Аннотация: Что делать, если племя захвачено демонами, а она всего лишь маленькая девочка-подросток? Но она дочь шамана и ей помогает Великая Мать.
---------------------------
Тайра стояла на скале и вдыхала холодный утренний воздух. Туман лежал в долине, как одеяло, а небо уже чуть светлело. Звёзды гасли, но тонкая злая луна ещё светила, убегая от восходящего солнца. Старая, тает словно льдинка. Ночь будет чёрной; демоны проснутся. Как раз в такой день, год назад, отец надел ей тринадцатое ожерелье. И больше некому надеть ей новое. В тот день старый вождь ушёл тропой предков, и Тайра видела, как мрачно отец смотрел на погребальный костёр, чуя большую беду. Если бы только он послушался, если бы они ушли! Но он был шаман племени Обо. Он был хранитель. Он был больше вождя.
Тайра вздохнула и вернулась обратно в пещеру. Она добавила веток в костёр, достала свои нехитрые запасы еды и начала вынимать из сухих стручков дикую фасоль. Но вдруг услышала лёгкий шорох, словно мелкие камушки посыпались по склону из-под чьей-то ноги. Тайра вскочила, схватила копьё, и в тот же миг вход в пещеру загородила огромная фигура. Но человек поднял руки и остановился за порогом:
— Тайра? Это я, Горо.
— Дядя? Что тебе надо? — спросила она, испуганно переводя дыхание.
— Ты позволишь мне войти? — спросил он нерешительно. — Я пришёл поговорить.
— Нам не о чем говорить.
— Я не виноват в том, что случилось. Я был далеко, ты же помнишь.
— Но когда ты вернулся, что ты сделал?
Он вздохнул, постоял, потом всё же вошёл и опустился перед костром.
— Прости меня. Тогда я не мог ничего сделать. Уэрре и его люди - как бешеные псы. У них нет разума, только злоба. Они убили не только твоего отца. Я хотел уйти, но не хотел оставлять людей Обо. И не знаю, что делать…
Тайра положила копьё, снова села за фасоль и продолжила перебирать чёрные зёрна.
— Что ты хочешь от меня? — мрачно спросила она.
— Помощи, — ответил Горо. — Пришла большая беда…
— Помощи?! От меня?!
— Ты дочь шамана, — начал Горо.
— Я маленькая дочь шамана, — Тайра покачала головой. — Отец не успел меня ничему научить. Я не могу ничем помочь тебе и людям. Они хотели убить меня, швыряли в меня копья, когда я убегала! Словно я олень!
Горо молчал, глядя в пламя. Было странно и неприятно видеть могучего человека в таком бессильном состоянии. Тайра сначала хотела сказать что-то гневное и обидное, но вдруг поняла, что Горо прав. Он ничего не мог тогда сделать. Не может и сейчас. И от бессилия стало только хуже. Тайра подошла к дяде, села рядом и заплакала на его плече, а тот обнял девочку и долго гладил по голове, пытаясь утешить, и понимая, что утешение невозможно.
Наконец она успокоилась и вытерла слёзы.
— Ну вот и хорошо, — сказал Горо тихо. Он достал из одежды чёрное ожерелье и добавил, — этот год был чёрным для тебя, девочка. И стал чёрным для нас. Это наша вина.
Тайра кивнула, склонила голову и позволила дяде одеть на неё бусы.
— И ещё… — добавил он, — твой отец велел передать тебе вот это, если с ним случится беда.
И он развернул тряпицу, в которой лежали два небольших комка, сделанных из осиной бумаги и воска.
—Икхо? — спросила она.
— Да, — ответил дядя.
— Разве их не должно быть три? — спросила она.
Горо потупился.
— Ты использовал один, — сказала она.
— Нет, не он, — раздался голос за спиной, и в пещеру робко вошла девушка. — Отец не виноват. Это я.
— Элле! — воскликнула Тайра и девушки бросились друг к другу в объятия.
