СЕРГЕЙ ХОРШЕВ-ОЛЬХОВСКИЙ
РЫБНАЯ ЛОВЛЯ
(Материал подготовлен для научной работы)
Кандидату филологических наук, доценту
Елене Малеевой
Университет прикладных наук БФИ, Вена, Австрия
Подлёдный лов описанный в романе «Четыре бездны – казачья сага» происходил зимой 1942 года (в начале года).
См. стр. 57. Глава 42 Штрафницы. Издание 3. Книга 2. Москва. 2020 г. Серия «Благословение» им. Сергия Радонежского, ISBN 978-5-00153-215-6
Глава 42. ШТРАФНИЦЫ
(Отрывок из главы)
Зима на Верхнем Дону в начале 1942 года была лютой. Трескучие морозы чуть ли не до дна сковали верховья Чира, Калитвы, Ольховой и других речушек, заставив сбиться несчастных обитателей водоёмов в глубинные ямы.
Непоседливые мальчишки первыми высыпали на голубоватый от солнечных лучей речной лёд, отдающий из глубины чернотой, и по совету стариков стали вырубать, сменяя друг друга, топорами, ломами и другими подручными средствами проруби, не особо обращая внимание на колючий, хваткий холод, мгновенно пробиравший до озноба их худенькие, плохо защищённые старенькой, изношенной одежонкой, оголодавшиеся тельца.
Сонливые, потерявшие гибкость тела рыбёшки всех мастей, задыхающиеся от нехватки кислорода, тотчас потянулись вверх. Потянулись мирно, одной общей, плотной массой, напрочь презрев былые, межвидовые разногласия, но тут же стали попадать в самодельные тюлевые сачки проворных юных рыбаков.
Следом за мальчишками на лёд вышли бабы и стали заготавливать рыбу впрок, набивая вёдра и мешки щуками, головлями, чабаками*, ласкирями*, чекомасами* и всякой мелочью, навроде бобырей*, сопляков*, краснопёрок и серушек*.
Жизнь в верхних придонских хуторах, станицах и сёлах шла, несмотря на быстрое приближение фронта, своим чередом – тихо и незатейливо.
--------------------------------
*Бобырь – пескарь.
Ласкирь – подлещик.
Серушка – мелкая плотва с серыми плавниками.
Сопляк – ёрш.
Чабак (чебак) – лещ.
Чекомас (чикамас) – окунь.
Бабушки и дедушки рассказывали, что таким способом ловили рыбу зимой испокон веков, т.е. издавна. Ловили так и в более поздние годы.
Лично я ловил так не один раз в возрасте 10-15 лет в 1969-1974 годы (потом повзрослел уехал на учёбу). Ловил с успехом. Несколько раз ловил крупных голавлей (размером по локоть), однажды поймал большущую щуку. Попадались и другие рыбы: чекомасы (окуни), чабаки (лещики), ласкири (подлещики), плотва (краснопёрка – с красными плавниками, серушка – с серыми плавниками), и.т.д.
Ловили самодельными сачками. На длинную палку прикрепляли кольцо из толстой проволоки - 6 мм, примерно как баскетбольное кольцо, затем от старого бреденя отрезали кусок сетки, прикрепляли его на кольцо в виде сачка и орудие для ловли было готово. Прорубь на реке прорубали топорами и ломами, запускали под лёд сачок и проводили им вокруг проруби прижимая ко льду. Рыбы подходили подышать к проруби кислородом и попадали в сачки. Частенько рыба была сонливой и в сачках не особенно трепыхалась, а бывали случаи, что и вовсе покорно лежала чуть-чуть шевеля хвостом. Это я описал свой личный опыт и свои личные эмоции.
В более поздние годы зимы потеплели, традиции стали теряться. Бывали годы когда хозяйских коров выгоняли зимой пастись в степь. Маленькие речки стали заростать камышом, чаканом, осокой и затягиваться илом, рыбы становится всё меньше и меньше. Принято считать, что затягивает реки илом из-за того, что распахали всю степь. Частично это правда, но только частично. В основном это произошло из-за потепления. В 50-е, 60-е, а и в начале 70-х зимы были холодные и снежные, дома засыпало снегом по самые крыши, мы даже на санках катались с крыш домов, как с горок. Весной, обычно в конце марта на полях таяли горы снега, вода шла большими ручьми, напоминающими малые речки, в низину к настоящей реке, лёд начинал резко таять, трескаться и двигаться по течению со страшным грохотом. Примерно неделю стоял по хуторам грохот (подавляющее число казачьих хуторов расположены вдлинну по берегам речек). Льдины натыкались одна на другую, вставали на дыбы, переворачивались и очищали берега рек, срывая камыш, чакан, осоку, и выдирая со дна ил... Поэтому малые речушки текли, на них были омуты, казаки их называют ямами. В эти ямы зимой и сбивались со всех краёв речки рыбы. А теперь практически все малые речушки в верховьях Дона заросли камышом, чаканом, осокой, затянулись илом и превратились в пруды, а в некоторых местах и вовсе заболотились.
Отвлёкся от рыбы. Наболело – очень жаль усыхающие речки.
Ещё про необычные способы ловли рыбы.
Сразу после ледохода, речки выходили из берегов и заливали прибрежные кусты и луга. И в это время щуки выходили на мелководье на нерест. Это называлось «Когда трутся щуки». Молодые мужчины надевали рыбацкие сапоги, брали ружья и шли по залитым водой лугам к прибрежным кустам на охоту-рыбалку. Выбирали хорошее место и замирали в ожидании. Щуки в любовных играх становились не бдительными, поднимались на поверхность, играли (тёрлись) и рыбаки-охотники стреляли в них в этот момент. Называлось это «Глушить рыбу». Напрямую дробью убивали редко. От ударной волны и громкого выхлопа (выстрела) щуки теряли ориентацию, всплывали на поверхность, юлили (как в нокдауне – в боксе), а то и вовсе всплывали животами вверх (как в нокауте). Рыбаки-охотники подхватывали их, сразу переламывали им хребет рядом с головой и вешали на пояс.
Лично я не раз видел таких рыбаков возвращающихся домой с 2-3 щуками на поясе. Говорят, что и до десятка щук добывали таким способом.
А ещё говорят, что в старину и специально приспособленными палками глушили щук во время нереста.
И это ещё не всё. Щуки метали икру, вода со временем спадала, на лугах (недалеко от берега реки) оставлись в некоторых местах небольшие озёра, точнее большие лужи – в этих лужах выводились щучата. К лету (к концу июня началу июля) щучата подрастали до 15-20 см. Пацаны заходили в эти лужи и взмучивали руками и ногами воду до тех пор пока она не становилась как кисель и замирали стоя в этих лужах. Щуки не переносят мутной воды. А молодые щучата и вовсе, они всплывают наверх буквально через минуту высовывая из воды носики и глаза. Мы их тотчас хватали цепкими детскими ручками и бросали на сухое место. Щучата с испугу обратно ныряли. Мы опять мутили воду, они опять всплывали, мы опять хватали их...
Я несколько раз приносил домой по 10-15 щучат. Этого хватало и на уху, и пожарить...
Вот такие мои познания о необычных способах ловли рыбы на Верхнем Дону.
Сергей Хоршев-Ольховский