Случилось эта история в девяностые годы прошлого века. Это было время, когда менялись устои общества. На экранах телевизоров стали появляться богатые молодые люди, которые утверждали, что путь в бизнес прост. Стоит только захотеть жить ярко и безбедно. И молодое поколение вчерашних школьников стало мечтать о такой жизни. Начался отъезд за границу на постоянное место жительства.
Полковник районного отделения полиции Сергей Петрович Озеров раз в квартал ездил в очередное село с лекцией. Он считал, что такая работа с населением предупреждает правонарушения. Встреча с населением проходила, обычно, в зале Дома Культуры.
Люди заходили, здоровались с лектором и приветствовали друг друга. Садились ближе к сцене, чтобы можно было не только хорошо слышать, но и успеть задать лектору вопрос. После лекции следователь всегда отвечал на вопросы. Именно эти ответы интересовали слушателей. В этот раз лекция была о правонарушениях несовершеннолетних. Зал не только внимательно слушал, но даже притих, когда речь пошла о наказании по Закону. Вопросов накопилось много, поэтому дежурный предложил подавать их в письменной форме, чтобы не прерывать ответы. Развернув очередной листок бумаги с вопросом, полковник несколько помедлил. На листе в косую линейку было написано: «Помогите. Со мной живёт не моя дочь» и подпись: Зоя Фёдоровна.
Он отложил листок в сторону и продолжал отвечать на другие вопросы, внимательно всматриваясь в лица людей в зале. Старался угадать, кто написал такую странную записку. Встреча с населением закончилась, люди стали покидать зал. И тогда он обратил внимание на пожилую женщину, сидящую в начале второго ряда. На ней было серое, старенькое пальто и тёмный платок на голове. Она не торопилась к выходу, как будто бы сидела и ждала, когда схлынет толпа и освободит проход.
Зал опустел. Сергей Петрович подошёл к женщине, сел рядом.
- Я Вас слушаю, Зоя Фёдоровна,- сказал он.- Что Вас тревожит?
- Долго рассказывать, - сказала она,- а у Вас работа не ждёт. Вот тут я всё написала, прочитайте, как будет время. Если сможете помочь - буду признательна и благодарна.
Полковник взял из рук женщины тоненькую школьную тетрадь в зелёной обложке.
- У Вас есть телефон? Скажите мне номер. Когда разберусь, я Вам позвоню,- сказал он, положил тетрадь в папку и, попрощавшись, пошёл к выходу.
Вечером, сдав дела и освободившись, отправился домой. Уже перед сном вспомнил о тетрадке, достал её из папки и решил прочитать, что там написано. Аккуратным почерком начинался рассказ:
« Больше двадцати лет назад моя дочь Катя окончила юридический факультет и стала работать в криминалистическом отделе УВД. Проработав там три месяца, она исчезла. Перестала приезжать домой, перестала звонить.
У меня находилась её маленькая дочь, моя внучка. Взяв ребёнка, я поехала к дочери на квартиру. У меня был ключ. По обстановке и вещам в комнате поняла, что Кати в квартире давно не было. Не видели её и соседи. Я обратилась в полицию с заявлением. Там сделали запрос по месту её работы. Оказалось, что она уволилась по уходу за ребёнком. Но домой она не приезжала. Заявление моё приняли, а мне сказали ждать. Секретарь, как бы между прочим, пояснила, что молодые сотрудницы иногда влюбляются и уезжают с освободившимися. По этой линии обязательно проверят. Надо набраться терпения и ждать.
Но я ждать не стала, а написала письмо в Москву, как Чеховский герой писал на деревню, дедушке. К удивлению, моё письмо дошло до кого-то в чине. Кто и как там искал, до сих пор не знаю. Но дочь остановили при посадке на самолёт. Задерживать не стали, ведь она сказала, что возвращается домой, но предупредили, чтобы не вздумала выйти в другом месте. В городе её встретила местная полиция и привезла к нам, родителям. Оказалось, что она уехала с освободившимся заключённым. Он занимался незаконной продажей красной икры и был осуждён. Дочь ни о чём не рассказывала, сказала только, что у него есть семья, поэтому быть вместе они не могут.
