Часть вторая
Мария, оказия у нас какая а, выручайте, - с порога запричитала Клавдия Берестянникова, - отец у нас захворал, лёжкой лежит, а тут Вера со станции звонит, приехала, просит забрать. А кто поедет, попроси Егора, пожалуйста, пущай за Верой-то съездит.
– Ой, подруга дорогая, у нас тоже беда, Егора в дугу пьяного привезли даве друзья собутыльники, спит вона на диване. Ну ты не отчаивайся, Андрея попросим, он съездит, -успокоила соседку Мария.
–Андрей, сынок, просыпайся, дело важное, - отдёрнув занавеску в горницу, Мария позвала сына.
- Андрей, золотце, выручай, - кинулась с просьбой Клавдия, - дело тут такое…
-Да, слышал я всё, никаких проблем, сделаем, - бодро пообещал Андрей, как у нас в пехоте говорят – никто кроме нас. Куда ехать надо?
- В Осташино Вера сидит на станции, это тридцать вёрст, ежели через Окольницкое, а по полям напрямую и двадцати не наберётся, - стала объяснять Клавдия.
–По тракту через Окольницкое поеду, дороги в полях каждый год по-новой накатывают, Бог знает, куда заехать можно, - резонно заметил Андрей.
У Поярковых в хозяйстве уазик пенсионного возраста; Егору, лет десять тому назад, как лучшему механизатору продали списанный колхозный автомобиль, на котором ездил председатель. Егор отреставрировал машину, добывая всеми правдами и неправдами запчасти, и стал уазик не как новый, конечно, но очень бодрый автомобиль. Андрей с восьмого класса крутил баранку этого ветерана и знал его как свои пять пальцев.
Хлебнув кофе, Андрей одел тельняшку, олимпийку, помня вечерний холод с лугов, прихватил с собой свой матросский бушлат, в котором приезжал домой перед поступлением в школу прапорщиков и отправился в дорогу. Дорога, слава Богу, асфальт в прошлом году положили; через сорок минут он приехал в Осташино.
На станции, в новом кирпичном здании с большими окнами-витринами сидело всего три человека. Веру Андрей узнал сразу – сходство её с Валентиной было поразительным, только она была стройнее сестры, тоньше в талии, и вроде, повыше ростом.
– Вера Николаевна, здравствуйте, я за вами прибыл, - подошёл к стоявшей у окна девушке Андрей.
– Ба, никак Андрей, а где мои? – Спросила Вера. Синие широко распахнутые и без того большие глаза её под чёрными ресницами, тревожно смотрели на Андрея.
– Да, прихворнул Степан Иванович немного, давление шалит. Тётя Клава попросила меня за тобой съездить. Я в отпуск на Тифинскую прибыл, делать мне нечего, так что всё в порядке.
– Как в порядке? А папа? – волновалась девушка.
– Скорая приезжала, уколы поставили, лекарства дали, сказали покой нужен. С ним дома Валентина, она у вас без пяти минут медсестра, справится, всё под контролем, - успокоил Андрей Веру.
–Давление какое у папы? Не знаешь?
–Почему не знаю, знаю: сто семьдесят на девяносто, - ответил Андрей.
- Ну,это е щё ничего, но всё равно, давай, поедем быстрее,- заторопилась девушка.
Осташино проехали быстро, Андрей повернул на тракт.
– Давай через поля поедем, так быстрее будет, - попросила Вера.
– Я дорогу через поля не знаю, заблудимся, - возразил, было, Андрей.
– Я знаю, - заверила девушка, - мы с отцом всегда через поля ездим,- пояснила она свою осведомлённость
– Ну, как скажешь.
Свернули с тракта на просёлок, где указала Вера. Километра через три приехали к развилке.
– Налево, - уверенно скомандовала Вера.
– Есть лево руля, - бодро отозвался прапорщик.
Вскоре дорога опять стала расходиться на две стороны. От Веры никаких команд не поступало; Андрей притормозил. Девушка молчала.
– Ну, куда рулить?- Спросил Андрей пасажирку.
Вера виновато смотрела на него; большие синие глаза растерянно мигали.
– На прошлой развилке надо было направо поворачивать, - едва слышно прошептала Вера.
