Он думает, он – то, что говорит, думает о себе и понаделал в своей жизни.
Она смотрит в глаза.
Там то, без чего задыхался, от чего плакал, чего боится.
И это тоже он. Но он не видит своих глаз. И избегает зеркал.
Он думает, что продал.
Изящный образ устойчивости, безразличности, расслабленности и независимости.
Она берёт его за руку – и чувствует, как посыпется от малейшего перепада тепла.
Всё то, что продаёт, работает только при -10.
Такую температуру нужно тщательно поддерживать.
Люди должны быть глупее, работа должна быть циничной, связи и общение условными, контроль замыкаться на себе.
Про то, как поддерживать -10, местами опуская до – 20, она может написать книгу.
И он чертовски прав.
Это безопасно.
Она одёргивает руку и не смотрит в глаза.
Не за-ме-ти-ла. Будем считать, не за-ме-ти-ла.
Лучше, чем правда, только театр.
Там тоже предельно безопасно.
Её любимая вотчина.
Дайте публику – самовоспроизведётся автоматически в любом актуальном амплуа.
Отвечает извращённой шуткой на извращённую шутку.
Нет. Нет. Ничего нет. Есть два больших любителя чёрного юмора.
Нет, она не слышит его крик и плач на периферии “Я”.
Нет, она не в курсе, что у него нет курса, и нет смелости это признать.
Нет, она вовсе не видит здоровенный кусок его, который некуда отнести и не к чему применить.
Она, конечно, ему верит.
Ну, разумеется, верит.
Особенно, в упоение независимостью.
Тут она могла бы написать вторую книгу, но пусть лучше пишет он.
Она будет кивать и соглашаться.
Это так удобно – просто кивать и соглашаться, будто ты вообще не при делах и тебе открывают новый мир.
Это ей в нём нравится.
Полное непонимание, кто и почему ему кивает.
Волшебный мир, в котором можно сладко отдохнуть от себя, потому что тебя в нём попросту не заметят.
Ни риска.
Она просто привлекательна, ничего более.
А он - такой умный и опытный. До чего же интересно!
Она слиняет от ненавистной воспитательской работы – медленно раскрывать, доносить и приучать.
Он слиняет от необходимости перестать имитировать неуязвимость.
И они непремнно обменяются шутками, в том числе, и на эту тему.
Ибо нет ничего безопаснее, чем юмор и театр.