Я старалась отвлечь её от невесёлых мыслей, рассказывала о жизни в селе, об одноклассниках. Первый звоночек о том, что Катя ничего и никого не помнит, - это отношение к ребёнку. Она ни разу не обняла малышку, не взяла на руки, не играла с той. Когда её трёхлетняя дочка подходила к ней и просилась на руки, то Катя равнодушно отодвигала её со словами: «Не лезь». Я объясняла себе, что за три года дочь отвыкла от ребёнка, что это пройдёт со временем.
Ещё большее удивление пришло, когда я стала рассказывать дочери об однокласснице, её подруге, с которой она сидела в школе за одной партой.
- Это кто?- равнодушно спросила она,- не знаю такую.
Побыв немного времени в родительском доме, Катя сказала, что поедет в город, в свою квартиру, и будет устраиваться на работу. Она стала собираться на автобус. Когда переодевалась, то повернулась ко мне спиной. И тут я просто застыла от неожиданности. На спине у дочери не было родинки. Дело в том, что у всех моих детей на спине есть крупные родинки. Это наследственный признак нескольких поколений. Такая родинка была и у Кати. А теперь её не стало. Почувствовав мой пристальный взгляд, она быстро оделась и ушла на остановку. Её не остановили ни мои уговоры, ни слёзы малышки.
Дальше жизнь продолжалась в буднях и хлопотах. Я работала, водила внучку в садик. Дочь приезжала изредка, говорила, что работает, некогда. Однажды она приехала и сказала, что у неё украли паспорт и надо взять в администрации справку, подтверждающую, что она действительно родилась и жила в России. Ей выдали такую справку, и паспорт был восстановлен.
Шло время. Внучка выросла, окончила школу, поступила учиться в университет. Я осталась одна и всё чаще и чаще стала вспоминать глаза дочери, когда она поняла, что я смотрела тогда на её спину. В них был испуг. Не раз я убеждала себя, что родинку можно удалить хирургически. И сама же в свои убеждения не верила. У нас с дочерью, до её исчезновения, были нормальные, тёплые отношения. А тут вдруг она стала обращаться ко мне, называя бабушкой. Это просто как удар по голове: «Бабушка, чай пить будешь?» Слово «мама» она не может произнести. Тысячи раз я пересматриваю фотографии. На них моя дочь. У неё были чудесные волнистые волосы золотистого цвета. А когда дочь вернулась, то волосы были светлые, но не такие, как раньше. Я объясняла себе, что волосы можно перекрасить, но это не убеждало.
Однажды на автовокзале мы встретили одноклассницу дочери, с которой она дружила в школе. Та, увидев меня, подошла и поздоровалась. На дочь сразу она не обратила внимания, хотя та стояла рядом.
- Вы в гости едете или домой?- спросила меня женщина.
- Домой.- ответила я,- помогала Кате и внучке ремонт делать в квартире.
При этих словах одноклассница бросила взгляд на дочь и воскликнула:
- Катерина, это ты?! Как изменилась. Если бы на улице где встретила, не узнала бы ни за что! Что –то ты постарела сильно.
На что моя дочь ответила:
- Так и ты не первой молодости.
Тогда я не придала значения этой встрече. Лишь много позже она вспомнилась. И я ещё раз отметила, что своих одноклассников дочь не помнила, возможно, и не знала. Последней каплей, заставившей обратиться к Вам, стала история с моим переездом.
2
Дело в том, что вскоре умерла моя мама, которая жила в городе, и осталась в наследство квартира. У меня обнаружили серьёзное заболевание, и я переехала в эту квартиру, чтобы проходить лечение в городском центре. Лечение было продолжительным , мне сделали операцию. Конечно, одной было тяжело. И тогда внучка и дочь предложили мне жить вместе с ними, так как внучка в ипотеку купила просторную квартиру. Я была рада. Перебралась к ним. Проблемы начались сразу. Дочь заявила, что мою наследственную квартиру надо продать, а деньги вложить в ремонт и ипотеку. На что я ответила, что собственник не я, а мой брат. Как он решит, так и будет. После этого моя, и без того ограниченная болезнью жизнь, превратилась в ад на земле. Мне нельзя было ничего трогать, ничего делать. Не туда села, не так сказала, не то взяла. Как в классических историях, когда безденежная мать никому не нужна. Более того, дочь стала вслух внушать всем , что у меня старческий маразм, что я ненормальная. Она кричала в очередной раз:
- Ты такая же чокнутая, как твоя мать была! Вы все одинаковы. Вся ваша родня такая!
