Шкаф был старинный, благородный, но не модный. И, поэтому, стоял в стенном проёме коридора.
Сначала там висели ежедневно носимые вещи, но потом, когда это место облюбовал Джон, хозяева охотно разрешили занять эту «деревянную конструкцию» под домашнюю будку.
Джону там было комфортно, уютно и спокойно. В молодости он был очень игривым и подвижным псом. Но с годами у него стали ныть кости, давило под грудиной, а глаза плохо видели. И ещё раздражал телевизор, орущий практически целый день.
Зимой в шкафу было теплее, а летом не так жарко. Яркий свет не мешал и, стареющей собачке хорошо спалось и мечталось в шкафу. Да, да, именно мечталось. Ведь это и есть самое необходимое, с чем не расстается любое живое существо до последнего вздоха.
Вот и сейчас Джон представлял, как лично он, а не его внук Грант выступает на очередной собачьей выставке.
Пёс часто видел по телевизору как сотня репортёров щелкает своими фотоаппаратами на важных церемониях, а потом на грудь победителя вешают золотую медаль.
Представлять себя победителем было так сладко и приятно, что казалось лапы приобретали силу, а тело упругость. В общем, такая вот собачья медитация.
Но, когда в дверцу шкафа постучали эти назойливые коты, Джон решил - не выйду!
Любимая Марина, зная не особую любовь своего питомца к кошачьей братии, пыталась даже обмануть пришельцев, сказав, что Джон на прогулке.
Но незваные гости пулькой проскочили через открывшийся узкий проход в двери и вот уже царапаются четырьмя лапами в дверцу шкафа:
- "Джон выходи! Мы же чуем по запаху, что ты в шкафу! Джон, у нас важное дело!"
Конечно, Джон не потерял ни нюх ни слух. Прекрасно зная, кто царапается в его жилище, он любил пощекотать нервы наглым котам.
Только через минут пять скрипнула дверь и оттуда на согнуто-стареющих ногах практически вывалился бывший когда-то красавец и задира, а теперь просто старенькая овчарка немецкой породы по имени Джон.
Коты - Ричи и Матильда по праву могли заслужить чемпионский титул под названием: "Терпение и Выдержка".
Будучи воспитанными, они сделали сначала приветственный реверанс, потом попятились на полметра, собираясь с готовностью выслушать старческое ворчание собаки.
При этом их раскосые глаза не выражали никакой агрессии, а наоборот, миролюбиво смотрели на хозяина.
А Джон, в который раз и не без удовольствия отметил, как постарела Матильда: шерсть потеряла былой блеск, а кисточки на ушах болтались как увядшие васильки.
После отъезда Вилли Матильда сильно сдала. Из-за сильной депрессии у неё клочьями вылезала шерсть, а голос потерявший звонкость, стал скрипучим как пружины в старом матраце.
Матильда перестала петь в кошачьем хоре и практически не выходила из дома, поэтому многие коты потеряли к ней интерес.
Но только не Ричи! Верный паж не предавал подругу никогда. Он осознавал, что остался единственным другом у бывшей кошачьей примы. Это придавало уверенность, смелость и, несмотря на тоже уже не юный возраст, Ричи выглядел молодцом.
Одной своей лапой Джон мог бы помочь котам совершить кульбит через открытое летнее окно, но с друзьями так не поступают.
А подружились они после того, как однажды уже подслеповатый пёс попал под мотоцикл. Раны были вроде и не опасны, но очень долго не заживали.
Хозяйка -Марина «заливала» слезами весь двор и на кошачьем собрании был вынесен вердикт:
-"Раз собачья слюна не помогает, попробуем применить кошачью."
Первый толчок к выздоровлению произошёл сразу, как только Джон увидел Матильду и Ричи у себя в доме.
От возмущения пёс первый раз вскочил на перебинтованные ноги. Стойка продлилась всего секунду, сил не было совсем и Джон, свалившись, сдался.
А коты сделали вид, что вроде, как и не заметили такого нерадушного приёма (больному все простительно).
Они обступили бедолагу с двух сторон и своими наждачными языками аккуратно стали вылизывать ранки.
Может время подошло, а может действительно кошачье лекарство помогло, только Джон поправился.
С тех пор весь двор узнал, что Матильда, Ричи и Джон - друзья.
Честно сказать, немецкой овчарке вначале не совсем это было по душе.
Но - долг платежом красен!
