Сегодня капитан Санчес не спал до глубокой ночи. Нет, он не переживал о тех людях, которые были расстреляны. К этому он уже начал привыкать. Он думал о молодом солдате, который отказался участвовать в расстреле, и это не давало ему покоя.
Почему гвардеец отказался стрелять? Какое ему было дело до приговорённых к смерти? Невыполнение приказа это самое страшное, что может произойти в армии, тем более сейчас, во время революции. Теперь солдат предстанет перед судом военного трибунала, который, наверняка, закончится смертным приговором. Санчес ещё не докладывал об этом руководству, но это, конечно, уже сделал дежурный сержант.
За окном забрезжил рассвет, и капитан тоскливо взглянул на небо. Потом надел портупею и вышел из комнаты.
Сержант, сидевший за столом, крепко спал, положив голову на руки. Это было грубым нарушением дисциплины, но офицер не стал его будить. Он вышел на улицу и прошёл через двор. Перед сараем, выполняющим функцию гауптвахты, стоял часовой, который, узнав капитана, встал по стойке смирно.
- Открой дверь, - приказал Санчес.
- Это не по уставу, синьор капитан, - попытался протестовать солдат.
Санчес знал, что он прав. С арестованным никто не мог общаться до приезда следователя, но капитану было уже всё равно.
- Не надо учить меня уставу, рядовой! – сказал он, резко повысив голос. – Ты должен выполнить приказ, а рассуждать будешь потом!
- Есть, синьор капитан! – сразу воскликнул солдат и достал ключи из кармана.
Санчес вошёл в камеру и увидел, что арестованный спит на железной кровати, повернувшись к стене. Капитан остановился посреди комнаты и несколько секунд смотрел на спящего солдата, не понимая, как тот мог спать в такой ситуации.
- Подъём, боец, - произнёс офицер.
Солдат вздрогнул, оглянулся на капитана и тут же вскочил на ноги.
- Расслабься, - сказал Санчес. – Присядь, потолкуем.
Рядовой присел на кровать, а капитан уселся на стул, стоящий посреди камеры. «Совсем молодой, лет девятнадцать, не больше», - подумал он. В это время Санчес вдруг понял, что даже не помнит его имени. Все солдаты расстрельных команд были для него на одно лицо, и капитан даже не успевал их запомнить.
- Как тебя зовут? – спросил офицер.
- Альберто, - проговорил боец.
- Вот как?! – удивился Санчес.
Имя Альберто означало «благородство».
- Почему ты не стал стрелять, сынок? – опять спросил Санчес.
- Потому что я не убийца, - твёрдо ответил солдат.
- Даже так? – произнёс офицер. – Почему ты считаешь себя убийцей? Ведь их приговорил суд.
- Это не суд, - Альберто помотал головой. – И вы это знаете не хуже меня, синьор капитан.
Камило, конечно, понимал, что солдат прав и в первый момент даже не знал, что ответить.
- Послушай, сынок, - проникновенно сказал он, словно подбирая слова, - тебе надо думать не о тех людях, которых приговорили к расстрелу, а о своей семье. Ты ничего не изменишь, отказавшись стрелять, потому что это всё равно за тебя сделают другие. Но за невыполнение приказа и саботаж тебя придадут суду военного трибунала и после этого самого поставят к стенке. Ты это понимаешь? Что тогда будет с твоими родными? Подумай об этом.
Альберто молчал, угрюмо глядя куда-то в сторону, и Санчес понял, что ещё сможет спасти ему жизнь.
- Давай поступим так, - продолжал убеждать он солдата. – До утра ещё есть время. Ты спокойно подумаешь над моими словами и примешь решение. С утра привезут приговорённых, и ты исполнишь свой долг. Тогда я напишу в рапорте, что вчера тебе просто стало плохо, и в этом случае для тебя всё закончится без последствий. Ты меня понял?
- Так точно, - неуверенно ответил Альберто.
- Не слышу, рядовой! – рявкнул Санчес. – Громче!
Солдат вскочил на ноги и вытянул руки по швам.
- Так точно, синьор капитан! – воскликнул он.
Камило посмотрел на него и вдруг подумал, что больше того, что он сейчас сделал, сделать уже ничего не сможет.
- Думай, парень, - уже спокойно произнёс он, вставая со стула. – И, дай бог, чтобы ты сделал правильный выбор.
С этими словами он развернулся и вышел на улицу.
Продолжение следует.
Изображение из открытых источников. Военный переворот в Греции. 1967-й год.