Любшанская крепость и моя Любша
В конце марта 2017 года я и мой муж повезли мою младшую дочь в Санкт-Петербург, чтобы отправить в детский лагерь на весенние каникулы. На тот момент я писала сказку «Ладина обитель», и мне хотелось посетить юго-восточный берег Ладоги, где по преданиям был храм богини Лады.
Храм Лады славился своим богатым убранством, хранилищами зерна, которое в засушливые или малоурожайные годы, служительницы храма развозили по городам и весям, чтобы избежать голодомора.
Кроме того, по преданиям, ювелирных дел мастера, золотошвейки и оружейники, трудившиеся при Храме, также были славны по всему миру не только результатами своих рук мастерства, но и чарами, вплетенными в их творения. Эти предметы становились не лишь украшениями, оружием и одеждой, выше всяких похвал, а оберегами и дивьими предметами, уберегающими своих владельцев от зла и помогающими им прийти к тем благам, которых добивались владельцы предметов.
Мы прибыли в Новую Ладогу и сразу направились на рыболовецкую базу, чтобы найти там резиновую подушку, на которой можно выйти на уже хрупкий лед озера. Ребята, завидев нас на дорогом автомобиле, все не могли определиться, сколько же денег взять за свои труды.
– Это дорого. Сказал один.
– Очень дорого. Вторил мужчине его товарищ.
– У дорого есть сумма. Сказала я. – И она имеет под собой цифры. Вы называете эти цифры, а я либо соглашаюсь, либо каждый остается при своем.
Рыбаки все мялись, прокручивая в голове, сколько бы им заломить. А я вдруг поняла, что не нужно мне уже на берег Ладоги. Все, что следует увидеть, и что мне откроет Мироздание, придет само. Мы вернулись в машину и направились в Старую Ладогу осматривать крепость, построенную выходцами из Готланда, а также могилу Вещего Олега.
После осмотра достопримечательности, которая по внутренним ощущениям меня не особенно впечатлила, мой муж предложил поискать гостиницу, где нам следует остановиться на ночлег, пока он сам ведет автомобиль. Я полистала впечатляющие количеством и разнообразием списки мест для ночевки в Старой Ладоге и в окрестностях города, выданные поисковиков в моем телефоне. Взгляд зацепился за название «Староладожская дача». Сердце заколотилось, подавая мне знак, что в этом есть что-то важное. Важное, для меня.
Я открыла сайт гостиничного комплекса, нашла на территории несколько отдельных домиков с подходящими для нас условиями и ценой, позвонила на ресепшен.
Администратор сообщила, что все домики на выходные заняты гостями из Питера. Я положила трубку. Отсутствие мест в этой гостинице, настолько расстроило меня, что эти чувства сложно было бы передать словами.
– Таня, ну ты же сама сказала, что тут тьма тьмущая гостиниц, позвони еще куда-нибудь. Ну, не могут же все они быть заняты. Сказал мне муж.
– Ты не понимаешь! Я чуть не плакала от отчаяния, хоты умом понимала всю абсурдность моего состояния и поведения. – Мне не нужны все! Мне нужна только эта.
– Зачем? Он мельком взглянул на меня, стараясь не отвлекаться от дороги.
– Пока не знаю, Я пожала плечами. – Но, обязательно должна узнать.
– Мам, ну позвони им снова. Вдруг, помимо домиков у них и номера найдутся.
Моя дочь оторвалась от телефона, предложив с заднего сидения умнейшую и благословенную для меня идею. Я снова набрала номер гостиницы.
Выяснилось, что у них не только есть номера, а пустует весь корпус со множеством номеров. В несколько слов номер был зарезервирован, а моему ликованию не было предела. Внутри возникло чувство, что я сорвала джекпот.
Не прошло и получаса, как мы оказались в дивном месте на высоком берегу Волхова, что лишь на днях скинул со своей водной глади лед, остатки которого проплывали по стремительным водам реки.
Старинное название Волхова, до прихода в эти места Словена, было река Мутная. Это уже потом он стал Волховом, когда тысячи лет назад на его берегах поселились потомки древнего царя Скифа. Словен, Рус и их сестра Илмера, что пришли с Крымского полуострова на родину своих первопредков.
