Со мной всегда так бывает:
стоит мне чем-нибудь заинтересоваться,
как происходят десятки случайностей,
имеющих к этому прямое отношение.
Айрис Мёрдок
Всякое искусство имеет дело с абсурдом,
но стремится достичь простоты.
Айрис Мёрдок
С тем, что важно для жизни, сосуществуешь, даже когда не осознаёшь своего присутствия в необходимом и присутствия необходимого в себе. Литература – необходимое. Читаю толстую книгу, 512 страниц. Девятая степень двойки не единственное, что меня привлекает, но степень закрученности темы такова, что лучше сейчас не углубляться. Достаточно того, что вижу в середине тома (стр. 250-251):
«я только недавно узнал, что означала эта блистательная и загадочная фраза:
“… мимо рояля, большого безмолвного рояля, подкованного толстым стеклом и покрытого парчовой попоной”. Вы знали ранее, почему рояль подкован толстым стеклом? <…>
В детстве, когда учился в музыкальной школе, я не видел, чтобы рояли ставили на стаканы. В нашей школе паркет не защищали от тяжелых колёс. Толстоногие концертные махины вминались в пол, оставляя непоправимые следы, и я, помню, думал об этом, сочувствуя зеркальному паркету и очень любя рояли. Я не знал, что их взаимодействие давным-давно расчислено, что рояль и паркет должны видеть и чувствовать друг друга сквозь изящный прозрачный барьер — широкий плоскодонный хрустальный стакан. Тут понятная деталь: если в доме родителей Лужина рояль стоит на стеклянном пьедестале, то у них все в целом хорошо, обеспеченно и правильно. Парчовая попона — некоторое излишество, тоже деталь, но про другое.
<…> шли по Тверскому бульвару в сторону Никитских ворот. Старинные ветви, днями выпустившие свежий зеленый дым, весело шуршали над их умными головами, словно тоже перешептывались о наивных и точных деталях в общеизвестной прозе Набокова».
Авторов нынешнего века тьма, но чего-то мне не хватает в новом. Общеизвестная проза Набокова привлекает. Тенью промелькнул в «Золотой Ослице» Елены Черниковой, более нигде в этой книге Владимир Владимирович не присутствует. Разве что, в ассоциациях и аллюзиях. Повествование насыщенно сценами интимного рода и лишение жизни присутствует – как ни вспомнить «Лолиту»! Череда девочек, молоденьких дам и мужчин в возрасте, губящих и гибнущих. И зеркала, зеркала – столь же набоковская тема, как и бабочки.
«Лолиту» прочитал в студенчестве. Сейчас кажется – пролистал. Тридцать лет спустя вернулся к Набокову на острове в дельте реки По, прочитал (По-читал) «Другие берега». Там же был и «Чёрный ангел» Мёрдок. «Лолита» и «Чёрный ангел» книги родственные… где Эрос, там всё родственно.
Книги замечательные и остров чудесный – вернуться на те берега, перейти полосу золотого песка, войти в мелководье с живой мелочью рыбок и крабиков…
Набоков переместился из Петербурга в Гаспру в ноябре 1917 года – крымские берега. Отбыл из Севастополя 15 апреля 1919 года, играя с отцом в шахматы на палубе корабля, грохотала канонада, Красная Армия наступала. Осколки снарядов били по корпусу судна.
Завершил Владимир Владимирович земной путь на берегах Женевского озера, 12 июля 1977 года, 46 лет назад. Совсем недавно…
Елена Черникова, давшая роялю на стаканах место в центре объёмной книги, к Владимиру Набокову явно неравнодушна; эпиграф к эссе «Одесса, любовь, или четвёртое измерение тройного портрета» взяла из «Николая Гоголя» Набокова (университетский курс русской литературы):
«Это создаёт ощущение чего-то смехотворного и в то же время нездешнего, постоянно таящегося где-то рядом, и тут уместно вспомнить, что разница между комической стороной вещей и их космической стороной зависит от одной свистящей согласной».
От космического к комическому со свистом, туда и обратно, это у Елены запросто.
В Одессе Набокову побывать не довелось. Четвёртое измерение минуя, перемещаюсь в Арзамас. Не в город, мимо которого ведёт дорога в Болдино, а в магический проект Arzamas.academy, посвященный истории культуры. Публикация Юрия Левинга «Рейтинг романов Набокова: от худшего к лучшему» от 22 апреля 2019 года.
«… у потомков перед покойным есть одно несомненное преимущество: мы можем рассматривать его наследие в виде маршрута с начальной и конечной станциями от рождения до смерти. Между двумя этими крайними точками можно разметить остановки литературной биографии, каждая из которых будет соответствовать одному написанному автором роману (в случае с Набоковым таких остановок получится чуть более полутора десятка). Читатель может регулировать индивидуальное расписание и скорость движения между полустанками; на некоторых ему хочется выйти в буфет и напиться сельтерской воды; на других – задержаться подольше, заночевав в придорожном отеле; третьи он, напротив, стремится проскочить поскорее как не представляющие для путешественника особого интереса. <…>
Для сохранения интриги набоковские романы расположены на шкале пристрастий составителя от худшего к лучшему».