— Прости меня, — шептала Элле сквозь слёзы, — я не должна была, но я не знала, что делать. И я просто хотела спросить!
— И ты видела?
— Да! Твоего отца. Он сказал, где найти тебя. У нас беда. Большая беда. Злой дух приходит и высасывает души. Люди лежат, как мёртвые, но дышат. Несколько дней лежат, потом перестают дышать. Позавчера он забрал мою мать. Она говорила плохо про Уэррэ, — голос её сорвался, и она разрыдалась.
Тайра невольно вспомнила тот страшный день. Уэррэ хотел стать вождём. Он выиграл состязание. Но отец усмотрел нечестность. Всё племя собралось вокруг и видело, как Уэррэ и его дружки кричали и размахивали руками, как её отец, напротив, стоял спокойно и величественно. И как копьё ударило отца в спину. Он упал, и кровь брызнула у него из раны и из горла. И как люди вокруг вскрикнули и замерли в ужасе, когда увидели копья дружков Уэррэ. И как она сама бросилась к поверженному отцу, но он сумел прошептать окровавленными губами: “Беги!”
И она побежала. Не разбирая дороги бросилась в лес. Мимо неё просвистело копьё, потом пара стрел, но она успела скрыться за деревьями. Она бежала до тех пор, пока не достигла этой скалы. И тогда она упала на землю и так же рыдала от бессилия и боли…
Тайра долго молчала. Наконец встала и принесла смолу и травы. Она начала петь песню Великой Матери и остальные подхватили. Тайра подбрасывала в костёр душистую смолу, а дым поднимался к потолку и растекался тонким покрывалом. И когда от дыма начала кружиться голова, она положила один шарик икхо в костёр. Яркая вспышка разорвала её сознание.
* * *
Она не знала, сколько прошло времени — один миг или вечность. Синева появлялась пятнами из яркой белизны и снова проваливалась в ослепительный свет. Наконец отдельные обрывки цвета сложились в образ. И образ этот был родным и любимым.
— Отец, — прошептала Тайра.
Она бросилась к нему и обняла.
— Девочка моя, — прошептал он.
— Зачем, зачем ты выступил против них?! — шептала Тайра, — почему мы не ушли тогда?
— Я хотел спасти народ Обо.
— Но не спас ни народ, ни себя!
— Так получилось. Иногда демоны побеждают, но Великая Мать сильнее их.
— Мы могли бы уйти!
— Мы уйдём. И будем вместе. Скоро или нет, это как захочет Великая Мать, — образ отца был словно соткан из света, но вдруг он стал прозрачнее.
— Не уходи! — прошептала Тайра.
— У меня мало времени, — ответил отец. — Ты можешь уйти на восход к большой воде. Там живут добрые люди, они помогут. Или можешь сделать попытку спасти людей Обо. Но она тоже может не удасться.
— И что тогда?
— И тогда ты уйдёшь со мной, и мы будем вместе. Но если победишь, ты освободишь людей.
И он прикоснулся к её лбу, и в тот же момент она знала, что делать, и от вспышки света потеряла сознание.
* * *
Когда она пришла в себя, солнце уже опускалось за большую гору. Тонкие облака словно перья переливались над водой от золотого до кроваво-красного. Оба её гостя тоже медленно приходили в себя.
— Ты видела его? — спросил Горо.
— Да. А ты?
— Только свет. Что он сказал?
— Что Великая Мать поможет.
И Тайра передала слова отца. Элле расплакалась, а Горо помрачнел.
— Вы можете уйти на восход, — сказала Тайра. — Я попробую сама…
Они долго сидели в тишине, но наконец Горо поднял голову.
— Одна ты не сможешь, — сказал он. — Я приду. Элле уже взрослая девочка…
Он хотел добавить что-то ещё, но промолчал, и они вышли из пещеры.
