— Я долго пыталась понять… Мне кажется, теперь я знаю, что произошло, - Линда старалась не смотреть на мужа, но ее слова были обращены к нему.
Чарльз не ответил ей, демонстративно отгораживаясь газетой. Он делал так каждый раз, когда горничная была в комнате, словно показывая, что его речи недостойны быть услышаны представительницей низшего сословия. Но как только Бетти вышла, он отложил газету в сторону:
— Так что ты пытаешься понять? Не мучай свою хорошенькую головку, она не подходит для раздумий.
Линда бросила на мужа гневный взгляд, но он его не заметил, снова надежно отгородившись газетой. Пусть он ее не видит, но наверняка ее услышит. Она продолжила:
— Когда шесть месяцев назад был убит мой бедный отец, было следствие. Ты помнишь, что под подозрение попали мы все, все, кто гостил в тот момент у него. Я, ты, мой брат, друг отца полковник Джонсон и наш дворецкий. Ни у дворецкого, ни у полковника не было мотива. Мы с братом — наследники. Ты, как мой муж, тоже был заинтересованной стороной. Следствие зашло в тупик.
— Ты решила рассказать мне то, что я и так знаю? — язвительно ответил Чарльз, - или ты просто тренируешь свою девичью память?
— Ты не любишь меня. Я тебя раздражаю. После свадьбы я поняла это, но надеялась, что все исправится. Ты женился на мне ради денег, Чарльз. Но ты не знал, что всем распоряжается мой отец, и он никогда не позволил бы тебе злоупотреблять своим положением.
— Это не делает меня убийцей, дорогая. И если ты еще немножко напряжешь свою головку, ты вспомнишь, что у меня было отличное алиби. Как, впрочем, у всех у нас.
— Это вовсе не так. Ты утверждал, что в момент убийства ты отдавал распоряжения горничной, и она подтвердила, что оставалась с тобой не меньше десяти минут, а потом видела, как ты уходишь. Твое алиби держится только на показаниях Мередит.
— Это старая почтенная дама, ее слова заслуживают доверия, не так ли?
— В этом-то и странность. Тогда я еще плохо знала твои привычки, мы только что поженились. Я поняла вчера, когда Бетти убирала со стола. Ты НИКОГДА не говоришь со слугами, ты не снисходишь до такого. Максимум — короткий приказ, и то, если меня нет рядом. Ты всегда поручаешь все общение с прислугой мне. Что ты делал с горничной больше десяти минут? Да еще и позволил ей сопровождать тебя до входа, это вообще не входит в ее обязанности.
— Ты говоришь глупости, Линда! — в голосе Чарльза явно слышалось раздражение.
— Мередит была очень скрытной, никогда не болтала с другими горничными, проводила все свободное время в церкви. Когда я ее спросила, она говорила, что отмаливает грехи молодости. Какой грех может быть у женщины? Внебрачный ребенок, которого приходится скрывать? Которому она, работая не покладая рук, дала образование, и который стал джентльменом? И ради которого она могла бы согрешить снова, на этот раз лжесвидетельствуя? Она ведь уволилась сразу после убийства, а потом и вовсе пропала.
— Линда! — теперь в голосе мужчины слышалась угроза.
— Это просто мои размышления, Чарльз. Но я хотела сообщить тебе новость. Вчера я говорила со своим поверенным. Завтра я официально вступаю в наследство. Я пожертвую все на благотворительность, маленькой ренты, которую завещала мне мать, мне достаточно для простой жизни в деревне.
Чарльза наконец-то оторвался от газеты.
— Ты не сделаешь этого, сумасшедшая! Я столько терпел ради… Ради того, чтобы жить в деревне?
Он вскочил со своего места, отбросив газету, его взгляд не сулил ничего хорошего. Он схватил чашку и бросил ее в жену, но та успела увернуться. В этот момент в комнату вернулась Бетти:
— Мэм, инспектор Дженкинс прибыл по вашему приглашению.