Пункты рейтинга:
17 «Смотри на арлекинов!» (1974)
16 «Просвечивающие предметы» (1972)
15 «Ада» (1969)
14 «Машенька» (1926)
Цитата: «Кларе казалось, что эти чувства должны быть тише, без ирисов и скрипичных вскриков. Но еще невыносимее было, когда подруга, щурясь и выпуская сквозь ноздри папиросный дым, начинала ей передавать еще не остывшие, до ужаса определенные подробности, после которых Клара видела чудовищные и стыдные сны».
13 «Подвиг» (1932)
11 «Под знаком незаконнорожденных» (1947)
10 «Соглядатай» (1930)
Цитата: «Страшно, когда явь вдруг оказывается сном, но гораздо страшнее, когда то, что принимал за сон, легкий и безответственный, начинает вдруг остывать явью».
9 «Приглашение на казнь» (1936)
Цитата: «Кротость узника есть украшение темницы».
8 «Истинная жизнь Себастьяна Найта» (1941)
7 «Защита Лужина» (1930)
6 «Король, дама, валет» (1928)
Цитата: «Франц возмужал от любви. Эта любовь была чем-то вроде диплома, которым можно гордиться».
5 «Камера обскура» (1933)
«Самый кинематографичный роман Набокова, который режиссер Алексей Балабанов мечтал адаптировать, но так и не успел. К моменту его написания Набоков окончательно раскрепостился как прозаик и обрел свой ни на кого не похожий голос. Незадолго до появления «Камеры обскуры», в 1929 году, по следам чтения первых глав «Защиты Лужина», в лучшем журнале русского зарубежья «Современные записки» Нина Берберова записала ставшие с тех пор знаменитыми слова: «Огромный, зрелый, сложный современный писатель был передо мной, огромный русский писатель, как Феникс, родился из огня и пепла революции и изгнания. Наше существование отныне получало смысл. Все мое поколение было оправдано».
4 «Пнин» (1957)
3 «Бледный огонь» (1962)
Цитата: «Мой Бог умер молодым. Богопоклонство я находил Унизительным, а доказательства – неубедительными. Свободному не нужен Бог – но был ли я свободен?»? Пер. В. Набоковой.
2 «Лолита» (1955)
1 «Дар» (1938)
«Другие берега» Левингом в ряд романов не поставлены – автобиографический жанр.
В финале статьи упоминается «Оригинал Лауры», не столько роман, сколько компиляция черновых материалов, которые сам Набоков завещал уничтожить в случае его смерти: «Если бы черновик последнего романа сгорел, как и предполагал автор, то, поддразниваемые скупыми намеками наследников, мы бы до сих пор гадали, не погибло ли в языках пламени самое лучшее его неоконченное произведение. Но произошло обратное, а мы в очередной раз убедились: эволюция художника не всегда демонстрирует триумф его мастерства. Впрочем, в случае большого писателя даже свидетельства увядания его былой магии наблюдать в высшей степени поучительно».
Магия судьбы Набокова не менее значима, чем его книги. За полотном литературы – жизнь автора во всей её полноте, принимающая форму произведений и принадлежащая его эпохе, со всеми подробностями, с кругом лиц причастных – другие времена, другие берега.
Революция лишила Набокова состояния. Через несколько лет политические свары отняли у него отца, собой заслонившего оппонента от пули. Владимир всегда был вне партий и союзов. Он прожил жизнь на территории естествознания и литературы. Там его берега. Человек, а не член чего-то там. Эту же отстранённость от идеологических омутов нахожу у Бродского. Русские, ставшие американцами и оставшиеся самими собой.
Кстати, кто таков Юрий Левинг? – Родился в 1975 году в Перми. Окончил Еврейский университет в Иерусалиме по кафедре английской литературы, там же в 2002 г. защитил диссертацию. Далее Университет Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе и Университет Джорджа Вашингтона в Вашингтоне. Сейчас заведует русским отделением Университета Далхаузи в Галифаксе (Канада). Одна из его книг – «Иосиф Бродский в Риме». В 3-х томах. Неплохо. Три тома и два полушария… Россия, Израиль, США, Канада.
Русская литература распространяется по планете без танков и ракет.
Слово создаёт пространство, в котором каждый может найти то, что ему необходимо. Набоков в послесловии к американскому изданию "Лолиты" дал определение смысла чтения, вызывающее острое желание принять как своё:
«Для меня рассказ или роман существует, только постольку он доставляет мне то, что попросту назову эстетическим наслаждением, а это, в свой черёд, я понимаю как особое состояние, при котором чувствуешь себя — как-то, где-то, чем-то — связанным с другими формами бытия, где искусство (т. е. любознательность, нежность, доброта, случайность, восторг) есть норма. Всё остальное — это либо журналистическая дребедень, либо, так сказать, Литература Больших Идей, которая, впрочем, часто ничем не отличается от дребедени обычной <…>
Мне кажется, что всякий настоящий читатель продолжает ощущать связь с напечатанной книгой в виде постоянного успокоительного её присутствия. Она ровно горит, как вспомогательный огонёк газа где-то в подвале, и малейшее прикосновение к тайному нашему термостату немедленно производит маленький глухой взрыв знакомого тепла. Это присутствие книги, святящейся в неизменно доступном отдалении, удивительно задушевное чувство, и чем точнее книга совпала с её умозрительными очертаньями и красками, тем полнее и ровнее её свет».
Быть настоящим читателем… ощущать связь… да, именно так. В июльский зной, в переменах межсезонья, в холоде зимы – маленькие глухие взрыв знакомого тепла. И никаких других.