Понимаете, не наша родня, а ваша!
Я молча закрывала дверь комнаты, чтобы не всё слышать. Но всё равно расстраивалась и много плакала. Когда врачи на очередном обследовании у меня обнаружили ухудшение, я поняла, что так жить нельзя. Собрала нехитрые вещички и вернулась в село, где был ещё не проданный мой домишко. Я знаю, что жить мне не долго, поэтому хотя бы в конце жизни хочу узнать, ошибаюсь ли я, подозревая, что дочь не моя».
На этом запись обрывалась.
Полковник отложил тетрадь и задумался. Прошло более двадцати пяти лет с начала этой истории. За давностью событий вряд ли кто возьмётся это рассматривать. Официального заявления о пропаже не было.
- Человек просит о помощи, просит меня,- подумал он.- Можно просмотреть события этих лет. Архив поднять. Может, что –то подобное мелькнёт.
Читая, он отметил одну деталь – потерю паспорта и его восстановление. И ещё - дочь этой женщины работала в УВД, заявление в полицию всё –таки было.
-Значит, должно было быть открытое дело и его закрытие. Надо завтра знакомым ребятам позвонить. Если она там работала, то кто-нибудь помнит что-то. Неофициально попрошу покопаться в архиве.
Дома, за ужином, рассказал жене о просьбе.
- Тебе –то это зачем?- удивилась та.- Двадцать пять лет прошло.
- Понимаешь, мать всю жизнь живёт с таким грузом неведения. Она же думает, что её настоящей дочери нет в живых. Помнишь, у Толстого есть рассказ «Русский характер», в котором герой приходит к матери и думает, что она его не узнает, ведь лицо обезображено до неузнаваемости. Но мать его узнала по мелким деталям поведения, форме рук, привычкам. Так и эта женщина по одной ей ведомым признакам не узнаёт свою дочь.
- Ну, узнаешь ты, что её дочери уже нет в живых, скажешь об этом. Разве этим облегчишь её страдания или успокоишь?- спросила жена.- Может быть, ей лучше не знать правды? Пусть думает, что ошибается, что это её дочь. Скорее всего, она и правда ошибается. Двойники только в кино бывают.
- Человек у меня просит помощи. Значит, я обязан помочь,- ответил Сергей Петрович.
3
Утром, перед началом совещания, он позвонил в управление знакомому майору:
- Слушай, Иваныч, сделай мне личную услугу: посмотри в архиве дело о пропаже вашей сотрудницы Екатерины Павловны Любченко, примерно, тысяча девятьсот девяносто восьмой год шёл. Перезвони мне. Зачем? Потом объясню.
День был загружен работой, и Озеров забыл о зелёной тетрадке и о звонке.
В конце рабочего дня, уже на выходе из кабинета, услышал звонок рабочего телефона.
- Не ушёл ещё?- услышал он голос майора.- Тогда слушай. Екатерина Павловна Любченко работала у нас в управлении с тысяча девятьсот девяносто седьмого по девяносто восьмой год. Потом уволилась по уходу за ребёнком. По заявлению родителей разыскивалась, в девяносто девятом году была задержана в Москве и сопровождена по месту регистрации. Всё. Дело закрыли. Это официально. А неофициально кое-кто из наших помнит, что уехала она с досрочно освобождённым, который был осуждён за спекуляцию черной икрой в особо крупных размерах. Разных ЧП, ИП и прочих бизнесменов тогда ещё не было. Но связи он имел немалые, поэтому и был освобождён досрочно.
- Фамилию его знаешь?- спросил полковник.
- Фамилия его Воронец, но кличка была Ворон. К нам на отсидку он был доставлен из Саратова. Теперь объясни, зачем тебе эти сведения?- окончил разговор Иваныч.
Озеров коротко рассказал о деле.
- Тю! -Присвистнул майор.- оставь ты это дело, не копай. Все живы, здоровы. Успокой бабушку, скажи ,что всё проверил, это её дочь.
