Емеля не умел молоть муку. Он умел молоть только слова.
НО это у него получалось очень хорошо. Просто отлично получалось.
Раньше он умел молоть шутки-прибаутки - и люди смеялись и аплодировали ему.
Потом он научился молоть очень смелые лозунги.
И люди опять аплодировали, и уже даже не смеялись.
Потом он стал молоть лозунги вперемешку с просьбами и призывами о помощи.
Люди плакали, аплодировали и давали ему денежку и что кому больше не нужно.
Как говорится - с миру по нитке...
А Емеля всё продолжает молоть и вышибать денежку, и слезу,
и всё, что может ещё выжать из тех, кто его слушает.
А они, в фирменных пиджачках и при галстуках слушают - и думают про себя:
А что будет делать этот самый Емеля,
когда закончится его неделя?
Или что тогда будут делать с ним самим?
Думает об этом, наверное, и сам Емеля.
Но только об этом он предпочитает молчать.
Думай, Емеля, думай, шевели мозгами.
Когда неделя закончится - думать будет уже поздно...