-"Напрасно, Джон, ты тянешь резину ", - первой, как всегда стала тараторить Матильда.
-" Через месяц Марина с Грантом будут выступать на международной собачьей выставке, и ты обязан пойти с ними, ты должен помочь найти дочь Сан Саныча!"
- "Ха-ха!" - засмеялся Джон, показывая не очень презентабельные жёлтые зубы:
-"Неужели вы думаете, что я не думал над этим? Если бы вы были собаками, а не безмозглыми котами, то могли бы знать об существующих правилах отбора для участия в конкурсах.
Кроме чипа нужны все справки от врачей. Как скоро ты, Матильда, забыла, сколько серьёзных бумажек готовили, чтобы Вилли мог участвовать всего лишь в каком-то областном конкурсе?
Надеюсь, тебе он их точно показывал? А этот толстяк даже в отборочный тур не попал.
Очень хочется смеяться, но учитывая вес ваших головок – прощаю."
При упоминании имени Вилли, глаза Матильды наполнились слезами, а Ричи стал недовольно чихать.
Вот это любовь, вот это ревность – отметил про себя Джон, наблюдая за сладкой парочкой.
Матильда конечно обижалась, но от цели не отступала и из последних сил старалась не обращать внимания на язвительные выпады Джона.
- Собака - что от него ждать?
Всем известно, кто такой Джон. Гроза всей кошачьей братии- так это в молодости. И все его ворчанье и занудство - просто маска. Ведь, на самом деле, их друг, признанный всеми умница, обладающий большим и добрым сердцем.
-" Вот скажи, наш верный друг Джон, кто кроме тебя понимает 250 человеческих слов? У кого в носу 230 миллионов обонятельных клеток?"-в песенном ритме почти пропела кошечка.
От такой похвалы Джон зарделся. Но, что бы ни выдать себя, отвернулся в сторону шкафа.
Наблюдательная Матильда успела перехватить довольный взгляд собаки, что придало ей ещё большую уверенность в дальнейшем разговоре.
- " Все участники конкурса независимо от призового места получат в подарок анисовое печенье."
Ящик анисового печенья!
Вот это был удар ниже пояса. На секунду Джону почуялось, что весь шкаф уже пахнет любимым анисом. Он даже чихнул, так защекотало вдруг в носу.
А Ричи восхищался речью подруги. Он любовался ее янтарными глазками, превосходным носиком, конусной мордочкой, но в самый большой восторг его всегда приводил ум любимой подруги.
Сам же Ричи держал речь редко, но как никто другой умел в нужный момент правильно поставить вопрос.
Вот и сейчас, Ричи произнёс по слогам:
- "Ты с нами или против нас, Джон?"
- "С вами," - кряхтя согласился старый пёс.
И Матильда переслала воздушный поцелуй верному другу.
А в это время в гостиной комнате, Марина, хозяйка пса, с двумя подругами, хозяйками кошек Матильды и Ричи, тоже разрабатывала план.
И не зря же в народе говорят, что животные перенимают темперамент от своих хозяев.
Одна из девушек очень быстро разговаривала, при этом успевая дополнительно еще и жестикулировать, а другая слушала молча, лишь изредка задавая вопросы.
В их беседе все время упоминался дедушка по имени Саныч.
Коротко о Саныче:
Так уж случилось, что самое большое влияние на Марину оказал ее дедушка.
Родители часто были в разъездах, а дедушка- Саныч был с нею всегда.
Деду нравилось, когда маленькая внучка называла его по сокращённому отчеству «Саныч», особенно акцентируя букву «Ч». С годами это превратилось в привычку.
В год рождения внучки, Саныч как раз вышел на пенсию. И если бы не эта кареглазая девчонка, он точно бы впал в глубокое уныние от безделья.
К тому же, так распорядилась судьба, что частенько ему приходилось оставаться для малышки за мать и отца.
Жили они очень дружно и на редкость весело. Дедушка любил смеяться.
- "Какие это проблемы – нет проблем. А если они есть, их все равно нет."
С таким девизом они и шли по жизни.
Но был день в году, когда из «седеющих» глаз деда слезы лились без остановки. И назывался этот день – Днём Рождения Виктории.
Первый раз Саныч женился в сентябре 1940 года. О довоенной свадьбе любил он рассказывать подробно и часто.
А еще очень красочно, так как несмотря на то, что был хоть и любителем, но все же художником.
И за жизнь, только о своём дне бракосочетания, написал несколько десятков картин.
