Цивилизация страшила Колю Дудкина, он родился и вырос в глухом месте Алтайского края и никогда не бывал в городе. В горном посёлке, где жила многочисленная семья Дудкиных не видели поезда и телевизора. Телефон был, но в конторе золотодобывающего прииска.
- Звонили из Барнаула, - осенью 1980 года сообщила телефонистка его отцу, - нужно Николая туда отправить.
- Зачем? - удивился Иосиф Дудкин.
Он работал на прииске бульдозеристом и тоже не понимал, зачем нужны туалеты в квартирах.
- Ведь он родился в 1961 году, - настаивала въедливая баба.
- Вроде бы… - почесал затылок мужчина.
- Так значит, ему исполнилось восемнадцать лет, - закончила она, - и ему нужно прибыть в военкомат, для отправки на службу в армию.
Иосиф сильно уважал государство и все его институты, поэтому согласился. Единственным транспортом, связывающим посёлок и остальной мир, была грузовая машина, раз в месяц приезжавшая за добытым на прииске золотом.
- Только нужно дождаться «ЗИЛа»… - напомнил он сыну, когда сообщил ему сногсшибательную новость.
В город по договоренности с руководством прииска его отправили на этой машине спустя месяц. Машина шла под охраной, остановки были строго регламентированы. Николаю было на это наплевать, так как не успели они отъехать километров на пятьдесят, как его начало укачивать.
- Вроде молодой, - мучился он, - курить не курил, водку не пробовал, а почувствовал себя слабым и немощным от наступающих позывов тошноты.
Слабость показывать не хотелось. Он сидел в кабине между шофёром и охранником, поэтому Дудкин постарался уснуть, чтобы хотя бы этим отгородить себя от возможных неприятностей. Проспав почти двести верст, от толчка охранника проснулся только в городе. На дворе была ночь.
- Ты, сынок, готовься, сейчас мы возле вокзала проезжать будем, там хоть остановка, и запрещена, но водитель притормозит, и ты сразу прыгай! - посоветовал он парню, - а то от хранилища тебе потом через весь город телепаться придётся.
Тошнота у Николая к тому времени прошла, но началась другая коллизия, о которой он стыдился рассказать посторонним.
- По малой нужде приспичило! - мучился парень.
К словам охранника он отнёсся с пониманием и радостью. Они поменялись местами в кабине грузовика, и как только прозвучала команда, Дудкин, ухватив вещмешок и распахнув дверь, сиганул как пуля.
- Как найти туалет? - желание малой нужды было настолько велико, что он даже не обратил внимания на дымящие паровозы.
На дома, что были немного выше, чем в посёлке, тоже не глянул. Оказавшись на свободе и помня наставления отца, первое, что он сделал, это обратился к прохожему:
- Вы не подскажете, где здесь туалет?
Прохожий посмотрел на него как-то странно.
- Поссать что ли хочешь? - вопросом на вопрос поинтересовался он.
Николай, стиснув зубы, кивнул головой несколько раз. Периодичность кивков была настолько интенсивной, что мужик принял его за параноика.
- Так ссы, где хочешь! - опасливо отодвинулся он в сторону. - Вон угол.
Но Дудкин не мог себе такое позволить. Приученный с детства к не писанным таёжным законам и чётко выполняя заповедь - «не наследи», он ломанулся дальше. К счастью, вокзал был почти рядом. Моющая пол в огромном здании тётка на его вопрос только кивнула головой в один из углов помещения. Там Коля увидел заветные двери с буквой М и Ж.
- Быстрее! - скорость, с которой он туда ворвался, была сверхзвуковой.
Поэтому он не успел затормозить, ухнувшись по щиколотку в жижу, состоящую из дерьма и грязи на полу. С трудом сориентировавшись в плотной дымовой завесе от десяти нещадно курящих мужиков, Дудкин увидел как, некоторые посетители мочатся на стену. Он пристроился рядом.
- Как хорошо! - простонал парень.
Однако вместе с утекающей в отверстие мочой к нему вернулась тошнота, но не от укачивания, а та, что рвалась из организма как фашисты к Сталинграду. Ужасно резало от табачного дыма глаза. Коля отметил:
- Курящие в туалете мужики переносят этот дым довольно спокойно, умудряясь даже обсуждать текущую мировую политику.
Вкупе с тошнотой, слезящимися глазами и хлюпающей под ногами жижей, организм, заполнила специфическая вонь из окружающего пространства. Такого амбре он не встречал никогда.
- Даже оставленная после зимовки медведем берлога, - с отвращением подумал Дудкин, - по сравнению с этой вонью, просто приятно пахла…
Он выскочил из туалета быстрее, чем туда заскочил. Жадно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, он прислонился к стене, стараясь прийти в себя. Вид был у него не совсем здоровый, какая-то сердобольная тетушка тут же бросилась к нему со словами:
- Тебе плохо, сынок?.. Сердечко, что ли?
Николай посмотрел на неё мутноватым взором, практически теряя сознание. Единственная фраза, которую произнёс, поставила тётку в тупик:
- Так вот она какая, цивилизация - мать прогресса!
Дудкину повезло, его направили воевать в Афганистан, где цивилизацией и не пахло. Служил на заставе 108 мотострелковой дивизии. Дежурили на посту по два человека, между постами каждые двадцать минут шла перекличка.
- Если кто-то на посту заснул и не отозвался, - учили его старослужащие солдаты, - делай одиночный выстрел.
Если и после этого следовала тишина, часовые выстреливали очередями и весь личный состав заставы поднимался по тревоге. Ночью дежурить помогали собаки, которых щенками забирали из кишлаков во время вылазок. Они первыми начинали подавать тревожный сигнал, тогда Коле невольно приходилось пристально вглядываться в темноту, казалось, что кто-то ползёт в темноте.