– Не вопрос, - Андрей крутанул руль, и машина помчалась в обратную сторону.
– Значит здесь направо, - уточнил он.
– Да, да здесь направо.
Поехали направо. Через десять минут поля закончились. На пути тёмной стеной стоял высокий лес; мачтовые сосны в свете фар упирались вершинами в начинающие розоветь облака.
– Стой, стой Андрюша, мы опять не туда заехали, - залепетала Вера, - это, наверное, Сырцовский бор, у нас в округе только там растут такие сосны.
– Правильно говоришь, соседка, - согласился Андрюша, - теперь куда править, внучка Сусанина?
Вера растерянно молчала. Видя, что девушка окончательно потерялась, Андрей взял обязанности штурмана на себя.
-Ладно, рассудим так: Сырцовский бор, сколько я помню, находится к северу от Окольницкого, а Каменка к югу. Значит, нам надо ехать в южном направлении, правильно?
– Правильно, - глядя с надеждой и уважением на водителя, согласилась девушка. В глазах её появилась готовность слушать и вникать в то, что скажет Андрей, и вообще не спорить с ним.
Андрей, вместо того, чтобы досадовать на Веру, спокойно смотрел на неё изучающим взглядом.
Над лесом появились первые блики утренней зари, небо розовело всё больше. Ночная тьма, которая воцарилась всего на полчаса после того, как догорели последние отсветы зари вечерней, таяла на глазах. Окрестности стали приобретать видимые очертания. Дорога перед самым лесом опять раздваивалась и уходила вдоль опушки леса в разные концы: одна на юг, другая на север.
– Нам сюда, - уверенно сказал Андрей и повернул на дорогу, уходящую в южном направлении.
–Почему сюда? - Спросила Вера.
– По тому, что эта дорога идёт на юг, по ней мы доедем до Окольницкого, а там и до Каменки рукой подать.
– Как ты узнал, где юг? – не унималась Вера.
– Солнце видишь, встаёт где? - Спросил Андрей и сам же ответил, - на востоке. Оно всегда встаёт на востоке, значит, нам надо ехать так, чтобы солнце всегда находилось слева от нас.
Вера примолкла. Машина выехала на вершину холма. Солнце выкатилось из-за соснового бора, и взору едущих открылась пойма большой реки. Сколько видел глаз, вдоль реки тянулись заливные луга, местами поросшие тальником. Бесчисленные озёра, лывы и протоки светились каплями ртути, отражая ещё серое небо. Пойма, раскинувшаяся на километр–полтора переходила в изрезанную оврагами возвышенность. Почти каждый овраг имел собственное название, державшееся за ним спокон века. Почти все они были заросшие лесом. Всё остальное пространство занимали поля колосящейся ржи. Машина ехала по самому верху холма. Поднявшийся на рассвете ветер гнал по бескрайним полям гигантские волны ржи.
– Андрей, останови, пожалуйста, машины, давай полюбуемся. Ну, правда же, красиво – дух захватывает. Когда ещё увидишь такое, - схватив водителя за руку, попросила Вера.
Солнце, поднявшееся над лесом уже начало пригревать. Небо налилось июльской лазурью, лёгкий туман курился над озёрами, в сочной зелени прибрежной осоки и тальников вокруг озёр.
Андрей и сам неотрывно смотрел на волнующиеся ржаные поля, на берёзовые перелески, на ставшие уже синеглазыми окоёмы озёр, на реку, синей лентой, уходящую за горизонт, на бескрайние леса по ту сторону реки.
Машина остановилась на самой высокой точке холма. Молодые люди вышли из кабины. – Ну, правда же, красиво у нас, Андрей, – в который уже раз восторженно сказала Вера, - а мы живём в городе и ни вечерней, ни утренней зари не видим. Ты где служишь? - Спросила вдруг она его.
– На Камчатке, у самого синего моря, - ответил он девушке. Там солнце встаёт из моря, а спать ложится в сопках. Тоже красиво, но полей таких, как у нас здесь, там нет, конечно. А зори я там вижу часто и утренние и вечерние - служба такая.
– Вот бы посмотреть, - мечтательно сказала Вера и вздохнула.
