Глава 29
"Возвращение блудного сына"
Вынужденная беседа с женой
Счастью не верь, а беды не пугайся!
Русская пословица
Кульков, с закрытыми глазами, едва держась за косяки дверные, на полусогнутых ногах с великим трудом открыл дверь своей квартиры, с грехом пополам переступил через порог, крехтя, хрюкая, шмыгая носом и сопли до пола распуская, запнулся и чуть не упал. Ему удалось удержаться, каким-то невероятным образом нервно схватившись за выступ тумбочки. Но тело влекло его и влекло к полу. Сила тяжести оказалась гораздо больше силы разума, и уже скоро он очутился на четвереньках… как собачонка приблудная…
– Василёк! Это что с тобой?? Что случилось? Ну-ка, рассказывай!.. – запричитала загробным голосом Антонина, как только основательно поддатый супруг явился её взору. Он был в стельку пьяным! В зюзю! В драбадан! Но ещё держался каким-то образом на ногах. На коленях. Так точнее будет сказано. Мутные свои глаза муж поднял на жену.
– А чё… Я ни чё…
– Не чёкай! Говори! Всё говори! Без утайки… Что делал?? Где был?? Когда успел нализаться?? Как это с лучилось?? С кем? И, главное, почему??
– Ч-чиво?..
– Ну вот, зачивокал, засранец… Где ты был? Отвечай! Скотина…
– Там! Там я был. Где же ещё мне быть…
– Где это там?
– Там! Неужели не-е-е понятно? – супруг захотел шнурки развязать. Его повело влево, потом вправо… снова влево… вперёд качнуло… назад… упал на пол, не выдержав штормовой качки; уже лёжа завертелся… закружился… икнул… и стих.
– Васька! Скотина! А ну-ка, вставай!! – жена перевернула его лицом вверх.
Вот он. Субчик! Мерзавец! Но… свой мерзавец… родной… любимый…
К тому же… Раненый. Контуженный… В мозг. В глаз. В зуб. И в руку.
***
Через часик-другой Кульков одыбался. Протрезвел чуток. Глаза открыл. Помычал как бычок, который мамку свою потерял, который сиську изо рта выпустил. Икнул пару раз. Вдохнул. Выдохнул. Пробормотал что-то нечленораздельное, дикое, исступлённое, яростное, звериное, не! человеческое. Словно неандерталец или пятикАнтроп. Словно кроманьонец позднего палеолита. На доисторическое ископаемое Василий был похож. На животное пещерное. На зверя лютого и урода безобразного.
Поднялся Вася-Василёк с шумом и визгом. Жрать захотел. Жрать! Жрать! Жрать!
На кухню подался. Там еда! Там пища! Там жратва вкусная!
***
И вот он за столом восседает. Тихо. Молча. Кушает. Трапезничает. Ест. Икает.
Супруга напротив устроилась.
– Ну и что? Что происходит? Долго ещё в молчанку играть будем?
Василию Никаноровичу не хотелось ничего говорить, совесть не позволяла. Но… куда деваться-то… Деваться некуда! Поневоле ему пришлось поведать жене о своих сегодняшних приключениях. Похождениях. Но сказал не всё. Всего говорить он не имел права. Это был пока его секрет. Тайна великая… о семи замках… о семи печатях… Да-с! До поры, до времени-с. Упомянул только про драку в подъезде и про то, что ему оказали квалифицированную первую медицинскую помощь. Помазали и забинтовали. И что после этого пришлось выпить немного, чтобы стресс снять. Остальное оставил на потом.
Антонина Саввична сидела напротив и нетерпеливо ждала подробностей. Она желала их услышать. Ей хотелось всё знать. Всё! От начала и до конца.
Для того, чтобы избежать дополнительных вопросов-расспросов, Кульков во всех деталях изложил утрешний «интересный» разговор с генеральным директором. Начал он с секретарши новенькой. Мол, прежняя Изольда подевалась куда-то. Теперь там Марина. А может… это Маша… или Саша… может… Груша… Или ещё кто… Их же не поймёшь.
