Всякий раз, когда я посещаю свою коллегу Веру Григорьевну Грач, разговор непременно заходит о зубах. Свои она давно потеряла,сказалась блокадная дистрофия. Теперь жалуется, что протезы не держатся, или ждёт новых, которые не будут выпадать. В комоде у неё уже целая коллекция. Есть даже с металлом на концах для устойчивости, но и они не стали «как свои». Все мирно покоятся, – каждый со своей историей.
«Самые первые, - вспоминает Вера Григорьевна, - я шла получать с надеждой, что, наконец-то, перестану стесняться разговаривать с людьми, а может и лицом похорошею …
Врач-протезист Лев Моисеевич – молодой человек с курчавой головкой, короткими пухлыми руками и животиком, выпирающим из халата, сидел за столом и писал. Одно-временно он рассказывал своему коллеге, работавшему в этом же кабинете, что-то смешное. Он приветливо махнул мне рукой в сторону кресла, а сам продолжал свой весёлый рассказ.
На столе, на листке бумаги лежали готовые зубы. «Мои! - подумала я. - Красивые, но какие крупные! Буду, как голливудская звезда» - улыбнулась я. Лев Моисеевич взял зубы и направился ко мне. Усаживаясь на своё место, он по-доброму посмотрел на меня и сказал ласково: « Будем делать Вас красивой»
- Одессит, - мелькнуло у меня в голове и стало ещё радостнее.
Обмакнув верхнюю челюсть в воде, Лев Моисеевич стал её вставлять. Но челюсть в рот входила с трудом. «Шире, ещё шире! » - командовал Лев Моисеевич и, привстав, надавил на челюсть так, что мне стало очень больно, и я тихо застонала.
«В чём дело?» – строго спросил он себя и вытащил челюсть. Повертев её всеми сторонами и немного размыслив, он решительно и безжалостно надел протез вновь.
«Закройте рот!» - приказал Лев Моисеевич. Я, с глазами полными слёз, оставалась неподвижна, рот не закрывался. Ловким движением обеих рук он вынул челюсть и мгновенно оказался у стола.
« Фамилия?» - громко произнёс он, заглядывая в квитанцию.
«Грач» - тихо ответила я.
«Зовут?».
«Вера Григорьевна» -
Не говоря более ни слова, он быстро вышел из кабинета.
И только тогда я почувствовала, как нестерпимо болит во рту. Уголки губ были разорваны, языком нащупывались ссадины.
А с другого конца кабинета раздавался слабый старческий мужской голос: «Да ведь они выпадают и пляшут так, что можно и подавиться. Сделайте, пожалуйста, другие».
На это отвечал спокойный, равнодушный голос врача: «Сделано всё возможное. Привыкайте. Сосите леденцы. Пейте воду мелкими глотками. Придёте…»
Дверь хлопнула, вошёл Лев Моисеевич. «Слушай,- обратился он к коллеге. - Уникальный случай! Абсолютное совпадение! Грач В. Г. – только не Вера Григорьевна, а Грач Виктор Геннадьевич, мужчина. Старик Кузьмич всё перепутал». И он засмеялся.
Под говорок довольного Льва Моисеевича « Всё хорошо, всё отлично!», зубы встали на место. Это были те, которые я примеряла раньше. Стройно и по - голливудски рекламно они красовались в зеркале, которое поднёс мне Лев Моисеевич.
«Привыкайте, - спокойно и равнодушно советовал он. Сосите леденцы. Пейте воду мелкими глотками». При этих словах я насторожилась. Откуда-то послышался голос старика - пациента. Я поспешила поблагодарить Льва Моисеевича и ушла. Так в комоде появился первый экспонат,- закончила Вера Григорьевна и рассмеялась, обнажив стройный ряд её совершенно новых зубов.