Глеб Петрович вышел из лаборатории эргономистов, прошёл молча, ни на кого не обращая внимания по художественно-конструкторской комнате к своему рабочему месту, сел на вертящийся стул и сосредоточился на эскизе проектируемого прибора для космонавта. Сроки предельно сжаты. Серию эскизов прибора Глеб Петрович должен закончить и передать художникам-конструкторам, эргономистам и модельщикам уже через три рабочих дня. Ничто не должно ему помешать, но...
В периферии зрения слева маячил раздражитель, мешал думать. Глеб Петрович недовольно посмотрел в сторону помехи и увидел на верхнем левом углу доски кульмана мелкую, но яркую надпись... "похоже - написано фломастером", - рассердился он, - кто посмел?..., но что там написано?"
Уже стоя Глеб Петрович прочитал: "Я люблю тебя!".... Семейный, добропорядочный человек - Глеб Петрович стоял изваянием с минуту. Опомнившись, он выглянул из-за кульмана, в надежде выловить чьё-нибудь заинтересованное лицо. Именно женщины были на виду: за Ай-Би-Эмками двести восемьдесят шестыми не спрячешься. Группа небольшая - шесть специалистов, необходимых для полноценной дизайнерской разработки: три женщины и трое мужчин - все не молодые, но не думающие о возрасте, всё ещё гении и с амбициями.
Маэстро-Глеб Петрович внимательно оглядел видимые части сотрудниц. Никакой подсказки в их позах и лицах не обнаружил. Вера Васильевна правда зачем-то поправила юбку и автоматически коснулась рукой причёски. "Женщины всегда на автомате относительно юбок и причёсок. Вот и Регина Львовна поправила плечико кофточки и тоже коснулась причёски - подумал он, - быть не может, чтобы они были причастны к этой записке: они все замужние, со стажем, с детьми и сами по себе успешны по советским меркам. А вот Люба, пышногрудая Любовь Андреевна"..., - и он задумался.
"Выкинь из головы эту чепуху!" - приказал сам себе Глеб Петрович, и приступил к работе. Вскоре он заметил, что работа приобрела дискретный характер: то он полностью погружался в процесс эскизирования, то вдруг выстреливала совершенно посторонняя мысль:"Я отсутствовал не более пятнадцати минут..." Он встряхивал недовольно головой и снова углублялся в работу.
Два непрерывных часа интенсивной работы выдали на ватмане "недурный результат": прибор изображён на борту космического объекта, один из космонавтов, вписанный в систему " космонавт-прибор-рабочее место", в естественной, анатомически удобной позе в невесомости управляет прибором. Радостное удовлетворение размягчило тело. Захотелось покурить. "Я курить бросил, я курить бросил", - несколько раз повторил он, в голове замутило, по телу прошла дрожь.
Неприятные ощущения побудили Глеба Петровича встать. Надпись на доске назойливо замаячила в поле зрения, обостряя желание всё-таки закурить. Вдруг его удивила мысль, что он - серьёзный человек, признанный специалист в своём деле, постоянно занятый высокими идеями, так позорно зависим от каких-то мелочей, которые, однако мешают жить и творить.
"Например курево. - вдруг вспомнил он, - я закурил сразу же после проваленного первого экзамена на первой сессии в институте по истории КПСС. В институтском буфете продавались в россыпь папиросы"беломор". Я купил три папироски и все три подряд, прикуривая одну от другой, выкурил до одури. Курить бросил в прошлом году, а тяга и сны, в которых я безбожно курю, не отступают. Позор. А тут записка.... Ведь нелепая же, а страшнее дрели. - сверлит и сверлит в голове.... Кто такая Любовь Андреевна?... Несомненно хороший работник. Смущают тебя её формы?.. Да, теперь смущают, а до этой записки совсем не смущали.... Почему так? Я кажется совсем не воспринимал её как женщину, достойную моего мужского внимания, - занятый был... Но я и сейчас занят... Записка сработала? Мне подан сигнал с гендерной начинкой, и моя мужская суть мгновенно сработала. Надо признать, что сработала.... Залеплю я пожалуй сердечное сообщение непрозрачным скотчем".
"Ну вот, сразу легче стало", - решил Глеб Петрович и невольно хохотнул вслух по поводу проявленной слабости.
- Что с вами, Глеб Петрович? - весело со смешком отреагировала именно Любовь Андреевна.
- Вспомнил анекдот.