С годами довоенная жизнь изображалась все ярче и веселее.
И хотя вторая жена Саныча делала вид, что совсем нет ревнует, что бы ее не обижать, лицо невесты на картинах всегда было закрыто фатой.
Их единственная девочка родилась утром 24 июня 1941 года.
То, что новорождённого ребёнка назовут Виктор или Виктория молодожены решили сразу, как только услышали об объявлении войны.
Саныч, а тогда, конечно, просто Сашка, перед отправкой на фронт ещё успел прокричать под окнами больницы своей любимой, что вернётся с победой и обязательно их найдёт.
А его молодая жена, распеленав малышку у настежь раскрытого окна, показала, что у доченьки точно такая же, как и у него, на запястье ручки родинка в виде морской звезды.
С войны Александр вернулся с орденами, медалями и двумя ранениями. И по мере приближения к своему району, несмотря ещё на неизлеченную до конца хромоту, почти бежал.
Свою родную улицу он не узнавал. Домов не было совсем, одни руины.
А на месте их бывшего дома – огромная яма.
Так и просидел он весь вечер и ночь у этой ямы.
А на второй день повезло встретиться с бывшим соседом, который немножко рассказал о судьбе жителей в первые дни войны.
28 июня в родильный дом ворвались немцы.
- "Комиссарши! Жиды! Шнель, шнель" - кричали немцы и прикладами штыков выталкивали на улицу испуганных молодых женщин с грудничками на руках.
Там уже стояла сформированная колонна с людьми разного возраста.
Людей без каких-либо объяснений куда-то спешно гнали.
Стоит ли описывать состояние несчастных? Некоторые старались убежать, но очереди выстрелов не оставляли никаких шансов.
Кричащих малюток расстреливали на месте. И тогда колонна на минуту затихала.
Не хотелось верить в самое худшее, но реальность оказалась ужасающей. Людей привели к огромному котловану и прикладами стали толкать в яму.
Вокруг ямы тоже стояли люди. Их согнали в качестве зрителей. Громко раздавалась немецкая речь. Несчастных о чем- то предупреждали, заставляли раздеваться и складывать одежду в кучу. Участь несчастных людей становилась яснее и яснее.
Скажите, что есть сильнее материнского инстинкта?
Несчастные женщины стали кидать грудных детей в окружающую их толпу.
Плач, стоны, крики, пулемётная очередь - все смешалось в этом аду.
Стреляли в летящие комочки живых младенцев и в тех, кто ловил их.
Но не всех парализовал страх. Некоторые, рискуя своей жизнью, протягивали руки, стремясь поймать «обмотанные в тряпье пищащие кульки».
Впоследствии по городу прошёл слух, что находились конвоиры, которые специально стреляли чуть выше голов ловящих, и вероятно некоторые младенцы были все-же спасены.
Было это правдой или только надежда, в которую всем очень хотелось верить?
Но Александр, как в народе говорят, ухватился за соломинку и для себя твёрдо решил, что именно его дочь не могла погибнуть.
-Она жива! Иначе, зачем я остался жить на этом свете, провоевав все 4 года?
-Я буду искать! Я найду Викторию, где бы она не была!
Так сидя на развалинах когда- то такой любимой улицы, поклялся он сам себе.
А на его чёрной, как смоль шевелюре, проступил седой чуб.
Много лет потратил Александр на поиски дочери – писал, расспрашивал всех, кого мог, но ответ был один – расстреляны.
И уже скорее от врожденного упорства, чем от веры, безутешный мужчина все равно продолжал искать.
Жизнь диктовала свои правила. Женившись через пять лет стал отцом двух сынишек и не просто Санькой, а Сан Санычем .
А доченька приходила к нему во снах. Во сне она была живая, весёлая и обнимала его крепко-накрепко ручонкой, на запястье которой была родинка в виде морской звезды.
И каждый год, 24 июня, вся семья отмечала день рождения Виктории.
Покупался торт и говорился тост за здоровье и процветание единственной дочери.
Сначала Маринина бабушка была категорически против празднования дня рождения быстрей всего мёртвого человека.
Но обычно покладистый дед устраивал такие скандалы, что домашние в конце концов во избежание беды, решили оставить его в покое и не перечить.
Двадцать пятую годовщину окончания Великой Отечественной войны страна отмечала особенно празднично.
Саныч был в должности администратора филармонии и отвечал и за расселение приглашённых артистов в городе тоже.
