Для верящих в чипы и интернет-магазины успешных, бодрых оптимистов, ни разу не видевших в своей жизни ни больных раком, ни детей-инвалидов, ни родителей, потерявших на войне сыновей и дочерей, он был образцом неудачника.
...Сейчас он стоял в очереди, чтобы получить со своего счета, из кассы, мизерную сумму, сущие копейки. Мелочь банкомат не выдавал, а ему хотелось булочку и кофе. Еще нужны были деньги на автобус, чтобы вернуться домой.
А там своя беда: работы высокооплачиваемой у него нет. Собственного жилья - тоже. Банки не дают ссуды тем, кто задолжал им чуть ли не десять тысяч у.е. А почему он задолжал? По той же причине, по которой продал золотые украшения жены, без ее ведома. Деньги нужны были на аренду квартиры, с которой его с семьей, в конце концов, выгнали. Сейчас он жил у родственников супруги, терпел ежедневные упреки как от них, так и от нее, которая, судя по всему, уже погуливала. Жалели его только малолетние сын и дочь, у которых он занимал деньги, которые сам и выдавал им на карманные расходы.
От тотальной безысходности появились мысли о самоубийстве. Но ему было лень возиться с дозами лекарств, а прыжок с моста пугал тем, что гарантировал стопроцентное достижение цели. Между тем, он подозревал, что в воздухе его могла посетить спасительная мысль. Только исправить ситуацию было бы уже невозможно.
...Сейчас он стоял в очереди за копейками со своего счета. Родители полагались на то, что он, благодаря своему интеллекту, достигнет в жизни тех высот, которых не смогли достичь они. Забывали они только, что интеллект его, на самом деле, ограничивался начитанностью и их иллюзиями в его отношении. Опека в детстве, замечания, зубрежка, ругань, родительский шантаж - все это, вкупе, создало безвольное и бесцельное существо. Которое не имело ни своей крыши над головой, ни перспектив, ничего.
...В банк, из боковой двери, вбежал мужчина среднего роста, в черной маске, кремовой толстовке и джинсах. Обеими руками он сжимал пистолет.
— На пол, быстро, все! — скомандовал он, — на пол, вашу мать!
Куда-то исчезли ответственные за безопасность парни в белых сорочках и черных брюках, прогуливавшиеся до этого с гордым видом перед клиентами. Девушки-сотрудницы из бюро информации недоуменно, испуганно смотрели на грабителя, девушки-кассирши, защищенные стеклами, наоборот, испуганно заойкали и попрятались за кассовыми стойками.
Несколько мужчин, после испущенного ругательства (оскорбление родителей на Востоке, каким бы лицемерным он не был, чревато проблемами) хотели было приблизиться к бандиту, но он навел на них оружие, и жрецы культа предков послушно легли на пол.
...Он стоял рядом с вооруженным человеком, который, казалось, не видел его. Мысль работала быстро и точно (он давно заметил, что в ситуациях, когда масса начинает суетиться, он сохраняет хладнокровие): вот оно — смерть от пули. И быстро, и не надо далеко ходить.
В этот момент преступник повернулся в его сторону:
— На пол, сука! На пол!
И навел на него пистолет — прямо в лицо.
"Подонок, вы****ок!", — пронеслась мысль. Дело в том, что он считал себя некрасивым и непривлекательным. Направленный в лицо пистолет лишь подтвердил это мнение, чем обозлил его.
И он, со всей силы, ударил грабителя ногой в пах — нарушая давние заветы своего сенсея — никогда так не делать. Он и не делал, просто так поступал завидовавший ему одноклассник, партнер по спаррингу. И теперь все смешалось: и воспоминания о бесцветном детстве, и осознание собственной неприкаянности...
Так что в этом ударе были и месть прошлому, и презрение к настоящему, и отчаяние перед будущим.
...Вооруженный человек не ждал такой прыти от невзрачного и худого мужчины. Выронив пистолет, он, со стонами, упал на пол. С криками "Ненастоящий, ненастоящий, не бойтесь!" подбежали к лежащему несколько человек — те самые мужчины, которые хотели поквитаться за оскорбление матерей и откуда-то взявшиеся шестидесятилетние охранники банка.
Один из них хлопнул невольного героя по плечу:
— Молодец, мужик! Не растерялся! Молодец!
Невзрачный и худой мужчина не ответил на похвалу и, осознавая свою никчемность, побрел к выходу: ему опять повезло в деле, от которого не было никакой выгоды и которое никак не могло решить его текущие проблемы.