Мелкие кусочки льда, вспениваясь в водах и перекручиваясь бежали по течению, чтобы оказаться в озере Ильмень, названому по имени той самой сестры Словена Илмеры. Именно Словеном был основан древний Словенск, а потом когда Словенка не стало, по обоим берегам Волхова, в шести километрах от озера Ильмень в Приильменской низменности встал во всем своем величии и красе Великий Новгород. Город, что и до сей поры остается живым воплощением отваги, смелости, и силы человеческого духа.
Глядя на воды, что предстали моему взору, я чувствовала небывалый приток сил и воодушевления. Долго я любовалась рекой и красотами другого берега, но с наступлением темноты мне пришлось оторваться от созерцания и собственных мыслей.
Мой муж, к тому времени давно уже пожарил шашлык, нарезал ломтиками овощи и терпеливо ждал меня за столиком в беседке рядом с гостиничным корпусом. Мы поужинали в тишине чудесного вечера на берегу великой русской реки и отправились пить чай из самовара, стоявшего в вестибюле нашего временного жилища. Укладываясь спать, я и предположить не могла, что все самое интересное и чудесное ждало меня завтра.
Проснувшись утром, невероятно бодрой и счастливой я позавтракала с мужем, пока дочь еще наслаждалась утренним сном и мы спустились по ступенькам вниз. Муж прихватил рыболовные снасти. Он всегда их возил с собой, в надежде словить рыбешку другую, а я бродила по берегу, представляя образы стародавних времен, когда жизнь в этих местах кипела, когда берега по обе стороны Волхова населяли наши предки, трудясь на благо свое и на благо отечества.
Метрах в двухстах от лестницы, по которой мы спустились к воде, я увидела толстый пень срезанного дерева и разложила на нем свои пожертвы, как делаю это всегда, попадая в новые для себя места. Несколько кусочков вчерашнего мяса, яблоко, пара долек апельсина, хлебушек, и что-то еще, о чем уже и не вспомню, были щедро посыпаны перловой кашей, что муж всегда брал в качестве приманки для рыбы.
Вдоволь нагулявшись по берегу, я вернулась к нему. А он уже, не смотря на недавно сошедший лед, сумел поймать несколько средних рыбешек.
– Давай попросим повара, чтобы пожарил нам их на обед. Думаю, ему не составит особого труда это сделать. Постояльцев почти нет. Предложил муж.
– Давай. Согласилась я, ступая на первую ступень лестницы, по которой спустились вниз.– А давай останемся тут еще на одну ночь. Вдруг эта мысль показалась мне невероятно заманчивой.
– Тогда, я поеду поищу места для рыбалки. Оживился он. – Правда нужно еще ребенка спросить, согласится ли она. Может быть, ей хочется вечер перед отъездом в лагерь погулять по Питеру, а не в глуши сидеть.
– Да, мне все равно. — Отреагировала моя дочь, когда мы пришли в номер, передав на кухню рыбу с просьбой пожарить её. – Интернет есть, еда вкусная, комната нормальная.
Она замялась. – Только…
Я сразу поняла, что моя деточка что-то забыла.
– Только, что? Я вскинула брови, ожидая чего угодно.
– Так получилось, что футболку я взяла только одну. Эту. Она провела руками по футболке, надетой сейчас на ней. – Остальное все толстовки. Поедем куда-нибудь купим пару, тройку футболок.
– Иди, позавтракай. Предложил мой муж. – Я сложу снасти, а мама договориться на ресепшене за следующую ночь.
Когда я пришла к администратору и спросила, где в этих местах можно купить футболки, женщина встала и достала из шкафа одну белую.
– У нас вот можете купить. А так на рынок в Новую Ладогу можно съездить. Заодно, там есть возможность финских продуктов купить по хорошим ценам.
Я осмотрела футболку, на которой была изображена какая-то крепость.
– Нет. Пожалуй, она такую футболку носить не будет. Поедем на рынок.
Меня заинтересовала крепость, изображенная на белом фоне. – Что это за крепость? Спросила я у собеседницы.
– Вы, что не в курсе? Она была под впечатлением от моего не знания. – У нас же здесь на территории остатки Любшанской крепости.
– Любшанской крепости?
Сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. Мне казалось, что я знаю почти все знаковые места вокруг Питера и в Карелии, а тут — Любшанская крепость.
