- Ты только не подумай, что я оправдываюсь. Были причины с безмозглыми последствиями. Но кроме меня, до них никому нет дела. Так получилось, что оказалась перед ними один на один. Вот и накосячила.
- Один на один... Это твой выбор. Номер телефона знаешь, адрес тоже.
- Зачем? Чтобы ты, теоретик-аналитик, препарировала мою ситуацию, как дождевого червя. И чтобы потом каждый его кусочек жил своей жизнью? Фигушки.
- А сейчас пришла зачем?
- Хрен знает зачем. Уже жалею.
- Жалеет она. Знаешь что, забирай-ка свой хрен с фигушками и катись-ка на все четыре стороны. Дверь открыта.
- Даже кофе не дашь? Обижаешься, что мой косяк и по тебе прошёлся?
- Не дам. Ещё обольёшься, перекошенная ты наша.
- Дура ты, кто только тебе звания понадавал.
- Кто... "иных уж нет, а те далече", как Сади некогда сказал.
- Пушкин сказал...
- Нет. Он сказал: "И хором бабушки твердят: Как наши годы-то летят!"
- Какие годы?
- Такие. Пенсию уже получила за июль? Я так понимаю, что твой косяк всю её и серпанул.
- И что? Повеситься теперь?
- Поешь сначала. Мне тут с оказией кофе из Мюнхена передали и weisswurst. Вкусно.
- Weisswurst... Ну, ты ни в чём себе не отказываешь.
Отказываю, конечно, но никому про это не расскажу и не впадаю от этого в беспросветное страдание.
Довольствуюсь выданным природой авансом да чем-то заработанно-присвоенным. И не стремлюсь получить то, чего нет.
Обойдусь.
А "перекошенной"... нет, в долг я не даю. Просто дам, что могу и всё.