В 2004 году весна и лето выдались напряженными, но продуктивным. Осень обещала быть такой же, что не могло не радовать. Наша с мужем фирма набирала обороты, а после краха бизнеса в кризис 1998 года и неприятностей, что нам устроили наши же друзья позднее – новый виток роста был словно бальзам на нашу истерзанную невзгодами душу. Поэтому, в отпуск отправиться ни я, ни мой супруг даже не планировали.
Но случилось так, что моя подруга заехала к нам в гости и посетовала на то, что не может поехать по отплаченному туру в Турцию и он пропадает. Мой муж, не раздумывая, принес Оле деньги за поездку, вместе с ней связался с турагентством для того, чтобы изменить данные и отправил меня отдыхать.
Особенных сил сопротивляться у меня не было, ведь после рождения нашей младшей дочери в 2003 году, я через месяц была уже на работе, включившись в процесс по полной программе.
И вот ранним утром чудесного сентябрьского дня я стояла на ресепшен великолепного отеля, расположенного на обширной территории, где в шахматном порядке выстроились несколько десятков бунгало, утопающих в зелени и цветах. Сердце колотилось от радости и предчувствования, что еще, каких-нибудь пол часа и я окунусь теплые воды Средиземного моря, отпущу усталость и наполнюсь живительной силой водной стихии.
Приняли меня радушно, без проволочек выдали ключ от номера, и проводили к нему. Размеры и убранство моего временного жилища на гостеприимной турецкой земле меня весьма порадовали. Но вдруг я увидела, что окна в моем бунгало шириной не больше пятнадцати сантиметров. Их было несколько конечно, но это нисколько не радовало, потому-то возникало ощущение замкнутости и подавленности. Я сначала растерялась, присела на кровать и огляделась, а потом, не разбирая вещей, направилась на ресепшен. Там оказался управляющий отелем Али. Он без малейших пререканий лично поменял мне номер. И этот оказался прекрасным во всех смыслах. Огромный, лаконично обставленный в сиреневых, фиолетовых и белых тонах. Чудесный балкон увит зарослями винограда, что гроздьями свисал по всей ширине по бокам, трогательно отделяя предоставленное мне пространство от соседей. Вид же на море, захватывал воображение и запирал дух. Я поблагодарила управляющего и предложила доплатить, но он отказался, и пожелав мне приятного отдыха на его гостеприимной земле ушел. Я же бегом переоделась в купальник и стремглав побежала к морю.
Несколько раз мы с Али-эфенди встречались в разных местах отеля и разговаривали о незначительных мелочах. Но, однажды мы встретились на роскошном турецком базаре, куда он пришел со своей супругой Фидан. Мужчина представил нас друг другу, и мы разговорились о кулинарных особенностях наших стран, о характерных чертах и используемых специях. Вдруг Али спросил, умею ли я готовить борщ.
– Конечно! Ответила я. – У нас все умеют готовить борщ. Это было для меня само собой разумеющимся, потому что многие женщины на нашей необъятной родине прекрасно готовят.
– Фидан давно хотела научиться. Будет ли вам удобно приготовить борщ вместе с ней и все показать.
– Разумеется. Мне это доставит удовольствие.
В итоге мы договорились, что на следующий день я приду на кухню отеля, где мы вместе с Фидан сварим борщ. Молодая женщина сердечно меня поблагодарила и мы расстались.
На другой день я пришла на кухню ко времени, на которое мы условились. Фидан уже ждала за столиком, что был уставлен сладостями. Мы выпили ароматный чай, полакомились изысками турецкой кухни и принялись за дело.
Когда многолитровая кастрюля с борщом была готова, Али пригласил нас на террасу, соседствующую с той, где обедали постояльцы отеля. За уставленным закусками столом собралась большая компания, состоящая из друзей и знакомых нашего управляющего.
И вот, когда борщ был разлит по тарелкам, разнесен официантами, сидевшим за столом гостям, я взяла себе последнюю порцию и собралась присесть к столу, вдруг на террасе, где мы устроились, появился один из постояльцев отеля и спросил, где ему взять борщ. Али поднялся из-за стола и сообщил мужчине, что борщ на общий стол не подаётся. Такие блюда в отеле подавать гостям не принято. И что я — друг его семьи просто приготовила угощение по их просьбе в небольшом количестве. Мужчина посмотрел на меня и представился Анатолием. Сообщил, что он русский, эмигрировавший в Германию лет уж двадцать тому назад, и что даже не догадывался, до какой степени соскучился по борщу, который часто варила его покойная мама донская казачка.
– Я просто безумно хочу борща. Налейте мне тарелочку.
– Да, собственно, наливать то уже нечего. Я указала рукой на свою тарелку.
– Осталась лишь одна, моя. Глаза мужчины загорелись.
– Я у вас его куплю, если позволите. Сто евро!
– За тарелку борща? Мне стало и неудобно продавать борщ и как-то весело одновременно.
– Двести! Двести евро за ваш борщ. Прозвучала следующая сумма. Я замялась и хотела сказать, чтобы он так забирал, но русский немец не унимался.
– Четыреста! Четыреста евро!
Во мне включился нешуточный азарт, я еще шире улыбнулась, компания гостей управляющего отелем, которым тот переводил наш разговор, тоже оживилась, ожидая развязки.
– Нет, Анатолий. Зачем мне ваши деньги. Я сама съем мой борщ, а вам просто ни к чему за тарелку супа платить такие огромные деньги. Я просто не понимаю.
– В том то и дело, что не понимаете ничего, уважаемая барышня.Тысяча евро.
– Тысяча евро? Сказать, что я была ошеломлена, ничего не сказать.
– Да! Тысяча евро и вы немедленно мне отдаете эту тарелку с борщом, пока он не остыл. Он уверенно сел за стол, всем своим видом показывая, что не намерен отступать.
– Угощайтесь, Анатолий. Я придвинула к нему тарелку, гордая своими навыками не только приготовить борщ и довести до апогея разумности его стоимость. Анатолий подозвал подростка, в сопровождении которого пришел на террасу и попросил его сходить в номер и принести барсетку.
– Анатолий угощайтесь. Не надо платить мне тысячу евро. Просто примите от меня этот борщ в дар. И в благодарность за то, что так высоко оценили мое кулинарное искусство.
– Как не нужно денег? Он был весьма удивлен.
– Вот так. Я пожала плечами.
– Тогда для чего вы торговались?
– Азарт! И ещё желание узнать, сколько же может стоить тарелка борща, который я могу приготовить.
– Русские! Хлопнул себя по бёдрам управляющий Али. Все, кто был на террасе засмеялись. – Только русский может отдать за тарелку любимого лакомства такие деньги и только русский может угостить от души и вот так запросто отказаться заработать тысячу евро на ровном месте!
– А разве у нас не так? — Спросила Фидан.
Али снова рассмеялся.
– Прости, любимая, но я не смогу платить тебе по тысяче евро за тарелку супа.
– Тогда, я буду готовить тебе суп просто потому, что ты самый прекрасный муж на свете. Молодая женщина ласково смотрела на своего супруга.
– Тогда у и нас так. Али облегченно вздохнул, приобнял за плечи свою супругу и поцеловал в щечку.