Глава Х. Человек-паук, человек-лошадь и настоящий монстр.
– Ну, как погулялось? Осмотрелся?
Прабабушка уже сидела за накрытым столом.
– Извини, не дождалась, начала без тебя. Давай наливай себе сколько надо.
Павлик плеснул в тарелку суп, взял было ломоть хлеба, но положил обратно.
– Я не буду. Не хочу.
Ушёл в комнату, бросился на кровать лицом в подушку. Времени ещё полно, как же!
Что-же-де-лать, что-же-де-лать, стучало в голове не хуже ходиков. Сейчас в мозгах кукушка как закукует, тоскливо подумал Павлик, и всё – ку-ку. Это ж надо так влипнуть, да ещё в первый день!
Выходов просматривалось только два. Один – сидеть дома, и всё. Просто не выходить никуда. Можно даже читать начать, тут уж никто не придерётся, на лето им в школе целый список выдали. И вообще, если человек не хочет гулять, то имеет право. Не выпихнет же Пра его во двор насильно? Такого, конечно, не может быть. Зато очень даже может быть другое: то, что она позвонит маме. Не сразу, конечно – насколько Павлик успел её узнать, сразу ябедничать было не в прабабушкиных правилах. Но если начнёт переживать, не заболел ли он, может и позвонить. И это плохо, потому что второй выход был именно в том, чтобы позвонить маме, но только чтобы не Пра звонила, а он сам.
Врать маме, что заболел, не надо: во-первых, наврался уже, хватит, а во-вторых, долго на таком вранье не продержишься. Лучше просто сказать, что не сошлись с прабабушкой характерами, и жить тут он не хочет. Не хочет и не будет. Пусть родители разъезжаются по своим командировкам – он и один как-нибудь проживёт в квартире, раз у них нет денег отправить его в нормальное место.
Но тут ему пришло в голову, что всё это тоже получится враньём – ведь не сойтись характерами он с Пра ещё не успел. И к тому же мама просила не подводить, вести себя прилично, и хотя ничего особенного он ещё не сделал, но если на второй же день станет умолять забрать его обратно, это точно будет называться «подвёл».
Был, правда, ещё один путь, но очень уж ненадёжный – попробовать срисовать одну из картинок, что скинул ему Дэн. Выбрать, какая понепонятнее, чтобы не видно было, что он рисовать не умеет, и рискнуть. Павлик перелистал картинки и поморщился. Нет, тут, пока разберёшь что к чему, уже и время пройдёт. Лучше взять что попроще, Спайдермена какого-нибудь.
Человек-паук пришёл ему в голову из-за паука, которого он видел у Дэна на коленке. Это, по крайней мере, понятный персонаж, и к стенам имеет прямое отношение. А главное, на одной из маек у Павлика была как раз такая картинка.
В ящике стола очень удачно оказались чистые листы и карандаши.
На кухне шумела вода, звякала посуда. Павлик занёс руку над листком и задумался. С чего художники начинают – с головы или с ног? Или со стены, по которой Спайдермен ползёт? Со стены, наверное, проще всего. Он высунул от напряжения язык и старательно вывел большой прямоугольник. Но дальше дело не двигалось. Он поворачивал листок и так, и сяк, примеривался, прицеливался – потом всхлипнул, с досадой скомкал лист и швырнул его на пол.
Раздался предупреждающий стук в дверь, и в комнату вошла Пра.
– Так, пятнадцать минут прошло, пора рассказать в чём дело. Вижу, это не тоска по дому. Ну? Что-то с кем-то не поделил?
Павлик со злостью стиснул зубы. Утешать его явно не собирались. Взгляд его упал на скомканный листок, в носу тут же защипало, и вдруг, неожиданно для себя самого он спросил срывающимся голосом:
– Вы… ты рисовать умеешь?
Пра ничуть не удивилась.
– Давненько не рисовала. Но попробовать можно.
– Спайдермена сможешь?
– Кого-кого?
