Рассказ-настроение
Но мне вдруг на секунду показалось, что это я. Обрадовалась, захлопотала. Поставила чайник, и мятные пряники в вазочке на стол. Не важно, что всего один стул у стола на моей кухне, но зато он с мягким и удобным сиденьем. Глубокий, можно сесть и погрузиться в раздумья. Люблю две ложки с верхом цикория сухого насыпать и налить нежных сливок и ложку янтарного меда добавить в кипяток. Мелкими глотками с наслаждением пить из керамической кружки, которую купила в городе Нижний Новгород, в небольшой лавочке на территории Кремля. Кружка богатырская, выпуклая колоколами и кремлевскими стенами. Как обычно, совмещаю приятное с необходимым, и с каждым глотком стараюсь, чтобы уходили неприятные впечатления минувших часов и дней, ставшие мне не нужными и лишними, в тягость… И, наконец, все плохое ушло, осталось только хорошее.
Вспомнилась поездка в Нижний Новгород, когда бродила по территории Кремля на берегу реки Волги. Ходила до темноты и не могла насытиться таким настроением. Вечность проступала сквозь кирпичные стены, а люди, важны ли здесь люди? Только кирпичные стены Кремля… и берег Волги.
Я оставляю все хорошие воспоминания на кухне и ухожу в комнату. Сижу у окна в кресле и чувствую, что на кухне мои хорошие воспоминания еще находятся. Если я туда вдруг зайду, то они меня встретят и мне будет удобно и приятно в этом хорошем. Я его создала для себя, чтобы мне было комфортно на своей кухне.
Но я остаюсь в комнате, дремлю в кресле. Потом вдруг вспоминаю, что мне нужно позвонить, встаю и иду в прихожую. Там мой мобильный телефон лежит в портфеле. Я его достаю и возвращаюсь в комнату. Это было моей ошибкой, что я так быстро вернулась, надо было медленно, и чуть задержаться на пороге. Тогда, наверное, комната смогла бы успеть приготовиться к моему появлению. Она бы обязательно успела. А так, я почувствовала неимоверный холод и даже сквозняк. Мне стало неуютно и тогда я быстро ушла на кухню, постояла там у окна, потом посидела на стуле.
Встала и пошла обратно в комнату, уже медленно, чтобы она успела приготовиться к моему появлению. И она успела. Я зашла, и мне было в этой комнате уютно. Я была благодарна ей.
Также бывает и с человеком, как с этой комнатой. Не успеет тебя предупредить, а уже в твоей душе, в твоем сердце. А ты еще не готова. Так можно и сломать человека. Как-то надо осторожнее: с родными, с чужими и просто прохожими…
Так было с одним городом, я приехала на вокзал и пошла по улице, которая называлась улицей Свободы. Но она была узкая и на проезжей части были вереницы автомобилей, а пешеходам было узко и тесно. На этой улице стало еще теснее, потому что я приехала в город и присоединилась к пешеходам. Улица Свободы оказалась не готовой к моему появлению, я шла и чувствовала, что стеснила ее и пешеходов.
Но если город не готов к моему появлению, должна ли я его покинуть? Или подождать пока пройдет время и город привыкнет ко мне. Но разве мир готов к появлению каждого человека? Они привыкают вместе друг к другу, младенец и огромный мир... Я осталась в городе, и терпеливо ждала, пока он ко мне привыкнет. А когда он ко мне привык и даже привязался и позволял слишком многое мне, гораздо большее, чем просто человеку и жителю города, тогда стал моим другом и даже духовным покровителем. Нет, отнюдь не горожане, а именно сам город.
Но, я же могла и, почувствовав, что город к моему приезду оказался не готов, покинуть его. Просто развернуться с чемоданами и ребенком, пойти обратно на вокзал, сесть в электричку и уехать в столицу, откуда и приехала. Но что-то подтолкнуло меня в моем решении? Может предчувствие, что я смогу подружиться с этим городом. Ведь древний город это не просто улицы и дома, парки, церкви и монастыри. Это город, его душа, темные и светлые силы. И еще, об этом не следует говорить, но это и город, где сохранилось язычество, как и в любом городе России и изображения древних богов на каменных стенах старинных домов. Не торопитесь ничего отрицать. Пока есть солнце, и оно ярко светит и есть небо и есть зеленая трава и белый снег, мы ничего не можем отрицать. Остаются люди обожествляющие это. Нужно просто любить все. Вообще, что мы можем сделать, мы не можем отрицать древних богов, просто, потому что они есть.