- На такие случаи разрешается делать одиночный выстрел, чтобы развеять или подтвердить сомнения! - быстро усвоил Николай.
В Афганистане сон на посту мог грозить, гибелью всего личного состава. Если боец уснул на посту, заставу могли не просто захватить, но и полностью вырезать с пристрастием.
- На войне человек устаёт физически морально и просто засыпает на посту, - понял Дудкин, - часовой же не двигается.
Поэтому периодически посты проверял сержант. Он тихо подходил и бил прикладом автомата по каске притихшего часового, это сразу приводило бойца в чувство. Потом часовой длительное время не мог уснуть из-за эмоционально стресса, который получил, испуга и боли.
- Уснёшь тут, - Николай получил пару раз, - голова гудит как колокол…
После того, как он отслужил год, в дивизию перевели из Союза батальон спецназа. Они сразу наехали на местных:
- Пехота сраная, воевать ни хрена не умеете!
С таким настроением доблестный спецназ пошёл на Ахмад Шаха Масуда. После нескольких операций советских войск в Пандшере полевой командир получил прозвище Пандшерский лев.
- Ещё его называют Масуд, что означает счастливец… - знал каждый советский военнослужащий.
Родился Ахмад в Пандшерском ущелье в кишлаке Джангалак. Учился в политехническом университете на строителя-архитектора. После переворота 1973 года эмигрировал в Пакистан, где присоединился к Раббани, непризнанному президенту Афганистана. Воевал он хорошо.
- Тщательно выверенная тактика, никакого безрассудства! - доложила разведка. - Знает три языка и читал труды Че Геары и Мао Цзедуна и перенимал у них опыт ведения партизанской войны.
В июле 1982 года дивизия провела рейд в ущелье Пандшер. По завершении вышли из ущелья, передав захваченные позиции афганскому Царандою, которые буквально следом за ними сбежали домой.
- Афганцы стали выражать мысль, что им не нужен Бабрак Кармаль, - доложили командованию, - а нужен полковник Ахмад Шах.
В августе был объявлен повторный рейд в Пандшер. Дудкин видел, как Ми-8 прилетел разбрасывать листовки над Панджшерским ущельем.
- Предлагают Масуду сдаваться без боя! - ухмыльнулся Николай.
Вертолёт попробовал снизиться в ущелье, чтобы донести идеи кучно в массы, но «духи» не поняли и встретили агитатора огнём ДШК. Пришлось лётчикам подняться выше.
- Оттуда сбросили листовки… - Дудкин иронично наблюдал, как их ветром снесло в безлюдные горы.
108 дивизия прошла весь Пандшер до лазуритовых приисков. Но потерь не избежали. Душманы захватили одну БМП 4-й роты. Когда броня пришла после рейда в батальон, на неё жалко было смотреть.
- Все триплекса побиты, - плакал зампотех. - Одной БМП попали из РПГ в движок, другой граната срикошетила по броне, проломила прицел и оторвала кусок люка оператора. В БМП открыли десанты, чтобы затащить раненных, туда как начали стрелять, пробили бак и аккумуляторы.
Механик приехал в батальон по колено в соляре. Ту БМП, которую захватили «духи» пришлось расстрелять из танков. Зато полгода Ахмад Шах дружил с «шурави» и ему поставляли строительные материалы. Дивизия после обстрела штаба вновь сунулись в Пандшер, но построенные из советских материалов французскими специалистами огневые точки на входе в ущелье не позволили войти.
- Вот и решили зайти туда группами спецназа, - понимал Николай.
Но наглые десантники оказались в ловушке, и пришлось их батальону, Джелалабадскому спецназу и ДШБ вытаскивать их. За двое суток вытащили тридцать трупов и с большой натугой вывели деморализованный спецназ.
- Треть десантников попадала от теплового удара, - удивлялся Дудкин, - хотя сейчас всего сорок градусов тепла...
Со всех гарнизонов 40-й Армии стянули рейдовый подразделения и после авиаударов с использованием стратегической авиации вошли в Пандшер. Во всех боковых склонах ущелья огрызались огневые точки.
- Ущелье безлюдно, - удивлялись советские солдаты. - Население ушло.
Они заняли всё ущелье полностью, поднялись до кромки снегов.
- Ахмат пошёл на уступки, - хвастались офицеры. - Понял, что он против 40-й Армии просто пацан.
Сидели там до осени, пока снег не стал наступать. Когда уходили, все населённые пункты сравняли с землёю. Работали артиллеристы, «крокодилы» и «МиГи». Николай этого не увидел. К ним в часть приехал строгий проверяющий. Вначале он сделал разнос начальнику столовой:
- Ну, когда же в вашей столовой будут нормальные человеческие яйца?
Выходя из здания, он увидел бойца в камуфляже без ремня и в кедах.
- Это что за форма? - опешил подполковник.
- Форма восемь, - весело ответил Дудкин, - что хотим то и носим!
- Не понял… - возбудился проверяющий и приказал комбату: - Чтобы утром вся часть по всей форме построилась на смотр.
- У «духов» снайпер появился, - произнёс Николай. - Выцеливает кто в портупее и с погонами. За подполковника ему много отвалят…
Через пять минут проверяющий переоделся в такое тряпьё, что их пёс «Душман» его облаял.
- А снайпера не было… - признался Дудкин. - Я просто пошутил.
Подполковник приказал отправить его в дисбат, но он не стал дожидаться наказания и ушёл в Панджшерское ущелье.