Я проснулся рано утром, и в глаза сразу же бросился потолок, неровно выкрашенный светло-коричневой краской.
-А наверняка дворяне жили в этой квартире, - подумал я грустью. Подумал я и о том, что и находится эта квартира в доме на Садовой рядом с Семимостьем-знаковым местом, где пересекается Крюков канал с Екатерининским, а с Пикалова или любого другого моста можно увидеть ещё шесть под сенью великолепного Морского Собора, шпили которого порой едва не достигают облаков питерского неба.
Красота! На душе и во всем теле лёгкость, а за стеной на кухне весёлый голос молодой и красивой жены, любившей встать спозаранку и приготовить для меня что-нибудь вкусненькое на завтрак, поскольку любила его беззаветно и преданно. Предвкушая удовольствие, я лежал со счастливой улыбкой и ждал жену, такую красивую и желанную, хотя и прожил с ней душа в душу долгих два года, пролетевших стремительно и почти незаметно.
За стеной стихло, послышалось тихие шаги, и я приподнялся на локтях, чтобы встретить ее и расцеловать в румяные губы и щеки, но внезапно ощутил жгучую боль в пояснице и мертвенную онемелость стоп.
Мгновенно я вспомнил все и чуть не заплакал. Вспомнил и этот небрежно окрашенный потолок в квартире на Садовой, и стену между спальней и кухней, где семьдесят лет назад хлопотала румяношекая красавица жена, стремясь угодить мне своей стряпней, и всегда весёлый её голос.И тут же вспомнил, что лежу совсем не в той квартире, что больше полстолетия назад.А лежу совсем в другом доме, другой квартире, другой кровати-совершенно больной
и немощный,старик, и смерть уже у моего изголовья. Об этом знает и жена, поэтому особенно нежна и заботливая со мной, хотя сама больна и передвигается с превиликим трудом. Сейчас вот вкатит коляску с завтраком и будет меня заботливо кормить, весело уверяя, что с каждым днем я выгляжу все лучше и. лучше,а я буду говорить ей то же самое, пытаясь скрыть глубине своих старческих глаз неутолимую печаль.