Даже под утро он не смог забыться — день не отпускал, выматывал обидными репликами Розы — новой начальницы отдела. Виктор сам хотел на это место, но, увы. Их просто собрали и поставили перед фактом. Даже директор филиала Степан Степаныч по прозвищу Степашка чувствовал себя неловко. У неё не было ни портфолио, ни заслуг! Её просто назначили. Одно хорошо, что не Маню, эту тупую бездарь в вечной джинсе, которая тоже метила на это место.
Виктор вскакивал, делал круг по тёмной комнате, выбегал в туалет, снова ложился. Его проекты уже принесли фирме деньги, а Роза его, как мальчишку! Фон не подходит! Почему? Фон идёт в тон с шапкой и с элементами фото! Что не так? А почему этот элемент похож на череп? Где? Где она увидела череп? Прямо по Фрейду. Нет, последнего он ей не сказал.
Свет машины пробежал по потолку, по занавескам, и опять навалилась гнетущая темнота. Занавеска колыхнулась, и на потолке появилось бледное изображение черепа. Череп усмехался.
Виктор вскочил и отдёрнул занавес. Изображение исчезло. Еле заметный рассеянный свет дальнего фонаря подсветил комнату, но полутьма казалась живой, словно что-то шевелилось по углам.
Виктор бросился к столу и включил свет. Сразу полегчало. Открыл папку с проектом. Да, вот он, элемент — яркая сфера, на хорошем месте. Даёт акцент, притягивает внимание… Стоп… Почему оттенок кровавый, как костюм Розы? Почему тень на боку сферы, словно впалая щека? И пятна лежат не так… Отчего-то показалось, что шар подмигнул одним из пятен, и они действительно стали напоминать глазницы. Нелепо! Он рисовал совсем другое! Словно ему навели этот образ! И сразу Виктор увидел гадкую ухмылку Розы. Это что? Гипноз?
Он выключил свет, снова лёг, но теперь фигура в красном колыхалась прямо перед ним. Он подбежал к бару и глотнул коньяк прямо из бутылки. Снова лёг и даже сумел забыться, но вдруг увидел, что съезжает по склону в яму, где грызутся собаки из-за трупа кролика. Он пытался выбраться, но все стены были покрыты мышами, наколотыми на шипы; мыши были мёртвые, но они смотрели… Вдруг шипы стали расти, превращаться в ножи; Виктор заметался и упал на один из них. Пронзённый болью, проснулся. И понял — Роза это зло, и он должен избавить от неё мир.
Бледный и растрёпанный, с дикими глазами, он вбежал в кабинет начальника. Фигура в красном застыла у окна, и Виктор бросился к ней, выхватывая из-под пиджака острейший кухонный нож. Но когда нож погрузился в тело по рукоять, женщина вскрикнула и Виктор отпрянул.
Это была Маня…
Когда полиция уехала, увозя безумного Виктора и тело Мани, Степан Степаныч наконец упал на диван в своём кабинете и обхватил голову трясущимися руками. И не сразу заметил, что Роза по-хозяйски развалилась в его кресле, хищно улыбаясь.
— Я понимаю, начальство вас прислало, — у Степашки дрожал голос. — Но вы знаете, я не ожидал… Что это было?!
— Вы же хотели решения проблем? Чтобы они исчезли. Так?
— На-на-начальство велело… Сокращение…
— Вот именно, — Роза положила на стол холёную руку с кровавыми ногтями, — и никаких профсоюзов и судов. Всё тихо, спокойно…
— Ничего себе… с-с-спокойно… — Степашка вытер лоб.
— Конечно, — ответила Роза. — Лёгкое и элегантное решение двойной проблемы.
— Слушайте, — у Степашки дрожал голос, — у нас с вами очень разное понимание слов лёгкое и элегантное.
— Да, я поняла… — разочарованно процедила Роза. — Ой, а что это? — она протянула руку к статуэтке кролика на столе Степашки. — Симпатично, только похоже на череп…
И вышла, цокая кровавыми каблуками.
Степан Степаныч с удивлением воззрился на кролика. Милая мордашка, подарок коллег…