– Ну, так это легко, - заверил её Андрей. Ты кто по специальности?
–Я хирургическая сестра; с красным дипломом закончила медицинское училище, - с гордостью ответила та.
– Вот, можно завербоваться и поехать туда работать, с твоей специальностью это запросто, - уверенным тоном знающего человека сказал он.
– Я там никого не знаю. Как-то, боязно, так далеко одной ехать, - засомневалась Вера в реальности такого поступка с её стороны.
– Как никого не знаешь, а я? – Улыбнулся Андрей.
– Ага, я вот приезжаю такая, –здрассте, я ваша тётя, буду у вас жить, да? - Рассмеялась она.
– Почему тётя? Жена, - серьёзно и спокойно, будто, отвечая на простой вопрос – «сколько времени?», сказал Андрей.
Вера глубоко вздохнула, хотела сказать что-нибудь этакое, серьёзное, но ничего не придумав, отвернулась и покрутила в воздухе рукой, будто разгоняя туман у виска.
– Это что, это ты предложение мне сейчас делаешь? – Нашлась она, наконец.
–Да, я прошу твоей руки и сердца.
– Вот здесь? Сейчас?
– А что, плохое место? - Показывая рукой на пойму реки, спросил Андрей. А время? Так я тебе ещё ночью хотел это сказать, когда ты меня в заблуждение ввела. Потом подумал: «Утро вечера мудренее» и решил подождать до утра.
– Нуу, … ну, по крайней мере, оригинально, конечно, - заключила Вера, пытаясь понять шутит или нет претендент на её сердце. Чтобы делать предложение, Андрей, нужно любить девушку, которой делаешь предложение, и знать её отношение к тебе, - как-то не очень уверенно поучала она его. Нужно, хотя бы, знать свою избранницу, - продолжила смущённая девушка.
–Вера Степановна, я тебя с рождения знаю. Ты разве забыла, что мы в соседях выросли? – Перебил её Андрей. Ты мне и раньше симпатична была, а теперь я тебя люблю, - уверенно сказал Андрей.
– Это когда – теперь? С каких это пор, ты успел меня полюбить, товарищ прапорщик? –Удивлённо спросила Вера, продолжая, этот несерьёзный с её точки зрения диалог.
– Гвардии прапорщик, - поправил её Андрей, я же сказал – с тех пор, как ты плутать начала. Я понял, что ты без меня пропадёшь.
– Вот как?!- Возмутилась Вера, - а не слишком ли ты самоуверен, Андрей Егорыч. Быстрый какой, полтора часа как встретились, а он уже всё понял.
– Чтобы это всё понять, Вера, я много чего в голове провернул, взвесил и в итоге принял единственно верное решение.
– А подробнее можно? – Склонив голову набок, спросила Вера.
- Можно. Я в отпуск приехал, ненадолго и ты также приехала ненадолго; можно сказать, случайно встретились. Может в следующий раз лет через десять - пятнадцать вот также случайно встретимся. Ты замужем, я женат, какие у нас могут быть тогда амуры, правильно?
– И ты решил жениться, так, по случаю, да? – Продолжала допрашивать его Вера.
–Нет, я решил не упускать случай, который судьба представила.
Сейчас объясню, дальше, может быть, и не складно будет, но от души. Служба моя мне нравится, всё устраивает, а только родина малая – Каменка наша, тянет к себе, во сне снится. Детство наше помнится: как за ягодами ходили в Крутенький овраг, тебя мама твоя отпускала с нами под мою ответственность, как вы с Валькой и Надюшкой с гор на санях катались и врезались в забор, а я вас из снега вытаскивал, как на реку купаться ходили всей гурьбой опять под мою ответственность. Помнишь, как я вас на этом вот уазике катал? Как из школы раз в метель шли все вместе, я твой портфель нёс и тебя за руку держал. Другой раз так домой захочется, а далеко Каменка, двумя днями, как ты, к примеру, не обернешься. Последнее время блажь нашла – до смерти захотелось в Каменке, за огородами в половодье рыбу поудить. Как приехал, сразу же с дедом Ефимом отправился рыбачить. Сидим, рыбу ловим, коньяк самодельный пробуем – хорошо. Тут сестрица твоя – Валентина, через луговину водой залитую голоногая переходит. У меня, чего скрывать, всплеск гормональный, наверное, случился – жениться немедленно захотелось. У деда спрашиваю, кто, мол, это, а тот отвечает, - Берестянниковых девка, только не знаю кто. Я про себя подумал - « Старшая, поди, Вера, Валёнка – то ещё маленькая». Домой пришёл, Надюшка сказала, Валя де, приехала. На танцы вечером пошли. Бойкая у тебя сестра, молодая ещё. Эх, думаю, значит не судьба, я ведь тебя в уме держал. А Валентина, ну красивая, но молодая, какая с неё супруга. А судьба – то, видишь, как распорядилась.