Я тогда в первый день в городе шла по улице Свободы и прошла здание похожее на свечу, и пошла на Которосльную набережную. Именно там стоят старинные здания и высокие кирпичные стены несуществующих домов. Именно там я почувствовала, что в городе есть … Древние Боги, и они играют с городом и горожанами. В моем милом городе Ярославле, сколько горожане ни возводят и не восстанавливают православные церкви, а иные изображения богов сохраняются сами вопреки всему. Ибо город стоит на земле, которая хранит всю Россию и которая являет его силу и вечность и правду. Древние Боги присматривают за Ярославлем. Мне было дано увидеть только толику того, как Боги хранят город, но это великое доверие и великая честь…
Эти люди в странных одеждах, мужчины и женщины, появились именно рано утром в первый день нового года в Тверицком бору. Они шли, город был пуст, горожане отсыпались после Новогодней ночи. Были пусты не только центральные городские улицы и площади, но и скверы, парки. Людей в странных одеждах было много, толпы. Они вошли в город и расходились по микрорайонам, домам, квартирам. Кто они? Их увидела только я, потому что слишком ранним утром гуляла с собакой, но сделала вид, что не заметила. Чем были странны их одежды? Они были светлых тканей и не по морозной погоде. Это были белые плащи, длинные, но без капюшонов. Головы их были не покрыты, и волосы шелковистые и волнистые лежали на плечах. Это были красивые люди и совершенные. Да, они были очень похожи друг на друга, славянской внешности. Если бы они заменили всех горожан, которые не так красивы и разного роста, многие не молоды и не здоровы, тогда город можно было бы считать совершенным, где самые красивые горожане. Но видимо такой задачи не было у людей в плащах, что расходились из Тверицкого бора по всему городу.
Зря я тогда мало уделила этому событию внимания, погуляла с собакой и пошла домой. Где занялась делами и заботами. Домашние дела имеют обычность поглощать внимание человека все, до капельки. И когда пошла в магазин, то вдруг заметила, что люди, обычные покупатели в магазине стали не такие четкие в своем изображении, как обычно. Или я не так пристально присмотрелась к ним. Но мне показалось, что на улице и в магазине люди, прохожие и покупатели имели только контурные изображения. Но самих людей не было. Мне некогда было их особенно разглядывать, я купила необходимые продукты и ушла из магазина. Потом шла по улице не торопясь, и прохожие проходили мимо меня и даже сквозь меня… Среди них не было моих знакомых, потому я и не вглядывалась в их лица. Странно, что я об этом никогда не задумывалась, оказывается люди на улице и в магазинах нужны как фон моей жизни, моей активности и размышлениям. Дополнением к моему настроению. Городу, думаю, так же жители нужны для создания общего фона жизни города, дневной суеты и ночной. А по настоящему люди нужны только самим себе. Я не особенно обеспокоилась тем, что горожане вдруг стали голограммами и контурами своих тел, тучных и не очень. И продолжила заниматься домашними делами, к вечеру изрядно сократив их количество.
Днем я пошла на прогулку в Тверицкий бор и снова увидела людей в странных одеждах, они также как и утром появлялись из снега и расходились по городу. Прохожие не обращали на них никакого внимания. Но после встречи с ними происходило, то самое невероятное, люди вдруг становились размытыми контурами фигур. Люди в странных одеждах словно размывали жителей и делали их все более не различаемыми и похожими друг на друга.
Это общее слово – горожане. Притом четче и как бы важнее становился сам город, со зданиями и тротуарами, с двухсторонними проезжими проспектами и кривыми узкими улочками с односторонним движением. Еще, здания православных церквей становились также нечеткими. А на стенах со старой кирпичной кладкой выступали изображения богов, необычные, казалось без лиц... Я ходила, смотрела, но так и не смогла рассмотреть их.
Какими они были? Смотреть было на них мучительно и радостно. Словно наслаждалась воспоминаниями из детства: ветром с горчинкой и травой полынной по пояс. Душа рвалась, и порваться не могла. Смутные волнения настигали меня, когда я смотрела на эти лики. Должна ли я была их видеть, достаточно ли я для этого зрелый человек, не убьют ли меня эти лики на древних стенах. И в город я приехала из столицы, потому что погнала судьба.
С ребенком на руках, я уезжала одна из разрушенной семьи. Все, так как и должно быть, приехала в город, который сначала меня не принял, потом открылся до обнаженности. Не каждому город открывает свои тайны души. Значит тайна этого города не в строительстве православных храмов, которых много и которые все больше привлекают к себе человеческие души, и не в восстановлении разрушенных церквей, а именно в сохранении самой древней части души города, в изображении древних богов. Возможно в этом и сила города.
