В основе мировоззрения гражданина царской России лежала (должна была лежать) Вера. Желательно, хотя и необязательно, православная. Насколько глубока она была? Называют такие цифры: на Пасху 1916 г. обряд исповеди и причастия в армии исполнили 100% личного состава, но в 1917, без давления начальства, только 10%. Тем не менее, когда революция провозгласила воинствующий атеизм, требуя жить по науке, а именно по теории Маркса, устоявшееся мировоззрение пришлось ломать. Говорят, заставь дурака молиться, он и лоб пробьёт. Заставили НЕ молиться, и пробили немало (чужих) лбов…
Насколько научен марксизм? Одним из его источников был, как известно, утопический социализм, полагавший, что справедливый порядок можно установить, научив людей жить "правильно". Карл Маркс, понимая, что одного знания мало, предположил, что движителем прогресса может стать наиболее многочисленный и бесправный класс, пролетариат. Достаточно дать трудящимся права, научить их – и идеалы социалистов будут достигнуты. Это подтверждала экономическая теория Маркса, показавшая, что совокупные интересы рабочих, в отличие от интересов других классов, не расходятся с общечеловеческими.
Ещё одним источником теории Маркса была диалектика. Этот мощный философский метод был глубочайшим образом разработан Георгом Гегелем, который изложил его как развёртывание, воплощение некой идеальной сущности, "абсолютного духа". По Гегелю есть скрытая от нас истина, и видимый мир развивается из неё по законам диалектики. Маркс развернул диалектику на 180 градусов, поставил, по словам В.И. Ленина, с головы на ноги, взяв за основу материальный мир. При этом сохранилась главная идея – развитие по выявленным Гегелем законам. Но оно уже идёт не от единого, истинного к наличному, видимому, а от разнообразного наблюдаемого к единому, неявному. Важнейшим следствием этого является признание относительности истины. По Марксу она не дана изначально, а устанавливается, то есть может быть получена (с некоторой точностью) лишь в результате всестороннего анализа, и должна подтверждаться практикой. Оба диалектических подхода имеют право на существование, но материалистический, по меньшей мере, практичнее.
Для своего времени учение Маркса было революционным и представлялось глубоко обоснованным. Но утверждение, что выходцы из рабочих низов являются носителями высшей морали до некоторой степени справедливо, лишь пока рабочие угнетены. Став гегемоном, бывший пролетариат не может не измениться, и диалектик должен это учитывать. Как и множество других аспектов, связанных, например, с неоднородностью народных масс. Многого тогда, наверно, нельзя было знать - проблемы, поднятые Марксом, слишком сложны, тем более для науки XIX века. Попытка претворить в жизнь его выводы в России начала ХХ –го века привела к трагедии. То, что в теории выглядело красиво, на практике оказалось кроваво, так что научными "пролетарскую" идеологию и построенное на её основе мировоззрение назвать трудно. Тем не менее, за 70 лет господства диалектического материализма роль веры в жизни россиян уменьшилась, и мировоззрение в большей степени стало опираться на науку.
В 90-х годах ХХ века Россия вновь пережила крах мировоззрений. Но обратный переход от науки к вере (а чаще к суеверию) произошёл без насилия. Распад СССР вызвал и крах советской философии, которая попросту тихо исчезла из поля зрения общества. Обрушение экономики, разгул преступности, развал государственности волновали людей больше, чем судьба философии. Упадок нравственности имел комплекс причин, среди которых, конечно же, и разболтанное предыдущей историей мировоззрение. Религии, поддержанные элитами, взяли реванш, но скорее внешний, ведь вернулась не столько Вера, сколько, как уже сказано, суеверие. Исполняются ритуалы, в лучшем случае соблюдаются посты. До уровня исповеди доходит не часто. Но нельзя жить без царя в голове, необходимо осознавать свою жизнь, исповедоваться прежде всего перед самим собой. А для этого нужна либо Вера, либо Наука.
Если в религии истинность определяется Божественным Откровением и не зависит от времени, то основанная на диалектике материалистическая наука, как уже было сказано, опирается на всесторонний анализ, считает любую истину относительной и требует, что крайне важно, учёта развития. Бог всеведущ и равно видит прошлое и будущее, а, значит, находится вне времени. Но человек подвержен превратностям. Среда нашего существования гораздо лучше описывается диалектикой, чем единожды данным Писанием. Поэтому область Веры – это сам мало изменяющийся и нуждающийся в стабильности человек, его душа, внутренний мир, а материальная среда (включая бренное тело) и наши отношения с ней – удел науки. Философия, любовь к мудрости, способна обнять, объединить религию и науку, которые, не конкурируя, могут сотрудничать в выстраивании мировоззрения человека. Несовершенного, как и мы сами, но совершенствуемого: как углублением Веры, так и расширением круга знаний, но главное – синтезом, согласованием накопленного.
А что же с партийностью философии, о которой с таким жаром писал Ленин? До сих пор мы рассуждали, исходя из общечеловеческих ценностей. Никуда, однако, не делись и частные интересы – личные, партийные, классовые и т.п. Но вот что интересно: вдруг полярно изменилось отношение к религии. Коммунисты поголовно стали верующими, и наоборот, либералы, представляющие интересы состоятельной, а значит, и правящей части общества, к религии охладели. Что произошло?
Могу, не утверждая, предложить свой вариант объяснения. Наука всё чаще приводит факты, с религией не согласующиеся. Что же, совсем не обязательно верить, что мир создан за 7 дней, Адам – из глины, а Ева – из ребра Адама. Бог давал людям Знание в той форме, в которой в то время его могли понять. Признание нарастающего несоответствия мира Писанию оставляет возможность для веры, но снижает авторитет, а значит и влияние служителей церкви. Но если им можно и не верить, то верхам от них проку мало.
Другая обстановка в мусульманстве – более молодой религии, ниспровергатели которой видимо не написали ещё такого количества "разоблачительной" литературы, как борцы с христианством. Средний возраст и уровень образования её последователей ниже, и это не помогает логике атеистов бороться с чувствами мусульман. Что же касается православных россиян, хорошо с этой логикой знакомых, у них за 70 советских лет к ней выработан иммунитет, подкрепляемый накопленным дефицитом Веры.
Соображения такого порядка не имели бы значения, если бы противоречили интересам элит, но в данный момент они неплохо согласуются с ними как на Западе, так и на Востоке.