– Как судьба распорядилась? – Искренне, без ёрничества спросила Вера.
– Так, надо же такому случиться: папа мой в кои-то веки напивается до потери сознания, а тут вот сподобился. Степан Иванович заболел. Меня судьба и выбрала за тобой ехать.
- Да и я, признаться честно, не думала: вечером на электричке через Осташино ехать. Операции две у нас тяжёлые были – в аварии дорожной пострадали муж с женой. Почти сутки не спала, думала утром на автобусе поеду, да в последний момент надумала всё же на последней электричке.
– Вот видишь, Вера, всё как в детстве – опять под мою ответственность. Да, что это я такое несу, скажу как есть. Увидел я тебя на станции и обалдел, честное слово, как говорит дед Ефим, пятки аж закололо, какая ты красивая стала Вера. Мне снова жениться захотелось, только теперь не срочно, а навсегда. Ты такая своя, родная, показалась, а как потерялась в дорогах полевых, так я и понял, – «Судьба мне такая с детства – тебя беречь и любить. А судьбе перечить, Вера, у меня никакого желания нет». А ты, говоришь, полтора час как увиделись.
Вера держала Андрея за руку, внимательно смотрела в глаза, слушала и что-то своё думала.
– Я тоже всё это помню, а ещё помню, как у тебя был выпускной в десятом. Вы тогда со сцены в актовом зале стихи читали. Ты с Наташкой Смирновой в паре читал. Мы – семиклашки сидели в зале. Так мне хотелось быть на месте Наташки и стоять рядом с тобой; ты, наверное, и не видел меня тогда в зале.
–Нет, - честно сознался Андрей, - только с Наташкой мы были просто одноклассники, она же тогда с Володькой Воробьевым дружила, из армии его ждала. Где она теперь, я и не знаю. Ну, ты мне сейчас - то чего скажешь? Я же тебе всё выложил, как есть.
– Ну, если ты Наташке не нужен, то я подумаю, хотя бы для приличия; нельзя же так только позвал парень замуж, сразу и соглашаться, даже, если и парень такой как ты
– Сколько тебе времени надо «на подумать», - спросил Андрей.
– Давай, домой приедем, я отосплюсь, подумаю спокойно и скажу тебе свой ответ, хорошо? – Вера посмотрела в глаза Андрею.
Вроде серьёзно сказала и посмотрела серьёзно, но Андрей каким-то шестым чувством учуял - Вера себе лазейку оставляет, не определилась, значит с ответом. Есть у неё причина какая-то, потаённая, серьёзная.
А причина у Веры действительно была – врач анастезилог Кирилл Вышиванный; ухаживал он за нею, внимание оказывал. Недавно, правда, начал её обхаживать, но настойчиво. Симпатичный парень, только вот женат уже был, а чего развёлся неизвестно. И квартира у него была своя двухкомнатная в городе; родители уехали в Израиль, квартиру ему оставили. А у Андрея ни кола, ни двора и вообще не жизнь, а служба. Да и предложением своим Андрей ошарашил её. Мало того, что внезапно, так ещё и врасплох её застиг. Она от работы круглосуточной ещё не отошла, за отца переживает, а он тут налетел соколом – давай поженимся, нет, надо подумать. Это так Вера думала, а сердце в груди девичьей уже с Андреем было, гнало по телу горячую кровь, желание быть с ним разжигало, голову туманило. Но, ведь, не молоденькая девчонка Вера, не может она кинуться как в омут в объятия к Андрею, хотя бы из самолюбия не говоря уж… Нет, надо подумать.