В 1970 году гостиниц в городе, к сожалению, не хватало.
В последний день перед праздничным концертом, проверяя огромный список приглашенных, Санычу позвонила его молодая помощница. Рыдая, она сбивчиво доложила, что произошла накладка и она никак не может поселить ещё двух человек, прилетевших из Москвы – экстрасенса и его коллегу.
-Ждите, буду, решу, - успокоил Саныч, хотя сам не имел никакого представления, как разрулить эту ситуацию.
В фойе гостиницы было многолюдно. Он сразу даже не нашёл эту бестолковую помощницу-Инку.
Но его взгляд почему-то конкретно направился на сидящего около окна седого человека, который тем же ответным взглядом внимательно смотрел на Саныча.
И Саныч почувствовал, как от пронзительных глаз незнакомца, его лицо, будто получив огненный ожог, запылало.
Как в тумане, на деревянных ногах, подошёл он к пожилому мужчине.
А тот улыбнувшись как старому знакомому протянул руку:
- "Вольф Мессинг. Вы, по-видимому ищите нас?"
И только через минуту подбежала расстроенная Инка с рыжеволосой женщиной, котора представилась ассистенткой Мессинга.
Когда они сели в машину, мужчина, положив руку на плечо Саныча, с лёгким акцентом сказал:
- "Молодой человек, в городе действительно нет мест. Но вы же получили новую квартиру, а сами ещё не переехали. Так может, не будем терять время, сразу туда и поедем?"
И, как говорят в народе, у встречающей стороны от удивления «глаза вылезли из орбит».
И ещё один минутный разговор произошёл с великим Мессингом уже на перроне вокзала.
Хотя в последующие дни гостям и предоставили лучший номер в лучшей гостиницы, Саныч чувствовал за собой вину и поэтому при прощании искренне извинялся за неудачный прием в первый день.
А Вольф Мессинг пожимая руку администратору долго не выпускал ее из своей руки и тихо произнёс:
-"Это совсем не важно. А дочку ищите, она живая."
С той поры Саныч стал писать картины с изображением девочки, девушки, даже взрослая женщины, но обязательно с родинкой на руке.
Отец Марины был младшим сыном Саныча. У старшего сына рождались только мальчишки. И вот, наконец, первая в семье девочка. Бабушка рассказывала, что узнав о ее рождении дед целый день плакал.
А когда через неделю малышку принесли домой и распеленали - чьей любимицей ей быть – сомнений не оставалось. На запястье правой ручонки девочки проступала родинка в виде морской звезды.
Эта «морская» родинка и подсказала имя для ребёнка.
-"Только Марина," - скомандовал дед.
Родные на радостях, что не Виктория, с удовольствием согласились.
Однажды маленькая Марина рассматривала альбом с черно-белыми фотографиями.
- " А что, дедуль, раньше мир был не цветной?" - удивлённо поинтересовалась малышка.
- "Когда не было войны, тогда-цветной, а во время войны - все черно-белое", - пофилософствовал дед.
И однажды, оставив на короткое время Марину одну дома, по возвращении обнаружил такую картину. Все доступные ребёнку участки стен и полов были разрисованными карандашами, фломастерами и красками. Такая же, вымазанная красками всех цветов девочка, радостно бросилась на шею любимому дедушке:
«Смотри дедуля, у нас дома никогда не будет войны."
Все в жизни не просто так. Марина стала художницей. А ее картины, всегда наполненные солнечным светом, очень яркие и жизнеутверждающие.
А ещё девочка с детства была собачницей.
И первой собакой в их доме стал Джон.
Пёс любил играться с кисточками, пачкая пол и стены, но Марина не давала щенка в обиду, называя эти разноцветные кляксы "бутонами счастья."
Джон сразу стал ее верным другом. Он поражал своим умом, старанием, а главное, беспрекословным, с маленького возраста, выполнением любых, порой даже и не совсем толковых приказов, и просьб. Двенадцать лет счастья - так отзывались все домашние об этом умнике.
Марина разучивала с ним постановочные мини-спектакли.
Джон разбирался в цифрах и буквах. Как цирковой пудель хорошо считал до пяти и буквами составлял десять слов. Но, главное, это конечно умение найти по запаху любой, как одушевлённый, так и неодушевлённый предмет.
А ещё Джон всех лечил. Когда кто-то заболевал, собака лежала рядом все дни до его выздоровления. Во время сердечных приступов Саныч клал свою руку на сердце пса и ему становилось легче.