Полковник закрыл кабинет и пошёл к машине. Пока ехал домой, анализировал услышанное. Многолетний опыт следователя приучил его давать оценку и анализировать исходные данные.
- Освобождённый был из Саратова, а Катерину нашли в Москве. Что она там делала? Или он тоже туда с ней поехал? Надо бы с Зоей Фёдоровной поговорить о дочери.
После ужина посмотрел «Вести», поговорил с женой об отпуске. Перед сном ещё раз просмотрел записи в тетради. Зрение зацепилось за место с потерей паспорта. По рабочему опыту Сергей Петрович знал, что иногда люди специально уничтожают паспорт по разным причинам, а потом восстанавливают новый, чистый, без ненужных отметок в нём.
Спал Озеров тревожно. Ему снилось, что он едет в поезде. В купе входят две пассажирки и садятся напротив. Сергей Петрович удивлён до бесконечности, потому что женщины похожи, как две капли воды.
- Близнецы,- думает он.
- Нет!- качает головой одна и подаёт два паспорта.
Слышен протяжный звон, вагон сильно качнуло. Озеров открыл глаза и понял, что звенит будильник.
- Фу, чёрт! – сказал он вслух.- Заморочился я с этим делом. Во сне и то покоя нет. Иваныч прав. Все живы. Дело закрыто. Зачем мне это надо?
Но в памяти всплыл образ женщины с печальными глазами и её тихая просьба: «Помогите, пожалуйста».
Чем –то внешне она напомнила мужчине мать. Вот так же тепло и грустно смотрела вслед, когда он уходил, и крестила, думая, что он не видит.
- Надо на кладбище съездить,- упрекнул он себя.
Перед планёркой позвонил Зое Фёдоровне и сказал, что ознакомился с её просьбой и хочет кое-что уточнить.
- Скажите, пожалуйста, Ваша дочь официально была замужем?- спросил он.
- Да. Была, но почти сразу развелась,- ответила женщина.
- Бывший муж знал о рождении ребёнка?
- Конечно. Он даже некоторое время навещал внучку, но потом забыл о ней.
- После развода Екатерина не собиралась никуда уехать?
- Тогда все ехали за границу. Она тоже хотела уехать в Германию, там живут родственники. Но с рождением ребёнка это стало затруднительно. Мы всерьёз её слова не воспринимали. Больше в семье об этом не говорили.
- Адрес дочери можете назвать?- спросил он.
Женщина продиктовала и старый, и новый адреса, но просила не говорить дочери, что это она обратилась к Озерову.
Полковник поблагодарил женщину, сделал пометки в блокноте и задумался.
Утром была запланирована поездка в город по делам. Сергей Петрович решил, что после всех дел вечером заедет к дочери Зои Фёдоровны. У него созрело решение, но вот как осуществить свой план, он ещё не решил. Вызвать Екатерину повесткой он не имел права, ведь официального заявления не было. Оставалось одно – поехать к ней домой и поговорить без протокола. Метод внезапности в следствии полковник не любил. Он не всегда давал нужный результат. Но в этом случае решил им воспользоваться. Эта встреча должна была или подтвердить его догадку, или опровергнуть. А догадка следователя была жестокой, и он сердцем желал, чтобы она не подтвердилась.
На следующий день, сделав все свои дела, ближе к вечеру, Озеров подъехал по данному адресу. Он подождал, пока появится очередной жилец, и вошёл вместе с ним в подъезд. У нужной квартиры перевёл дыхание и позвонил. Открыли не сразу, видимо, смотрели в глазок.
- Кто?- раздался вопрос.
- Откройте, пожалуйста. Полиция,- произнёс Озеров и показал удостоверение.
Дверь приоткрыла женщина. Следователь узнал её по фотографии.
- Следователь Озеров,- представился .- Мне нужна Екатерина Павловна Любченко.
- Это я, а в чём дело?- спросила женщина.
- На Вас поступило заявление,- сказал он.
- На меня? От кого?- удивилась Екатерина.- Проходите в комнату, садитесь.
Озеров сел и оглядел комнату. Квартира была трёхкомнатная, без особого порядка и ремонта.
- Недавно переехали,- сказала женщина, уловив его взгляд. – В ипотеку взяли. Так какое заявление на меня?- спросила она.
