Ох, не стерпится, ох не слюбится. Не простится, и не забудется.
Не та война дама, которую полюбить можно.
Она же - как есть, родная сестра смерти-гадине.
Только смерть - тетка простая, и коса у неё простая:
кого зацепит, а кого и не заденет вовсе.
а кому и отсрочку даст - на год, а то на два...
Иногда даже с ней и договориться по-хорошему можно.
Простая смерть, она всё больше старичьё косит,
больных, немощных да убогих.
А с войной-злодейкою шутки плохи - не коса у неё,
а косилка, к лютой машине прилаженная.
Как выедет война на своём драндулете бронированном
во широко поле - так и состригает -
да всё молодых и красивых,
здоровых, смелых и самых любимых.
Ни жалости у неё нету, ни совести.
Остановить её только человеческий разум может
и человеческая совесть.
Но в том то и беда, что
эти двое первыми на войне под нож идут.
Сначала разум ликвидируется, а за ним сразу же - и совесть.
И взять их больше, получается, неоткуда.