытные рыбаки очень щедро одарили нас уловом. Наши рюкзаки, были до отказа забиты огромными лещами (уже будучи дома, я завесил свою добычу, оказалось около тридцати килограмм). Предстоял обратный путь, но мы уже не боялись. Дядя Петя подробно объяснил мне, как идти. И даже нарисовал на снегу весь путь до станции, плюс ко всему была прекрасная погода и было раннее утро.
И вот мы с Дмитрием, вдвоем, двинулись к станции. Наш проводник, не составил нам компании, видимо опасаясь чего то. Он заявил, что намерен еще порыбачить. Но мы сильно то и не расстроились.
Довольно быстро добравшись до подъема, мы долго удивлялись, как мы вообще сюда скатились целыми и невредимыми. Теперь нам предстоял путь наверх. Даа, это было то еще шоу. Как я уже говорил на мне были валенки с галошами, на Димке были точно такие же. И тут нужно заметить, что галоши эти становятся необычайно скользкими, когда ты лезешь в них по снежному склону вверх. Когда я в очередной раз поскользнувшись летел вниз, мне почему то вспоминался великий Александр Васильевич и его не менее великий переход через Альпы.
Вспомнив, что в рюкзаке у меня есть гвозди (а говорят быть Плюшкиным это плохо), я взял два себе, два дал Димке и мы, как настоящие альпинисты, втыкали их в снег и таким образом лезли наверх.
Ура, мы на верху! Отдышавшись мы пошли к станции. В светлое и безветренное время суток, путь оказался очень легким и сравнительно быстрым.
Дождавшись электричку, мы ввалились в вагон, дошли до первой свободной лавочки и уселись. Спать мы больше не рискнули, слишком свежими были воспоминания о беззаботном сне по пути на рыбалку.
Билеты мы конечно не купили, контролер и слушать не хотел, о том что мы не знаем как купить билет, на станции Тараданово. Пришлось откупиться огромным лещем. Да и не жалко мне его было, специально выбирал покрупнее, что бы рюкзак полегче стал.
Вот такая история, случилась со мной, лет двадцать тому назад.