Женщина мне вкратце рассказала все, что знала. Я зашла в интернет и ознакомилась со скудными сведениями об этом месте. Их было настолько мало, а мне нужно было в разы больше, чем сухие факты, описанные археологами и историками. Я чуть было не расплакалась. Но без сомнений, я решила осмотреть хотя бы то, что мне оставлено Мирозданием и людьми, что, не помня или стараясь забыть свои корни, оставили на произвол судьбы и черных копателей. То, что эти скудные останки Любшанской крепости находились на частной территории, с одной стороны и расстраивало, и радовало. Расстраивало тем, что многие так никогда и не узнают о ней, а радовало то, что тем, кому будет нужно, смогут ее увидеть, ведь по словам администратора, охрана пускает интересующихся осмотреть остатки Любши.
И вот, когда все нужное было приобретено, мой дивный ребенок, которая забыла нужное количество ей футболок и предложившая отчаявшейся мне перезвонить в гостиницу, чтобы узнать о номерах, занялась рисованием, мой муж уехал искать счастья и рыбных мест в окрестностях Старой Ладоги, я же преодолевая волнение, направилась к Любше.
Лишь только я ступила на дорожку, ведущую к остаткам крепостных стен и отвалам земли, оставленным археологами, на встречу, мне выбежал самый обыкновенный серый с белой манишкой и белыми же сапожками на лапках толстый кот-воитель. Его подранные в сражениях уши и половина хвоста, говорили о том, что не один бой он не пропустил за свою недолгую кошачью жизнь. Я погладила котейку и сказала: Сиди здесь. Сейчас принесу тебе лакомство. Кот сел, как вкопанный и ждал меня у крыльца гостиничного корпуса, пока я не вернулась с несколькими куриными ножками и двумя сосисками, что засунула в карман куртки, просто машинально. Мини лев принялся, увлеченно есть, пока я нахваливала яство, принесенное для него. Стоило мне снова ступить на дорожку, ведущую к крепости, как он, оставив всю свою еду, поспешил за мной. Премного удивила меня его неосмотрительность. Ведь на территории разгуливало как минимум три здоровых пса и несколько кошек. Но этот вояка, вплотную прижавшись к моей ноге, можно сказать сопроводил меня к моей цели.
Любшанская крепость, а вернее то, что осталось от нее представляли собой небольшие отвалы земли и каменную кладку не выше метра с четвертью от земли. Я стала бродить, чувствуя себя до невыносимости чужой здесь. Возникло чувство, словно бы я не только незваный гость, но даже нежеланный в этом месте исторической славы и поражений моих предков. Я уж было собралась уйти восвояси, но вдруг заговорила.
Я просила прощения, за то, что потревожила покой тех, кто здесь обитает. Я сказала, что приехала из Москвы и очень хочу написать быль или сказку, о том, как они здесь жили, любили и умирали, как терпели поражения и достигали побед.
Не помню уже, что еще я говорила, но стоило мне замолчать, как надо мной закружилась, каркая ворона. Птица нарезала в небе несколько кругов и села на отвал земли, в нескольких метрах от меня. Она или он посмотрела на меня своими глазками-бусинками.
Я молча стояла и ждала чего-то. Чего? Я не знаю. Но вдруг я вспомнила, что у мены в кармане лежат две сосиски. Я их достала, сняла обертку и положила неподалеку отптицы. Ворона еще несколько мгновений рассматривала меня, а потом каркнула, схватила одну сосиску и улетела.
Точно такая же ситуация сложилась с еще одной птицей. Ворон или ворона с карканьем совершил надо мной несколько кругов, сел на отвал земли, но уже рядом с сосиской. Несколько минут черный красавчик с блестящим оперением рассматривал меня, а потом резко каркнул, схватил сосиску и улетел. Но каково было мое изумление, когда вдруг появилось солнце. Этого в принципе не должно было быть в четвертом часу дня в конце марта!
В тот день, когда солнца, то и днем не было. И это в ста десяти километрах от Питера! Это почти Север. Я-то точно знала, что так быть не могло. Ведь сама выросла вблизи Оби и чутко наблюдала за суровой северной природой.
Внутри возникло ликование. Я почувствовала, что это место приняло меня! – Благодарю! Благодарю! Благодарю! Произнесла я с замиранием сердца, совершая поясные поклоны – Благодарю! На все четыре стороны.
Нужно сказать, что мой кот-проводник все это время находился рядом. Он либо сидел на отвале земли, либо вальяжно прохаживался у моих ног, задрав кверху, свой пострадавший в сражениях хвост. Удивляло еще то, что он постоянно мурчал, да так громко, что его было слышно на расстоянии нескольких метров. А, учитывая, что на ветру шелестели кронами сосны, пели птицы, а снизу доносился шум стремительных вод Волхова, это казалось еще более дивным.
