Я с высока ни разу не плевал,
быть может высоко я просто не был?
Там посреди морей трубит привал
паромщик, подающий корку хлеба,
с оскалом добродушного царя,
как подать для плебейского начала
и снова май в сугробах января,
свобода своё время коротала.
Я не плевал ни разу с высока,
быть может просто не был высоко?
И не хватал без проса я куска,
хоть пух от голода, там за стеклом-
творение художника, мазок,
другая жизнь, прохлада бытия
и пучит со смеху, тянущего свой срок,
то ли от голода, а то ли от вранья.