– Андрей, я сейчас упаду, сон с ног валит, глаза закрываются, дай я хоть на заднем сиденье посплю, - жалобно попросила Вера.
– Не вопрос, пойдём, устроим тебе привал, моряк девчонку не обидит, - вроде в шутку, но очень серьёзно произнёс Андрей.
Вера улеглась на заднем сиденье, поджав ноги и положив сумку под голову. Андрей завёл машину. Стартёр завыл, покрутил двигатель, но машина не завелась. Второй и третий раз заводит водитель уазик, результат тот же.
– Вот, язвий ему в душу, - выругался Андрей славами деда Ефима, - бензин, знаш – то, кончился.
–Как кончился? Почему? – Всполошилась Вера.
– Вот, смотри, - Андрей постучал пальцем по стеклу прибора на панели, показывающего топливо. По полям не надо было мотаться, говорил я тебе девушка, что по тракту ехать надо было.
– И как мы теперь? Что делать будем? – Разволновалась Вера.
– Вон под горой, видишь, село – это Окольницкое, надо сходить туда и раздобыть там бензин. Идти туда пятнадцать минут, знакомых у меня там море, так что - фигня вопрос, - выдал свой план бравый морпех.
–А кто пойдёт? – притихла Вера.
– Вместе пойдём, сейчас только четвёртый час, поспи часа полтора – два. Я с тобой покемарю, а потом сходим. Одну я тебя тут не оставлю, рыбаки ездят, да мало ли лихих людей, а тут принцесса в уазике.
Пока Вера вникала в суть сказанного, Андрей перелез на заднее сиденье, положил голову Веры к себе на колени, укрыл её бушлатом и скомандовал: - Отбой.
–Ну, на всё у тебя ответ есть, - то ли сокрушённо, то ли одобрительно сказала Вера и провалилась в сон.
– Вера, вставай, третьи петухи пропели уже в Окольницком, - разбудил Андрей девушку. Та протёрла глаза, села на сиденье и, стала приходить в себя.
– Мы где? Уже приехали? – Спросила она сонным голосом. – Точные координаты выдать не могу, но визуально показать – объяснить могу. Мы на господствующей высоте у села Окольницкого – райцентра нашей с тобой малой родины.
Дорога до Окольницкого шла под гору; через пятнадцать минут Андрей с Верой вышли на центральную улицу, где жил дуг Андрея. Окольницкое просыпалось неохотно, не то, что в прежние времена, когда почти в каждом доме была корова; три стада гоняли пастухи в разные стороны на пойменные луга. В это время по улицам было не проехать – всюду шли коровы, телята и козы с овцами. Теперь же редкие прохожие неторопливо шли куда-то по своим делам. Серёга Малышев – друг Андрея оказался дома, правда, ещё спал. Его разбудила мать.
– Привет, друган, самолучший, заявился наконец; сказывал мне Петька Ширшов, что ты приехал дня три уж, а ко мне носа не кажешь, - обнимаясь с Андреем шутливо возмущался Сергей, не давая тому слова сказать.
– Да, тут дела такие, сам знаешь у нас престольный праздник в деревне, съезжаются все, вот встречаю.
– Вижу, вижу - это ведь Вера Берестянникова с тобой. Когда жениться успел? Опять без меня, ну совсем дружбой мужской не дорожишь, - без умолку тараторил Серёга.
– Да погоди ты, балабол, - остановил его Андрей. Не женаты мы ещё, так что на свадьбе ты у нас ещё погуляешь.
Вера дёрнула Андрея за рукав. Тот даже ухом не повёл. Зато Сергея опять понесло.
- А откедова вы с такой порани тады идёте? – Задиристо спросил он. Повернувшись к Вере шутливо, запел: - Где ж ты ночку ночевала? Где ж ты ночку коротала?
– Андрей меня с Осташино со станции забрал, с последней электрички, - начала было объяснять смущённая Вера. У нас бензин в поле кончился.
Андрей подмигнул другу, показал кулак, - хорош балаболить, бензин действительно нужен.
– Ну, так для любимого дружка – вынь серёжку из ушка. Сделаем друг дорогой, чичас, – озабоченно, дурашливым голосом заверил Сергей.