Единственное чем щедро не наградила его природа, так это красотой.
Неправильный прикус, нестандартный размер лап - такой вердикт вынесла отборочная комиссия, даже не дав возможности показать хозяйке весь набор собачьего таланта.
От такой несправедливости Марина горько расплакалась. К сожалению, чтобы оценить красоту Джона, нужны были любящие глаза его хозяев.
В тот день тестировали и котов, поэтому Джону показалось, что на него просто из-за этих «мурлыков» не осталось времени. И хотя точной причины вопиющей несправедливости пёс так и не понял, но увидев слезы любимого человека решил, что все коты, на всякий случай, будут теперь ходить в их дворе по струнке смирно.
Кобель по имени Грант- внук Джона, сейчас живёт с ними.
С первой же минуты, Джон заревновал его ко всем. К тому же, ни умом, ни талантом неизвестно откуда взявшийся выскочка совсем не обладал. Не такой он пока и преданный, а уж трудолюбием тут вообще и не пахнет. К тому же Грант был туг на одно ухо.
- "Медведь тебе, что ли на уши наступил," - смеялась Марина. "Посмотри на Джона - старичок, а какой слух. Любую мелодию песни подхватывает. Талантище!"
А вот внешность молодой овчарки, наоборот, отвечала всем международным стандартам. В прошлом году, на очередной собачей выставке Грант занял призовое третье место.
И теперь три девушки решали задачу, описанную Гоголем еще двести лет назад. Если бы красоту и молодость Гранта присоединить к способностям и талантам Джона, тогда они наверняка смогли бы попасть к Фрау Айхер.
Та же проблема только на языке животных волновала и трёх братьев наших меньших – собаку и двух кошек.
Один только Грант, как и подобает юному возрасту, ни о чем не переживал, а только радостно пользовался возможностью просто играть с разбросанными по комнате кубиками.
Но, кто знает зачем - всегда найдёт, как! …
Последующие тридцать дней прошли в напряжённых занятиях. Гранта учили складывать буквы в слова, считать, применяя плюс и минус.
То, что не получалось объяснить Марине на своём собачьем языке передавал Джон.
И Грант начал делать успехи. У него все получалось!
-Молодец Грант, ты все понял! Молодец Джон, ты правильно объяснил!
Марина подкрепляла похвалу поцелуями и сахарными косточками.
Джон вдруг почувствовал, как его первоначальная сильная ревность к юному псу постепенно растворяется и исчезает.
И как ни полюбить того, кто может так талантливо удивлять. Почуяв поддержку и веру в него, Грант раскрепостился и стал умнеть с каждый днём.
За день до открытия Международных состязаний обе собаки сначала посетили парикмахера, потом им чистили зубы и стригли ногти.
Грант раньше уже бывал в таких заведениях, а вот Джон все время удивлялся, ведь до этого с ним так никогда не возились.
И вот ответственный момент наступил.
«Хэндлерами», т.е. ведущими собаки по кличке Грант, были объявлены сразу две персоны- Марина и кобель Джон.
После прохождения всех стандартных препятствий началась цирковая программа, основным ведущим которой был Джон.
Марина называла цифры, Грант приносил их Джону, а тот, складывая, звонким лаем озвучивая результат.
А потом все с точностью наоборот. Джон приносил произнесённые Мариной буквы, а Грант складывал их в слова.
Публика хлопала в ладоши. Комиссия благостно улыбалась, не особо заботясь об отведённом регламенте.
И только две Маринины подружки не сводили глаз с председателя комиссии - фрау Айхер.
- "Ну, подними, подними руку," - мысленно гипнотизировали девчонки пожилую женщину.
Она единственная не хлопала, а лишь улыбалась уголками губ и морщинками немолодых глаз.
В руках подружек были плетёные сумки из которых торчали уши котов Матильды и Ричи.
Шейку Ричи обрамлял браслет с маленьким колокольчиком, а у Матильды на шейке красовался газовый красный шарфик в мелкие белые горошки.
От любопытства и переживаний за друзей глаза котов, казалось, ещё больше разъезжались в разные стороны.
Председателем международной комиссии была пожилая женщина из Германии, фрау Айхер.
Сегодня фрау Айхер чувствовала себя не очень хорошо и, как-то по-особенному, волновалась. С каждый годом эти длительные международные командировки переносились все сложнее. К тому же, единственный сын постоянно брал с неё обещание, что она наконец-то объявит о своём уходе с председательского поста.
