Знаете кто сформулировал главную проблему современной России? Английский драматург XVI века Уильям Шекспир! Который в своей пьесе "Гамлет, принц датский" устами главного героя заявил — "Распалась связь времен".
Мне недавно в комментариях про использование в 1941 под Москвой пушек образца 1877 года заявили, что роман "Волоколамское шоссе" чуть ли не "фэнтази", вышедшее из-под пера "третьестепенного советского писателя".
И это уже вопрос к российскому министерству, с позволения сказать, образования — почему граждане, допущенные к написанию комментариев, отвратительно образованы? Ибо "Волоколамское шоссе" — одно из лучших произведений мировой литературы о войне, получившее широкое признание, к примеру, в Китайской Народной Республике, где с его помощью традиционно куют кадры для своих вооруженных сил.
Вы, мои дорогие читатели, поймите, что Великая Русская Культура, потому и Великая, что может ответить на все вопросы не только нашего прошлого, но настоящего и будущего.
Я сейчас перечитываю "Волоколамское шоссе" писателя Александра Альфредовича Бека, папа которого был генералом медицинской службы, что не помешало его сыну в 1919-м уйти в Красную армию, где он был ранен, стал журналистом, а потом и писателем. А в 1941-м, что для того поколения писателей естественно, записался в народное ополчение, в Краснопресненскую стрелковую дивизию простым бойцом.
Но еще Маяковский сказал — "Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо".
А Наполеон считал, что "моральная сила относится к физической, как три к одному".
И эту "моральную силу" куют люди культуры — писатели, музыканты, художники, киношники...
Поэтому тогдашнее командование предпочло использовать Бека в качестве военкора. Ибо тогда, в отличие от сейчас, воевать умели многие, а писать (я имею в виду романы и повести) — единицы.
Там, под Москвой в 1941-м, Бек и записал рассказы командира 1-го батальона 1073-го Талгарского стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии старшего, на тот момент, лейтенанта Бауыржана Момышулы. Это была дивизия генерала Панфилова ("28 панфиловцев" это про них, но не про этот батальон).
Бауыржан происходил из казахов-кочевников, которые показали себя отличными командирами и администраторами еще до революции (см., например, мою заметку "Телеграфисты Чингисхана").
Момушулы закончил 9 классов. Работал учителем, секретарем исполкома райсовета (аналог нынешней райадминистрации), начальником райотдела милиции, прокурором. Прошел подготовку на одногодичных командных курсах, после чего трудился опять же на гражданке старшим консультантом Промбанка (вот где на стенах офиса должна висеть памятная плита в его честь!). Но тогда страна, как и сегодня, больше нуждалась в воинах, чем в банкирах. И его вернули в армию.
В качестве командира артбатареи он воевал с японцами у озера Хасан. Участвовал в походе по воссоединению Бессарабии (настоящее название Молдавии) с Россией. Это еще до Великой Отечественной.
А потом были бои под Москвой в районе Волоколамска, где, как я уже говорил, он командовал стрелковым батальоном.
Позволю себе две больших цитаты из романа "Волоколамское шоссе", написанном в форме монолога Момышулы, которые, по моему мнению, актуальны сегодня, как никогда:
.
"Я лежал и думал.
Мне надоедал мой коновод Синченко, единственный среди батальона, кому дозволялось ворчать на меня. То у него была истоплена для меня баня, то готов обед. Я прогонял его:
— Потом... Убирайся, не мешай.
— Чего заладили: не мешай и не мешай. А сами полный день ничего не делаете.
— Я думаю. Понял? Ду-ма-ю.
— Разве можно так много думать?
— Можно. Если тебя убьют по моей глупости, что я скажу твоей жене? А ты у меня не один.
Быть может, и вам представляется, что командир батальона — особенно в такой момент, накануне боя, — обязан что-то делать: разговаривать по телефону, вызывать подчиненных, ходить по рубежу, отдавать распоряжения. Однако наш генерал Иван Васильевич Панфилов не один раз внушал нам, что главная обязанность, главное дело командира — думать, думать и думать.
....
Лежа на койке, я видел, как противник, преодолев в несколько часов двенадцать — пятнадцать километров незащищенной полосы, которая в тот момент все еще отделяла нас от немцев, выйдет к берегу Рузы, к нашим укрытиям. Встретив сопротивление и обнаружив линию обороны, он под покровом ночи скрытно сосредоточит где-нибудь в лесу — в пункте, который сам выберет, — ударную группу, подтянет артиллерию и затем, вполне изготовившись, построив войска по излюбленному способу — клином, рванется вперед на узком фронте — на пространстве в полкилометра или в километр. А каждый километр нашего батальонного района прикрывался лишь одним стрелковым взводом и одним отделением пулеметчиков.