Опытный взгляд следователя отметил волнение женщины, хотя держалась она уверенно.
- Заявление поступило о незаконном захвате Вами квартиры по прежнему адресу. Вы ведь восстанавливали паспорт?- продолжал он, не давая Екатерине опомниться.- При каких обстоятельствах Вы его потеряли?
- Днём шла, субсидию оформляла. В сумочке были все документы. Парень мимо бежал, дёрнул сумку и дальше побежал,- объяснила она.
- Дело в том, что в базе данных всегда хранятся все сведения, в том числе и фотографии, которые были в паспортах. Экспертиза показала, что совпадение лиц на фотографиях в утерянном паспорте и новом равно нулю. То есть прежний паспорт Вам не принадлежал. Значит, в квартире Вы зарегистрировались незаконно. Приобретение права на чужое имущество путём обмана попадает под статью сто пятьдесят девятую Уголовного Кодекса. А это уже срок,- закончил речь полковник.
Конечно, он знал, что по закону наказать афериста можно только по заявлению пострадавшего, поэтому и сказал в начале разговора о заявлении.
- Ничего я не захватывала, Катька сама предложила мне поменяться паспортами. Взамен отдала квартиру. Добровольно. А теперь, видно, решила вернуться, вот и накатала заявление. Я не виновата,- заплакала женщина,- я её дочь вырастила, она меня матерью считает.
-Чтобы я смог помочь, Вы должны рассказать подробно всё с самого начала,- мягко сказал Озеров, понимая, что метод внезапности сработал.
- Давно это было, я тогда только из детского дома вышла, на рыбзаводе работала в Знаменске,- начала рассказ женщина. – Там меня и увидела Катерина, она с заготовителем приехала. Похожи мы были. Наши сотрудники бегали смотреть на нас двоих. Вот так мы и познакомились. Катька с мужиком полгода жили в Знаменске, он икру сбывал. Она ничего не делала. Однажды разговорились о жизни. Она сказала, что хочет в Германию уехать, но бывший муж не даёт согласие на вывоз ребёнка. А потом предложила поменяться паспортами, квартиру отдала. Я должна была изредка навещать её дочку и мать. Она сказала, как устроится и обживётся там, заберёт дочь и мать.
Я вначале боялась, что кто-то поймёт, что это не она. Но шли годы, дочь её выросла, я люблю её, как свою. Всё для неё делаю. Лет шесть назад мы с ней ездили отдыхать в Анапу. И там я случайно встретила бывшего мужика Катьки. Он сказал, что она вышла замуж. Двоих сыновей родила, дети являются гражданами той страны. Я и успокоилась, поняла, что прошлое своё она забыла и вспоминать не хочет. Квартиру прежнюю мы продали, деньги вложили в первоначальный взнос ипотеки. Оформили всё не на меня, а на дочь. Так что себе я ничего не взяла.
- А мать её? Почему она не с вами живёт?- спросил полковник.
- Не хочет. Да и я не могу считать её матерью, она же мне чужая на самом деле. Я вообще никогда не произносила слова мама.
- Она серьёзно больна, надо навещать. Хотя бы внучка чаще ездила, радовала бабушку, помогала, - строго сказал Озеров.
- А что мне теперь будет?- спросила женщина.
- Время покажет. Живите пока. Работайте. О матери не забывайте. Когда-нибудь сами решите, сказать ей правду или нет.
-А заявление? Оно от Катерины?
- Ему пока ход не дадим. Пусть лежит.
Полковник попрощался, вышел, сел в машину и поехал домой. По дороге думал о том, что услышал. Он впервые в жизни не знал, как поступить. Сказать Зое Фёдоровне, что её дочь жива и счастлива, но просто забыла о ней, вычеркнув из своей спокойной жизни и мать, и ребёнка? Или сказать, что проверены все данные, что это действительно её дочь, просто время её изменило, как меняет нас всех? Ему было жаль старого человека, мать, которая целую жизнь сомневается и ждёт, надеясь на чудо и помощь.
- Сказать жестокую правду или оставить ложь во спасение жизни? Всегда ли нужна правда?- спрашивал он себя.
Ответ на этот вопрос остался открытым, уважаемый читатель. Пусть у каждого он будет свой.