Рассказывал Вася смачно, по нескольку раз повторяя наиболее красочные эпизоды. В самом конце рассмеялся. Но смех был уже не тот… не такой, как после той, неприятной и несимпатичной для него беседы, но из которой он, по его собственному разумению, вышел явным победителем. Да! Это было именно так! Он победитель! Он заборол самого главного «ихнего дирехтура». Такого интеллигентного, но… бабника жуткого.
Старший охранник Кульков отчётливо помнил, как он ржал и хохотал от всей души в случайно подвернувшемся месте. В подворотне. Изгалялся. Во весь свой голос зычный. Глоткой своей лужёной. Ржал! Да!! Как конь боргойский ржал! Так говорят на его малой родине. Там… в Бурятии… в степях Боргойских… в забайкальских… Там… Где много коней… лошадей… коров… и баранов… И он был очень и очень благодарен судьбе, что этот его смех оголтелый и безудержный случился именно тогда, когда он удалился на довольно приличное расстояние от здания своей компании, поэтому сослуживцы его так громко и яростно гогочущим не видели. И не осудили. Для них это тайной осталось. Да и не надо им про это знать. Ни к чему. Меньше знаешь – лучше спишь. И, самое главное… – командор не видел того бесчинства!! А это уже вдвойне, даже втройне, хорошо.
А вот потом… совсем потом… уже по пути к своему дому, вдалеке от офиса, от места своей работы, своей службы: в трамвае, в автобусе, в метро и на улице… – он расслабился, оторвался… На всю катушку. До беспредела. До умопомрачения.
В голове Василия Никаноровича бороздила теперь мысль, как бы замять этот разговор с женой, как бы не проговориться случайно о его новой (дополнительной) работе, сулящей такое огромное вознаграждение, такие большие деньжищи.
Он уже извёлся весь… Что бы ей ещё сказать? Чтобы она закончила эти свои настойчивые расспросы и допросы… Чтобы она отстала от него…
«Что?? Что?? Что?? Что же ещё ей рассказать-то…»
Ничего на ум не шло. Ни-че-го!
Кульков повторял, как попугай, уже им сказанное ещё раза два или три. А то и все четыре. Рожи корчил. Как обезьяна. То и дело смеялся. Хохотал. Ржал. Антонина была в ужасе. Это что такое? Почему муж одно и то же повторяет… повторяет… и повторяет…
Что с ним? Скорую вызвать, что ли…
Ведь… нехорошо ему… Видно же…
Но… нет… не стоит этого делать… Не надо! В дурку ещё увезут… Не выйдет из неё никогда. Не вернётся. Дурки для этого и существуют. Людей гноить. Общество от них избавлять. Да-с… А с виду… обычные психушки медицинские… Так что нет! Нет и нет!
Всё! Решено! Никаких скорых. Никаких психушек. Никаких дурок.
Пусть сидит… пусть мелет что попало… Спать потом ляжет. Выспится. Человеком опять станет. Нормальным. Не таким, как сейчас.
Супруг принялся по новому кругу говорить про праздники и про всё остальное. Он взахлёб гутарил о произошедшем сегодня в офисе невероятном случае, с несусветными шутками и немыслимыми прибаутками рассказывал про дурака директора, про их долгий откровенный разговор, про то, как он удачно, ловко и филигранно на лопатки положил самого главного начальника компании, как мурло ему умыл, про то муж жене балакал, как он потом долго и смачно смеялся в подворотне, куда его занесло случайно.
И сейчас Василий говорил про это, про всё случившееся, своей любимой супруге и смеялся лихоматом. Повторял и хохотал. Снова повторял и опять хохотал. Хохотунчик…
Василий баловался. Как мальчик маленький. Его корёжило всего от смеха.
Прыгал ещё Вася-Василёк. Прыгал, прыгал и прыгал. Как попрыгунчик.
Прыг-скок… Прыг-скок… Как зайчик заводной.
Вася кувыркался в своей славе. Ведь он сегодня победитель…
Продолжение: http://proza.ru/2023/07/15/343
Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/07/13/691
Начало 2-й части: http://proza.ru/2023/06/22/378
Конец 1-й части: http://proza.ru/2023/06/20/285
Начало романа: http://proza.ru/2022/09/02/1023