И у меня не было резерва. Расчет расстояний показывал, что стремительным и внезапным броском немцы смогут прорвать нашу линию раньше, чем подоспеют силы с других участков туда, на какой-то неведомый километр.
Нельзя ли, думая за противника, угадать пункт, который ему, немцу, покажется наиболее выгодным, наиболее подходящим для атаки? Но ведь и он, противник, не дурак. Я стараюсь думать за него, а он, подлец, будет думать за меня.
Он, конечно, легко разгадает мои соображения и найдет способ объегорить. Он стукнет в одном месте, я поспешу стянуть туда роты, направлю туда пулеметы и пушки, а другая группа тем временем пройдет сквозь оголенный фронт.
Может быть, уже сейчас, на расстоянии в двадцать километров, он с усмешкой читает мои мысли."
.
И вторая цитата, где Момышулы разговаривает с генералом Панфиловым.
.
"Я откровенно доложил, что, обдумав положение, не вижу возможности предотвратить моими силами прорыв в районе батальона. Нелегко выговорить такие слова — всякий командир поймет меня, — но я выговорил. Панфилов молча кивнул, предлагая продолжать. Я высказал измучившие меня мысли; сказал о том, что у меня нет ни одного взвода в резерве, что в случае внезапного удара мне нечем подпереть нашу преграду, нечем парировать.
— Я уверен, товарищ генерал, что мой батальон не отойдет, а сумеет, если понадобится, умереть на рубеже, но...
— Не торопись умирать, учись воевать, — прервал Панфилов. — Но продолжайте, товарищ Момыш-Улы, продолжайте.
— Потом, товарищ генерал, меня смущает вот что... Сейчас линию батальона отделяет от противника промежуточная полоса шириной до пятнадцати километров.
Я показал эту полосу на карте. Панфилов опять кивнул.
— Что же, товарищ генерал, так ему и отдать эти пятнадцать километров?
— То есть как это — отдать?
Я объяснил:
— Ведь, сбив наше боевое охранение, он, товарищ генерал, быстро подойдет...
— Почему сбив?
До сих пор Панфилов слушал серьезно и внимательно. Но тут, первый раз в течение моего доклада, его лицо выразило недовольство. Он резко повторил:
— Почему сбив?
Я не ответил. Мне казалось это ясным: не может же боевое охранение, то есть одно-два отделения, десять — двадцать человек, задержать крупные силы врага.
— Вы удивляете меня, товарищ Момыш-Улы, — сказал генерал. — Ведь били же вы немца!
— Но, товарищ генерал, тогда мы сами нападали... И притом ночью, врасплох...
— Вы удивляете меня, — повторил он. — Я думал, товарищ Момыш-Улы, вы поняли, что солдат не должен сидеть и ждать смерти. Надо нести ее врагу, нападать. Ведь если ты не играешь, тобой играют.
— Где же нападать, товарищ генерал? Опять на Середу? Противник там насторожился.
— А это что?
Быстро достав карандаш, Панфилов указал на карте промежуточную полосу.
— Вы, товарищ Момыш-Улы, в одном правы: когда подойдет вплотную, мы его нашей ниткой не удержим. Но ведь надо подойти. Вы говорите: сбив... Нет, товарищ Момыш-Улы, в этой полосе только и воевать... Берите там инициативу огня, нападайте."
Вы, мои дорогие читатели, понимаете, что это о том, что:
.
1. Побеждает тот, кто рассчитывает все свои действия наперед.
2. Побеждает тот, кто наперед рассчитывает действия своего противника.
3. Побеждает тот, кто не врет.
4. Побеждает тот, кто активен даже в обороне.
.
Поэтому роман "Волоколамское шоссе" — не только о нашем прошлом, но и о нашем настоящем и, надеюсь, о нашем будущем.
И еще одна цитата, не требующая пояснений:
.
"Он (генерал Панфилов) подошел к шинели и, одеваясь, спросил:
— Знаете ли вы загадку: "Что на свете самое долгое и самое короткое, самое быстрое и самое медленное, чем больше всего пренебрегают и о чем больше всего сожалеют?"
Я сообразил не сразу. Довольный, что затруднил меня, Панфилов с улыбкой вынул часы, продемонстрировал:
— Вот что! Время! Сейчас наша задача, товарищ Момыш-Улы, в том, чтобы воевать за время, чтобы отнимать у противника время."