Но как ему понять, что мать не могла позволить себе умереть так и не сложив все пазлы своей судьбы.
Правда, кое -что о она уже знала.
Что родилась в Белоруссии, что ее маму с ней на руках угнали в Германию на работу. Но, к сожалению, женщина, которую она до семнадцати лет считала матерью, перед смертью призналась, что вынесла ее годовалую из партизанского отряда в котором она воевала вместе с одной молоденькой девушкой.
Но и та юная девушка, в последствии подорвавшаяся на мине, не была настоящей матерью Элен Айхер.
Малышку передавали из рук в руки, уже не помня, откуда она впервые появилась.
Потом названная мама с Леночкой оказалась в Германии, в лагере.
Обычно детей сразу же отрывали от матерей в отдельные бараки.
Но судьбе было угодно сохранить этого ребёнка.
Сначала маму выбрали простые люди как помощницу по работе в их огромном хозяйстве. А потом, узнав у плачущей женщины об оставшемся в лагере ребёнке, применили имеющиеся у них какие-то связи. И путём подкупа знакомых солдат сопровождающих детей вернули девочку матери.
Мама всю жизнь считала, что к ним относились, по сравнению с другими пленными, очень даже неплохо.
Хотя Элен помнит, как однажды хозяйка дала маме пощечину.
После войны мама пыталась вернуться на родину, но распускали слухи, что всех тех, кто был в Германии в плену, ждёт в России тюрьма или расстрел.
Подтверждающих документов о рождении в СССР у Элен не было. И немецкие хозяева, у которых они прислуживали, потеряв на войне трёх сыновей, предложили удочерить девочку.
Посчитав, что пробиваться в жизни так будет легче, мама согласилась.
Так с пяти лет Леночка стала Элен Кригер и у нее стало две мамы.
Родную она называла ласково по- русски мамочка, а вторую по-немецки Mutter.
А бедная мамочка, отчасти из-за болезни, отчасти из-за того, чтобы быть рядом с дочкой, так и не устроила свою судьбу.
До самой своей смерти, лишь бы быть им вместе, проработала она в прислугах. В год ее смерти Элен как раз заканчивала школу и стояла перед выбором профессии.
Названные родители предлагали оплатить любое образование особенно акцентируя на медицине.
Элен тоже очень любила медицину, но с людьми девочка работать не хотела, так как противоречия судеб стран, народов и личной семейной истории слишком раздирали молодую душу.
Вот, например, с одной стороны девушке очень нравился одноклассник Пауль Айхер, а с другой стороны, как простить немецкой нации издевательства над народом, к которому она принадлежала по крови.
И хотя лучшего человека, чем этот мальчишка Пауль, пока не повстречалось на жизненном пути, о дружбе с ним не могло быть и речи.
И тогда Элен решила посвятить себя тем, кто не способен делать зло, тем, кто предан человеку до последнего вздоха, тем, кто украшает, согревает и делает счастливей саму жизнь.
Элен мечтала стать одним из лучших ветеринаров страны.
И права истина, говорящая, что характер выбирает судьбу.
Элен родилась упрямой и добилась всего, о чем мечтала.
Но и Пауль в настойчивости мало чем отличался от любимой. И пусть и через десять лет, но он дождался ответной любви от своей избранницы!
Официально, по документам, Элен была чистокровной немкой, при этом девочка никогда не стеснялась своей национальности и тем более мамочки.
В узких кругах все знали, что она лишь приёмная дочь благородной четы Кригер.
И хотя брак русской девушки с немецким парнем особо не поощрялся с обеих сторон, настоящая любовь никогда не знала границ и препятствий.
И вот уже больше 50 лет Элен носит фамилию Айхель.
Любимый Пауль давно умер. Сын работает за границей. У Элен образовалась много времени, а она сделала карьеру -от профессионального арбитра до международного президента Ассоциации собаководства.
Сегодняшнее волнение Элен Айхер легко объяснимо.
Два месяца назад, в наконец то первый тёплый день получилось выбралаться в одно из уютных и любимейших кофе.
Народу было очень много, и Элен попросила разрешения у молодого человеком с котом на поводке присесть рядом.
И тут же столкнулась с огромным сюрпризом - парень разговаривал с котом на русском языке.
Конечно, не русская речь поразила фрау Айхер - русские в Германии не редкость, а то, что молодой человек показывал коту обложку красочного журнала.
