На высоком холме говорили ангел и демон.
Еще один человек пришел — молится, плачет, волосы на голове рвет. Как думаешь, кого из нас он сейчас видит? Кто из нас его примет?
Раскаянием хочет откупиться, слезами, земными поклонами, храмовыми пожертвованиями. Кому молится? И сам не знает.
Еще два дня назад был весел. У рабочих, что на него работают, был последний месяц, а он взял, да им и не заплатил. Нет договора, сказал, и регистрация у вас у всех просроченная. Доволен был, хвастался жене, сколько сэкономил. А теперь кается, да про это даже не вспоминает. Не грех это для него.
А неделю назад жене дорогое кольцо купил, с бриллиантом. Не хотел тратиться, да уж так повелось. Новый синяк у жены под глазом — новое украшение. Смеялся, найду, говорил, деньги, чтобы покупку оправдать, тогда и про рабочих придумал. А сколько их было, таких колец! Плачет сейчас, да не об этом.
Десять дней назад обманул его товарищ, много денег украл. Сам он ему рассказал, как других так же дурил, а потом в ярость пришел, когда товарищ его же схему против него и провернул. И силен его товарищ, не достать его, не отомстить. Зато жена под боком, она-то удар и приняла на себя. Не жалеет он про свои схемки, даже в голову ему это и не приходит.
Месяц назад девочку, что мыла пол в кафе, посадил в свою машину, увез на дачу. Она не хотела, да разве кто у них спрашивает, у баб? Подумаешь, умоляла не трогать, они все только кривляются, а самим нравится все это, вертят мужиками как хотят. Шестнадцать лет дурехе, спасибо должна была сказать, что такие влиятельные мужики ею заинтересовались, а не Ванька с завода. Кто же знал, что она решит, что от нее убыло чего-то, да пойдет жаловаться? Вот и получилось слабое место, через которое товарищ его теперь может вертеть им, как хочет, а ему только молчать. Но об этом он не плачет, это же просто по-мужски было, обычная вещь.
Вчера диагноз ему поставили. Осталось жить ему полгода, в боли да в муках. Вот он теперь и стоит на коленях, плачет, умоляет. Грехи свои вспоминает — что редко в церковь ходил, что мало милостыни раздавал, что иконы не целовал. Откупиться хочет, большие пожертвования сулит.
Так кому из нас он молится?