Я еще немного прошлась по отвалам земли, подошла совсем близко к берегу и увидела внизу пень, на котором утром разложила свои дары на берегу Волхова.
Не знаю, как можно описать словами все те чувства и эмоции, испытанные мною там.
Благодарность? Да.
Любознательность? Еще бы!
Восторг? Несомненно!
Удивление? Разумеется!
Счастье? В полном объеме, на какой я была способна тогда.
Я говорила с этим местом и с теми, кто там жил. Я благодарила за, то, что меня приняли. Что даже солнце подало мне свой знак и благословило. А, ведь, в тот момент, я даже и предположить не могла, каким будет ответ моих предков или тех духов- хранителей, что обитают в Любшанской крепости.
Там, где когда-то… Когда-то что? Я не знала, что было там когда-то. Могла догадываться, придумывать, вспоминать то, что придумывали другие, но знать наверняка ничего не могла.
Еще пару часов, я, не сдерживая своих чувств, пела в беседке, что владельцы гостиницы поставили неподалеку. Играла на дудочке, купленной вчера в Староладожской крепости, и все это время, мой дорогой кот-воитель сидел у меня на коленях, оглаживаемый мною со всех сторон и мурчал как заправский гепард. После наступления темноты, я пошла в номер. Лишь дошла до корпуса, как кота и лед простыл.
Утром мы уехали в Питер, посадили дочь в автобус, на котором та отбыла в лагерь, и поехали обратно в Москву.
Всю дорогу домой меня одолевали разные мысли. Я старалась хоть что-то написать. Но результатом моих стараний оказался лишь измятый блокнот и погрызенный до безобразия карандаш. Вечером по прибытии домой я быстро заснула, разочарованная тем, что не смогла уловить витавшие в моей голове мысли и переложить в слова свои чувства.
Но, когда я пришла на работу в половине девятого утра понедельника, лишь успела я сделать кофе и включить компьютер, как от первой до последней полились строки моей Любши. Моей сказки «Любша».
Это история о любви дочери кузнеца Любши и князя Волхова, основателя Любшанской крепости. История о преданности, доброте и милосердии. История о том, что даже смерть не властна над любовью.
Строки подаренной мне Хранителями Любшанской крепости сказки, ложились ровными рядками стихов. За весь день, пока я писала мою Любшу в своем кабинете, никто не только не зашел ко мне, но даже не позвонил. Я выходила в уборную, к кофейному аппарату, но, не смотря на то, что в небольшом двухсот пятидесяти метровом офисе помимо меня трудилось еще тридцать пять человек, я за весь день, пока писала мою Любшу, не встретила никого. От слова совсем. Что уж тем более было удивительным, потому что почти ни один процесс в моей конторе не обходился без моего участия. И лишь когда я завершила писать и прочла мою Любшу пару раз, удивляясь тому, что так быстро и так ладно все было написано, вошла уборщица и спросила, не собираюсь ли я домой.
Но, и это еще не конец истории.
Буквально месяц назад, когда я задумалась над тем, что стало бы здорово, написать продолжение Любши, я словно на автомате открыла карту Волхова, где напротив Любшанской крепости находятся Танечкины пещеры. Каково же было мое изумление, когда этих пещер я в упор не видела на этой самой карте, которую открывала за шесть лет после написания сказки и моего пребывания там бессчётное количество раз. Это стало для меня знаком. Ведь пещеры Танечкины! А я — Танечка!
И я села писать продолжение. К сожалению или к счастью. Время покажет, я написала лишь тринадцать страниц и застопорилась. Слог получается совершенно другой и словами стихов стало сложно описывать всю гамму и хитросплетение сюжета, зародившегося в моей голове. Да не то, чтобы сложно. Просто стих в моем понимании, передает меньше образов, чем проза. Кроме того, я поняла, что стихи читают мало. Мне пришла идея писать продолжение в прозе.
Да поможет мне Вышний и Хранители Любши дописать ее продолжение не только мне на радость и вдохновение, но донести мою Любшу до широкого круга читателей, которым полюбятся мои герои и моя Любша. Тем, кто возможно захочет поехать в это место и возможно, получит свою собственную сказку от Хранителей Любши.
И только камни не молчат.
Коснись. И тут же закричат.
И голос их едва заметен
В порывах, дуновеньи ветра
В шуме опавшей с осени листвы,
В журчанье Волхова воды
Что с Ладогой сливается вдали.
Благодарю!