* * *
Ночь мёртвой луны, ночь демонов. Чёрная шкура поверх одежды сделала Тайру почти невидимой. Тихо замерла она в тени изгороди, стараясь выровнять дыхание. Дом собрания был совсем рядом. Перед домом на большой площади горел костёр и плясали дикие тени. Люди Уэррэ жгли травы, от которых теряли разум. Они смеялись, ухали как совы и прыгали, словно безумные кролики. Звенел бубен.
Тайра тихо скользнула мимо беснующихся и услышала такие же весёлые выкрики из дома. Двое охранников стояли рядом, опираясь на копья, весело болтая и наблюдая за плясками у костра.
Тайра ждала. Вот огромная фигура Горо приблизилась к дому вождя и он заговорил с воинами. Вот они все вместе зашли внутрь. Пора!
Тайра сбросила шкуру, молнией метнулась к дому и скользнула в приоткрытую дверь. Большая хижина была полна народу, а в центре её ярко полыхал костёр. Тайра бросилась к огню, но вдруг её схватили сзади крепкие руки:
— Куда?!
Она вскрикнула, но успела швырнуть шарик икхо в сторону огня. И вдруг в ужасе увидела, что лёгкий комочек медленно падает не долетая. Далеко! Слишком далеко она от костра! Она стала вырываться из рук охранника, укусила его, как дикая кошка, но тот ударил её так сильно, что она отлетела к стене.
Уэррэ стоял поодаль, но увидел всё. Он взревел нечеловеческим рыком, выхватил у кого-то копьё и этим копьём отбросил икхо подальше от огня. Комок улетел к стене, где его поймал один из гостей и с торжествующим криком поднял над головой.
Уэррэ возликовал и выхватил у гостя драгоценный шарик. Но могучий Горо вдруг толкнул его с добычей прямо в костёр. В спину Горо ударило несколько копий, но это только бросило его и его жертву прямо в пламя. Вождь закричал и вывернулся из-под могучего Горо, и тот уже не поднялся. Обожжённый Уэррэ выронил шарик около костра, корчась от боли, но в тот же момент Тайра, про которую все забыли, ящеркой пронырнула между ног мечущихся людей к серому комочку икхо и швырнула его прямо в огонь, который уже плясал на волосах её дяди.
Вспышка страшной боли пронзила её тело; рёбра её захрустели под ударами копий, но те, кто пригвоздили её к земле, взвыли и схватились за глаза. И белый огонь ослепил всех.
* * *
Тайра увидела, как в этом свете и синеве поднялись две могучие фигуры — её отца и дяди Горо, как в углу появилась третья, словно демон, сотканный из тьмы. И этот демон, слегка напоминающий Уэррэ, корчился в ужасе. Со всех сторон начали выползать чёрные тени, но у отца и Горо были в руках огненные копья. Они били демонов, а те падали с воем, но из углов выползали новые и новые! Их было так много!
Тайра в отчаянии увидела, что демон Уэррэ начал разрастаться ввысь, поднимая чёрный топор, и казалось нет от него спасения. Она встала и увидела, что она сама вся тоже соткана из света. Но в руках у неё не было ничего.
— Великая Мать, — прошептала она, — Великая Мать! Помоги!
И в то же мгновение Тайра вдруг начала вырастать, словно стена огня, и встала на пути Уэррэ. Она протянула пылающие руки к демону, и тот вспыхнул с диким воем. Его пасть начала раскрываться, словно его разрывало изнутри, и души людей начали вылетать из неё, словно струи светящегося дыма. Некоторые приобретали человеческие формы и становились рядом с шаманом и Горо, другие растекались по земле и проникали за стены. И скоро пламя поглотило весь дом.
С высоты Тайра увидела, как мать Элле проснулась, и в других домах больные тоже стали приходить в себя. Увидела, как люди Обо словно очнулись от наваждения, словно проснулись после долгого сна. Медленно они собирались на площади и смотрели на большой погребальный костёр.
— Видишь, — сказал отец, обнимая её за плечи, — народ Обо исцелился. И теперь они уйдут на восход, и всё будет хорошо.
Отец взял её за руку, она улыбнулась и пошла за ним, больше не оглядываясь.