Это были снимки трёх милых девушек с двумя кошками на коленях и стоящей рядом собакой.
"Смотри, Вилли," - говорил парень. "Это Ричи, а это Матильда. А теперь узнаешь Джона? Они теперь все друзья. "
Журнал лежал на столе и Элен смогла хорошо рассмотреть фото.
Профессиональный взгляд тут же сказал о проблемах животных.
- "Извините, молодой человек,"- тоже на русском, но с сильным акцентом, встряла женщина.
-" Не очень корректно с моей стороны Вам мешать, но, по-моему, собачке требуется врач. Вы заметили, как неестественно согнуты у неё лапы. "
-" Может Вы разбираетесь и в котах? "- отложив журнал, парень приподнял жирного кота над столом.
- "Обыкновенное, но очень неприятное в последствиях ожирение," – осуждающе объяснила фрау Айхель.
"Для животных это ещё более опасно, чем для людей. Но ваш случай, к счастью еще не критический. А вот с собачкой нужно, что-то срочно решать, вы позволите?"
И профессиональным движением женщина приблизила фото к себе. Взгляд ее застыл на девушке с обложки. Молодой человек ещё о чем- то расспрашивал, но Элен вдруг перестала, что- либо слышать.
Девушка запечатленная на обложке журнала одной рукой обнимала старого пса, а второй рукой, махала невидимому фотографу.
На запястье машущей руки чётко виднелась точно такая же, как и у Элен родинка похожая по форме на морскую звезду.
Кафе давно закрылось, включились ночные фонари, а Элен Айхер все рассказывала и рассказывала молодому человеку о своей судьбе.
За всю свою долгую жизнь она лишь однажды делилась своими переживаниями. Это был родной и любимый человек, ее Пауль. Даже сыну не смогла рассказать о многом.
О том, как все эти шестьдесят лет после смерти мамочки, ищет хоть какую-нибудь зацепку, какую-нибудь тонкую ниточку, которая могла соединить ее хоть с какими-нибудь родственниками, если они только вообще существуют на белом свете.
Алексей всем своим добрым сердцем переживал за пожилую женщину. И в благодарность за такие сокровенные откровения в ответ тоже признался.
Например, о том, что был влюблён в Марину, но девочка, к сожалению, была старше его, а ведь в детском возрасте это так существенно. Поэтому она никогда не обращала на Лешку внимания.
И ещё парень увлеченно расхваливал способности Джона.
И чем внимательнее слушала его пожилая женщина, тем талантливее становился пёс.
- "Вам даже не придётся делать ДНК. Джон по нюху определит, являетесь ли вы родственниками."
Женщина, посвятившая всю свою жизнь этим четвероногим, конечно, понимала, где правда, а где лишь фантазия, но она готова была слушать этого парнишку хоть до самого утра
.
А Лешка не мог остановиться, не зря же друзья и знакомые прозвали парня «барон Мюнхгаузен».
-"К сожалению, у меня нет их номера телефона - мы бы решили все вопросы в два счета. Но применим старый дедовский способ. Напишем письмо. Почта, к счастью ещё существует."
- "Спасибо молодой человек. Через два месяца я буду в этом городе. Было бы неплохо встретиться на выставке со всеми вашими друзьями."
На прощанье Элен сделала фото Алексея с его жирным, но очень милым котом.
С этой минуты у двух женщин, живущих в разных странах - Германии и Белоруссии, кардинально поменялась жизнь.
Письмо Марина получила не сразу. Их улицу переименовали, и оно неделю валялось на почте, пока из отпуска не вышел почтальон со стажем, который ещё помнил все старые названия улиц.
Сначала Марина никак не могла понять - от кого пришло послание.
Потом она все-же вспомнила этого ушастого и веснушчатого мальчишку, который всегда не сводил с неё влюблённого детского взгляда.
Подружки часто подкалывали:
- "Смотри, что бы у первоклашки не разорвалось сердце!"
Смешно, но при виде этого всегда краснеющего от застенчивости юнца девушка тоже невольно начинала поправлять волосы или теребить бантик на платье.
Алексей писал, чтобы она воспользовалась любой возможностью попасть на выставку и познакомиться с фрау Айхель , которая предоставит их общую фотографию с котом Вильгельмом. Возможно, она и есть потерянная дочь Сан Саныча.
До выставки оставался ровно месяц.
Месяц спустя.
Совсем инкогнито сидеть, хоть и в больших плетенных сумках, нашим друзьям младшим, было все же трудновато.
