Еду на авто, а по тротуару в противоположном направлении дефилирует девушка упомро, помроу, умопомрачительной красоты. Извините, я волнуюсь.
Это было что-то! Высокая красотка с ногами до небес. Чуть не влюбился. Так залюбовался её, что бабку на пешеходном переходе не заметил. Везучая однако бабка. Как потом узнал, была чемпионкой города в тройном прыжке. Это её и выручило. Выступала между беременностями за швейную фабрику. Но не о бабке сейчас речь.
Сделал мёртвую петлю на круге и в противоположную сторону - красотку догонять. Поравнялся с ней. Нет, не показалось, не мираж, реальная девушка. Обогнал, проехал сто метров и на ближайшем свободном парковочном месте остановился.
Вышел и думаю, что ей сказать, когда подойдёт. Она — вон какая, а я? Слов нет, одно расстройство. Это в молодости я был высоким, стройным, голубоглазым блондином, а теперь. Нет конечно, не метр сорок с кепкой в прыжке, а всего лишь 174 см, брюнет с проседью на висках, зеленоглазый пятидесяти четырёхлетний, скажем прямо, неброский мужчина. Не бросаются на меня бабы почему-то.
Вот если бы я стоял рядом с Ламборджини или хотя бы с новой Теслой, то шансы, я думаю, были бы такую заинтересовать, но я возле своего Дастера, а рядом ни одной машины премиум класса.
Пока я размышлял над тем, как с ней познакомиться, не заметил, что она подошла. Не прошла мимо, а именно подошла и буквально пригвоздила меня на месте, можно сказать, распяла на асфальте:
— Ну и сколько ещё я буду за тобой бегать?
В таких случаях глупо спрашивать, ко мне ли она обращается.
— Извини, — говорю ей, — Я не специально...
— Пора бы тебе, друг мой, угомониться. Я ведь тоже не девочка уже. Остепенился бы ты наконец, дружок, и мне бы дал отдохнуть.
Тут она видимо заметила моё глупое выражение лица и прояснила ситуацию.
— Ах да, забыла представиться. Я — Вероника, твой ангел хранитель.
— Что?
— Не веришь? У меня и крылья есть, вот, — и девушка поворачивается ко мне спиной. И действительно на платье сзади нарисованы золотой краской контуры двух крыльев.
— Представляешь, — говорю я ей, я на днях в одной арт балетной группе разглядывал фотографии балерины, танцующей в Лебедином озере, и заметил, что у неё даже трусы из перьев.
— Х-ха-ха, — рассмеялась она, — Умеешь ты рассмешить. За это я тебя и люблю, и вожусь с тобой, хотя Архангел дал мне полный карт-бланш в отношении тебя. Подобным тебе грешникам ангелы-хранители не назначаются в обязательном порядке.
— Ха-ха-ха, — девушка опять смеётся, — Надо же, придумал, лебедь в трусах... Это же так же глупо, как трусы на ангелах.
— Хочешь сказать, что на тебе под платьем нет нижнего белья?
— Конечно нет! Зачем оно ангелам? Ангелы же бесполы.
— А всё это, я руками показываю её очертания вместе с выпуклостями.
— Это, дорогой мой — материализация твоих чувственных идей, и я согласно инструкции 27846 дробь девять обязана им следовать.
— Здорово! — вдруг слышу знакомый голос, и меня кто-то похлопывает по плечу.
Оборачиваюсь. Это Серёга — мой одногруппник.
— Ты с кем это по телефону разговаривал только что? Голос какой-то знакомый.
— Да ты её не знаешь. Это — Вероника, — я с большим трудом пытаюсь сделать вид, что ничего странного не происходит, что я ничему не удивляюсь, даже исчезнувшей Веронике.
— Михайлова?
— Нет, Лебедева.
— А голос очень похож.
— Бывает.
— Ну как ты, Вован?
— Нормально, потихоньку. А у тебя как дела? Всё там же работаешь? Работы хватаешь?
— Отлично всё. Работы — завались. По понедельникам бьём по 900 свиней, во вторник 50-60 коров и 300 свиней, и так далее.
— А лебедей, Серёга, вы на мясокомбинате не бьёте?
— Лебедей?
— Да.
— Что ты, Володя, мы птицей не занимаемся. А чего это ты про лебедей спросил?
— Да просто к слову пришлось. Видел на днях фотку балерины из Лебединого озера, так представляешь, у неё не только пачка из перьев, но и трусы. Это же сколько лебедей надо общипать на одну балерину...
— Да ну, глупости всё это. Может, перья на трусы идут не лебединые, а гусиные.
— Думаешь, дурят нас опять?
— Уверен!
— Да, верить теперь никому нельзя, даже себе.
— Себе — в первую очередь нельзя, — и заметив свою, выходящую из магазина жену, прощается, — Пока, Володя, в следующий раз пофилософствуем.
— Давай!
Подождал немного, но Вероника так и не появилась. Сел в авто и попилил домой.
На следующий день стою возле фабрики на парковке. Жду конца рабочего дня, чтобы можно было отметиться в компьютере в фойе. В том же здании наш мебельный магазин. Подъезжает новая Ауди Q7, и из неё выходит Вероника с женщиной примерно моего возраста. Женщина — сама элегантность, словно только что спустилась к нам из Парижа. Веронику вы уже видели.
Они приближаются, и меня обдаёт ароматом духов, в котором отчётливо слышатся нотки роскоши.
— Здравствуй, Володя! — почти в унисон здороваются со мной обе, проходя мимо. В голосе женщины едва уловимый французский акцент.
— Здравствуйте.
Они направляются в магазин. На Веронике всё то же чёрное обтягивающее платье с золотыми контурами крыльев на спине.
— Шикарная девушка! — делает своё заключение подошедший с сигаретой в зубах Игорь, — Ты с ней вроде бы знаком? Кто она?
Так, значит, женщину он не заметил.
— Это — Вероника. По Парижу знаю.
— Ты был в Париже?
— Она нижнее бельё не носит, представляешь? Парижанки все не носят.
— Ничего себе... А чем она занимается?
— На птицефабрике работает под Парижем.
— На птицефабрике? Менеджером?
— Нет, щипет лебедей на перья. Щипач пятой категории.
— Да ладно, такая краля и перья щипет. А на кой лебединые перья нужны?
— Для балерин. У них пачки и трусы из перьев.
— Во дают...
— Игорь, ты случайно не знаешь, когда кабачок считается созревшим?
— Когда его уже есть можно, тогда и созревший.
Логика — это одна из сильных сторон Игоря.
— Желудей в этом году совсем мало, — говорит Игорь, глядя на дуб.
Интересно, зачем Вероника мне показала эту женщину? — думаю я.
Они выходят из магазина. У каждой по подушке в руке.
— Пуховые? - спрашиваю я.
— Да, отвечает Вероника. Мы с Анжелой готовимся к конфирмации для следующего уровня просветления.
— Дорого, а что поделаешь? — добавляет Анжела.
— Ладно, нам пора, пока. Ещё увидимся.
— Пока.
— О чём это она? — спрашивает Игорь.
Я щёлкаю перед его глазами пальцами. Теперь он забыл некоторые моменты разговора. Делаю это для его же душевного спокойствия.
— Засуха, вот желудей и мало.
Нет, против некоторых моих способностей, полученных вместе с даром мольфара, я ничего против не имею. Иногда здорово выручают. Но ничего не даётся просто так. За всё приходится рано или поздно платить, и это напрягает...