Картинку, где самый чистый снег, можно разорвать... снег был чистый и немного рыхлый, потому что была плюсовая температура, но она наступила неожиданно, потому снег еще не таял, а рыхлел. И был белым до самой белизны, нетерпимой для глаз. Я долго смотрела на нее, потом погладила ладонями и взяла пальцами и порвала, саму картинку и вот тогда за белизной и чистотой снега вдруг полилась красная-красная кровь и был черный пепел.
Значит нельзя верить в чистоту, потому что если ее тронуть и хорошо узнать, под ней обязательно найдутся гнилостные образования человеческой души. Именно так, когда я разорвала картинку чистой заснеженности Ярославля, то увидела, что город прятал от людских глаз. Я увидела на месте красивого и ухоженного места, где стояло здание городской мэрии притон для городских бомжей и теплотрассу, где спасались от голода лишние люди этого города. Сквозь прилично одетых горожан проступали контуры падших людей. Которые отчаялись до той черты, что отличает нежелание жить, обыкновенное, от суицидального настроения. Взгляд у этих людей был возможно тяжелее, чем у ликов древних изваяний. Именно этот взгляд и запоминается. Мне захотелось картинку реальности, которую я надорвала, заделать-зашить, чтобы восстановить белизну и чистоту снега. Мне не хотелось смотреть на кровь и гниль, которые стоят за чистотой снега. Город мне нравился такой, какой он бывает на первый взгляд приезжего человека: красивый и ухоженный. А не на взгляд жителя, который прожил здесь всю жизнь и знал все, что тут творится. Сколько душевной грязи в разных слоях жизни города. Потому я как могла картинку, порванную в порыве желания узнать всю подноготную правду этого города, восстановила, мне удалось, все как было. И снова снег засиял своей чистотой и белизной.
Мне захотелось пойти за людьми в странной одежде. В них я видела больше правды, чем в горожанах. Они расходились по городу, по подъездам жилых домов и официальных учреждений и словно растворялись на входных ступеньках. Они насыщали город собой. Я вернулась в Тверицкий бор, мне хотелось узнать, откуда они появляются. Они появлялись из снега, вернее из его чистоты и белизны. Может быть, городу не хватало именно таких людей: красивых и очень правильных. Потому он в первый день нового года и насыщался ими. Я даже прошла весь путь с ними, от появления из снега до растворения в ступеньках. Нет, дальше я не смогла идти с ними, вероятно во мне не было той чистоты и белизны. Я была живая, слишком и не совсем правильная, и со своим характером и видением мира. Еще я ведь разрывала картину реальности, видела сквозь чистоту снега мерзости жизни.
Я не знала, что дальше ожидать от этих людей в странных одеждах, но пока ничего плохого я не видела в их появлении. Видимо и городу иногда требуется чужая здоровая кровь, чтобы она пришла, забурлила и освежила весь организм. Может быть, город поэтому не против тех людей, которые вдруг приезжают из столицы и остаются навсегда, на свое маленькое человеческое навсегда. Отслеживает ли потом город их судьбы, жизни, думается, что город и есть наши маленькие судьбы и жизни, просто разветвленные как старое дерево. Город это несколько уровней жизни, живой и мертвой, физического движения и энергетических потоков. Более того, чего не видимо человеку. И хорошо, что ему не подвластно многое, иначе он бы сошел с ума только от одних звуков и движений. Город это мир сознания и подсознания. Видимо эти люди в странных одеждах перепутали миры и воспользовались неким коридором в первый день Нового года и пришли из снега и разошлись по городу. Да, мне было странно, что удалось это увидеть мне. Видимо город меня уже совсем не стеснялся или настолько доверял… В первый день Нового года не всем горожанам можно гулять по городу. Его как раз очищают для чего-то совершенно неожиданного.
Я вернулась из комнаты на кухню, там все еще оставалось то хорошее, что я создала, я погрузилась в мягкое сиденье стула, единственного, но очень удобного и наслаждалась покоем и своим хорошим настроением, созданным мною. Мне захотелось посмотреть на город сразу после моего ухода. Как только я ушла из Тверицкого бора, с улиц, подъездов, тротуаров. Пока еще там оставалось мое дыхание, мое тепло, мое доброе отношение ко всему.