Прошедшие не одиножды инструктаж, о том, как нужно незаметно себя вести, коты старались четко выполнять инструкции.
Несмотря на это было Матильды ощущала огромный дискомфорт от шарфика, хоть и очень красивого, в горошек. Обиделся и Ричи за синий бархатный поводок, нарушавший его свободу. Но на какие жертвы не пойдешь ради друзей!
Коты мужественно терпели, хотя если приглядеться то можно было увидеть их торчащие уши и часто мелькающие из сумок мордочки.
И все бы было ничего, если бы вдруг одна пожилая женщина не поставила на судейский столик большую фотографию двух людей с котом.
У бедной кошечки заколотилось сердце. Кот на фото очень напоминал ее любимого Вилли.
-"Ричи, - мяукала она другу- ты как хочешь, но я вылезаю. Мне нужно хорошо рассмотреть фото."
-" Матильда, ты ведь знаешь, что котам здесь не место. Мы и так здесь нелегально. Если ты сейчас выбежишь, то нас точно выгонят."
Но когда Матильда кого слушала? Воспользовавшись тем, что девушки не держат своих любимцев на поводке и не обращают на питомцев особого внимания, она резким движением выпрыгнула из сумки. И, естественно, Ричи прыгнул за ней.
Все собаки тут же активизировались и огромный зал наполнился лаем.
Грант вопросительно посмотрел на деда.
-Не отвлекаться, - взглядом отдал приказ умный Джон.
Через двадцать секунд лай утих и выступающие под громкие аплодисменты закончили свои домашнее репризы.
К удивлению котов, их не только не выгнали, а наоборот, пожилая женщина взяла их сначала на руки, а потом, поглаживая, оставила стоять на своём столе, как раз на котором лежала фотография кота с красивой бабочкой на шее вместе с незнакомым человеком.
-Вилли! Сомнений у Матильды уже не осталось. На фото был ее Вилли!
И,- прости, Ричи, но… Матильда, не удержавшись лизнула цветную бумажную щёчку любимого.
Ричи, отвёл взгляд: «Ох, уж эти женщины!..»
P.S.
Голова Марины лежала на коленях Элен-Виктории Айхер. Элен сразу решила поменять имя.
Какой был проницательный Пауль! Ведь всегда смеясь говорил, что с таким бескомпромиссным, порой железным характером ее нужно было назвать Победой.
Как близок оказался он от истины.
И почему у их сына, полу-немца по крови такой нос, тоже становилось теперь яснее.
И эта девушка точно так же, как уже совсем взрослый сын, морщит нос, когда ей особенно волнительно.
Вот и сейчас, когда она поглаживая рукой волнистые волосы Марины рассказывает ей об Алексе, девушка почти не дышит, а носик уменьшился в разы.
Командировка заканчивалась, нужно было прощаться. Марина обещала приехать в гости, познакомиться с сыном Элен-Виктории, встретится с Алексеем.
На фото он выглядел таким красавцем, что у девушки начали пылать щёчки.
- "Как жаль, что я старше его на целых три года, а то бы…"- не смогла договорить, а лишь застенчиво засмеялась будущая невеста.
- "Знаешь, дорогая, ведь мой любимый Пауль был тоже младше меня на три…"
И тут их взгляды встретились. Марина смотрела такими ждавшими чуда и счастья глазами надежды, что фрау Айхер не смогла договорить последнее слово.
Ее дорогой Пауль был младше всего на три дня.
Хозяйка Матильды справляла день рождения. На кухне в мисочках у котов лежали самые лучшие на свете «вкусняшки». Но Ричи даже не притронулся.
-" Матильда, я слышал, что Марина собирается поехать в гости к Вилли? Ты, конечно, попросись тоже. Воспользуйся возможностью."
- Ричи сам себе удивился, как смог он это произнести - настолько больно ему про это даже думать.
-"Ах, Вилли!" – вспоминала Матильда.
-" Ах, Вилли!"
И вдруг она совсем другим взглядом посмотрела на своего верного, прекрасного друга:
-" Ричи! … Запомни, Ричи! Никогда, никогда я не расстанусь с тобой!"
И она замурлыкала на ухо другу все самые нежные и прекрасные мелодии...
Впрочем, это уже их кошачье дело.
А, главное, может только на небе, но все же сбылась мечта Саныча. Дорогая, родная дочь Виктория, нашлась!!!