- Расскажите, - попросила она, надеясь разрядить деловую тишину.
- Разве у вас всех одновременно появилось время слушать? - съиронизировал шеф. Деловая тишина в комнате упрочнилась. Дело в том, что каждый работник может позволить себе устроить отдых по своему усмотрению, но никому не мешая и обязательно выйдя из комнаты.
Глеб Петрович закрепил миниатюрными прижимами на демонстрационном стенде только что снятый с кульмана эскиз. Сел напротив в кресло. Он долго сканировал глазами все выполненные эскизы по горизонтали, вертикали и по диагонали - достаточно ли доходчиво и реалистично выражены функциональные особенности прибора.
- Глеб Петрович, - полушёпотом обратился к шефу художник-конструктор Семён, - моя жена вчера родила мне сына! Хорошо, что подгадала в воскресенье; но теперь мне придётся отпроситься у вас в среду, или в четверг
забрать жену с ребёнком из роддома. Могу я надеться?..
- Конечно, Семён. Поздравляю от души! Сын! - Это же превосходно! Не волнуйся - встретишь, заберёшь свою семью, - и громко обратился к остальным сотрудникам, - Товарищи дизайнеры (он впервые назвал художников-конструкторов модным иностранным словом "дизайнеры"), эргономисты и бутафоры, у нашего Семёна Вадимовича вчера родился сын. Рождение первого мальчика в нашем отделе достойно того, чтоб немедленно прервать своё творчество. Отец уже двоих детей с нетерпением ждёт вас, полагаю, что он жаждет поделиться с вами своим полезным для страны опытом. Спешите поздравить героя нашего времени!
Почти мгновенно распахнулись двери с двух сторон художественно-конструкторской комнаты. Молодые и не очень специалисты отдела окружили Семёна. Поздравляли героя с шутками, прибаутками. Мужчины жали руку, женщины обнимали, даже целовали, заочно нахваливали ребёнка, желали ему прекрасного светлого будущего.
- Какой же ты счастливый, Сеня! - ещё находясь поодаль пробасила бездетная, но замужняя Ольга Степановна в полных телесах, средних лет. Она подошла к Семёну, по женски, по матерински погладила его по плечу и поцеловала в щёку.
Но дело требовало оперативности во всём, поэтому вскоре все разошлись по рабочим местам, и Глеб Петрович остался один.
Он по-прежнему сидел в кресле, напротив эскизов, но они стали невидимы: их заслонило воспоминание: двадцать пять лет назад, после окончания технического института, он был распределён на это предприятие. Пройдя обязательный тест на соответствие у начальника подразделения - лауреата ленинской премии, он - худой, длинноволосый выпускник был определён в одну из четырёх главных по значению лабораторий. Он, конечно, ещё не мог оценить значимость места работы. Воспринял решение начальника, как должное. Лаборатория приняла его без эмоций, индифферентно. Такая встреча его вполне устраивала.
Через два месяца и неделю у него родилась дочь. Так совпало, что у начальника лаборатории тоже родилась дочь в тот же день. Вся лаборатория поздравляла своего любимого начальника, тоже лауреата государственной премии, своего наставника, образцового многодетного семьянина и очень отзывчивого человека.
- А у нашего Глеба в этот же день тоже родилась дочка, - произнесла неуверенно единственная женщина лаборатории, когда уже все стали расходиться по местам.
- Уже успел? Молодец! - отреагировал ведущий инженер, не взглянув даже на молодого специалиста. Остальные прошли мимо, как будто не слышали. Глеб Петрович напрасно пытался вспомнить имя той сотрудницы, но она всё-таки тогда подошла к нему и тихонько поздравила его почти в ухо.
Рабочий день кончился. Авральных работ не предвидится. Можно расходиться по домам. Покидали помещение привычно не прощаясь, из деликатности, чтоб не мешать тем, кто задерживается - мало ли, может быть вдохновение посетило с опозданием, и только Любовь Андреевна, стараясь уходить последней, как всегда произнесла негромко - До свидания, Глеб Петрович! - отчётливо выговаривая слова.
- До свидания, - привычно ответил он
Глеб Петрович конечно же стремился домой, но пятнадцать минут ритуально выдержал после ухода сотрудников. Как только работа отпустила его на волю, сразу же быт навалился на него тяжёлым грузом забот и тревог за единственную, теперь уже взрослую дочь.
2020 г.