Город еще был полон мной, но уже через какое-то время другие люди принесут свои тепло, дыхание и меня уже не останется. Я буду в своей квартире, на кухне, в комнате. И они будут полны мною. Снова думаю, что важно уходя из комнаты на кухню не сразу заходить, а немного подождать, чтобы она успела приготовиться. Нельзя никого пугать неожиданностью. В особенности свою квартиру. Мысли материальны, когда я иду в свою квартиру, то я думаю о ней и представляю, что там все осталось именно так, как я оставила. Все на своих местах. Когда я прихожу в квартиру и да, там все именно так, как я предполагала. Но… значит, и в моей квартире должен был находиться один из людей в странных одеждах, которые появились из снега. Я обошла квартиру, его не почувствовала. Но в первый день Нового года я почувствовала, что я немного обновилась, стала чуточку другой. Лучше, чище. Может в этом мне помог город и странные люди.
…
Этот разговор мог и не состояться, но видимо как-то я выходя из квартиры, неудобно прикрыла входную металлическую дверь, и она вдруг не захотела закрываться. Я повернулась, возможно, чуть больше, чем надо и вдруг почувствовала, что пола подо мной нет. Двери и стены тоже нет. Я теряла равновесие, и тут я увидела одного из них, из тех людей, что рано утром первого дня Нового года шли в город, которые были в светлых необычных одеждах.
- Вы ангел? – Это был самый глупый вопрос, который пришел мне сразу на ум.
Ответом мне было молчание, но зато я снова обрела пол под ногами и восстановила равновесие.
- Значит, в конце года вы уходите от людей? А в первый день Нового года возвращаетесь и именно это я увидела. Но почему я это увидела?
Ответа я снова не услышала. Но в поле зрения появилась стена и дверь моей квартиры.
- Люди настолько утомляют вас или меняются в худшую сторону, что вам необходимо уходить на одну Новогоднюю ночь. Но почему вы к ним возвращаетесь? Вы беспокоитесь о живых людях?
У меня кружилась голова и немного тошнило. Но я видела, что стою у своей двери и держу ключ в руках. Я буду должна закрыть дверь и пойти по делу, какому-то крайне важному. Но его я пока вспомнить не могла.
- Или вы эту ночь проводите с мертвыми людьми, с которыми вы были раньше? Они в вас еще нуждаются? Но, они же мертвы или не совсем? Может быть, вы были с моей милой мамой Раисой или бабой Ариной? Как они? Может быть, вы мне показались, чтобы передать весточку от них?
Вот теперь я задавала вопросы, именно те, которые хотела бы задать своему ангелу. Я так отвлеклась, что дверь захлопнулась, и я стояла на площадке у двери своей квартиры. Осмотрелась, вокруг меня все было так, как обычно. Уже не было никакого искажения реальности. Мне показалось, что своими вопросами я и отвечала себе. Но про весточку от мамы Раисы и бабы Арины, которые умерли, но были и оставались частью моего детства…
Я постояла на площадке, потом вышла на улицу, и вдруг пошел снег, необыкновенно чистый и белый. Притом, что была зима, на меня вдруг пахнул теплый ветер, теплый с запахом лета, ромашек на поляне и грибов, которые мы собирали с бабой Ариной. Ветер из детства пахнул и пропал. Дальше была просто зима. Я даже оглянулась, но своего ангела не увидела. А только белый и чистый снег. Но была благодарна своему ангелу, за ветер полный запахов из детства.
После прогулки я вернулась в квартиру, и пила чай на кухне, стул был особенно удобен, а чай вкусен. Кружка снова напоминала поездку в красивый город Нижний Новгород. Потом я пошла в комнату и уже не боялась, что она не успеет подготовиться к моему появлению. Мне было уютно в ней также как и на кухне. Сомнения, что это не я нахожусь в моей квартире тоже ушло. Да, это была именно я и находилась в своей квартире. И мой ангел был со мной. Со мной были и мои воспоминания о детстве. Мне бы хотелось в глубокой старости, уходя с этого света, уходить в свои воспоминания о детстве. Потому что, чем старше я становлюсь, тем ярче именно эти мои воспоминания.
Просто это была я, и потому вокруг было все не просто. И город не так прост, и новый пришедший год с возвращающимися в город ангелами. И снег, и мое детство, воспоминания о котором вдруг нахлынули, хотя я хотела, чтобы они пришли сказкой в момент моего ухода из жизни. Но не сейчас. Потом.
Такое замечательное слово «потом», это значит, что я еще буду жить и чувствовать и мыслить. И это буду я, а не кто-то другой.
Город Ярославль - село Яр-Сале Ямало-Ненецкого округа, 2015 г