– Ну, человека-паука.
– А-а, понятно.
Без лишних слов прабабушка села к столу и зашуршала карандашом по бумаге. В эти минуты она была особенно похожа на белку – маленькая, серенькая, резкая. Только хвоста не хватало.
– Ну, вот, что-то в этом роде… – с удовлетворением пробормотала Пра, оглядывая результаты своей работы. Она протянула ему листок. На Павлика смотрел очень реалистично нарисованный паук с маленькой человеческой головой.
– Ну как?
– Да это совсем не такой паук! Я же просил Спайдермена – это… это…
– Ты меня ещё поучи, как пауков рисовать. Отличный спайдермен получился, не хуже кентавра.
– Не хуже кого?
– Не знаешь, кто такой кентавр? – Прабабушка подняла бровь. – Это человек-лошадь. Хочешь, нарисую?
Она, похоже, вошла во вкус.
– Нет, лошадь не надо. Лучше попробуй Бэтмэна. Это…
– Человек-летучая мышь, понятно уже.
– Нет, подожди. Ты это… ну…
Павлик лихорадочно соображал. Супергероев она явно не знает, нечего и время тратить на объяснения. Но было видно, что потенциал у прабабушки есть.
– Ты просто монстра какого-нибудь можешь? Монстр – это страшилище такое, – перевёл он на всякий случай. – Надо чтоб внушительно было. Пострашнее.
Пра как-то подозрительно на него прищурилась, потом снова взяла лист бумаги. Павлик с надеждой смотрел на её прямую спину.
– Ну-ка, взгляни, – сказала она через несколько минут. – Как? Достаточно страшно?
Он взял листок.
Ого! Ничего себе! Вот это у неё получилось убедительно. Даже и не разберёшь, что тут, собственно, нарисовано, но главное – оно страшное! По-настоящему страшное. Такое понравилось бы и Дэну.
Прабабушка снова взяла листок, стала добавлять какие-то штрихи, тени, отчего изображение становилось ещё более угрожающим и противным на вид.
– Пожалуй, всё, – она отложила карандаш и перевела проницательный взгляд на повеселевшего Павлика. – Что, в этом и была проблема?
– Ага, – коротко ответил Павлик.
Прабабушка подождала, не скажет ли он ещё что-нибудь, но Павлик в подробности вдаваться не стал.
– Ну, отлично. У меня полчасика на отдых, и за работу. А у тебя какие планы?
– А я так… Посижу, потом ещё погуляю…
– А, ну-ну. Ужин в семь.
Встала и ушла, и ни одного вопроса лишнего не задала, умница, и даже про несъеденный обед напоминать не стала, не то, что его настоящая бабушка, которая может два часа приставать, не проголодался ли внучек, не скушает ли ещё хоть пирожок да не почистить ли ему яблочко, и прочее всякое такое – замучаешься отвечать, что во внучка уже ничего не лезет.
Павлик посмотрел на рисунок. Монстр получился что надо. Он, правда, был всего один, а Костя хотел выбрать, но как увидит этого, про всякий выбор забудет. Зачётный монстр. За такого не стыдно. Немного беспокоила только стена, про которую Костя говорил. Но тут можно сказать, что эскиз – это пожалуйста, а на стенах как рисовать, он ещё не проходил. Пускай сами что-нибудь придумывают, раз им надо!
Он ещё раз посмотрел на монстра, потом на часы. Скорей бы шесть!
Глава следующая. На космодроме и снова дома
– Класс! А это что? – восхищённо спросил Васька.
– Да так. Полёт фантазии, – небрежно ответил Павлик, загребая ногой песок.
– Из мультика какого-нибудь?
– Из головы. Я ж тебе говорю, полёт фантазии.
Они сидели на краю песочницы, и Павлик чувствовал себя среди новых друзей на равных, и даже чуточку впереди Васьки и Славы, потому что Костя разглядывал и рисунок, и самого Павлика с явным одобрением.