Хочу остановиться отдельно на теме приходской жизни. Связано это с тем, что у значительно части населения имеется слишком невнятное понимание этой темы и чаще всего это обросло домыслами и невероятной фантастикой.
О. Алексий был родом из семьи священника по линии матери. Отец был пономарём в храме.
После службы в армии пошел работать таксистом и параллельно служил иподьяконом (Иподьякон – помощник дьякона, служитель церкви, не имеющий священного сана. Чин иподьякона появился в самом начале существования православной Церкви. В обязанности его обладателя входило стоять у ворот храма и наблюдать, чтобы не вошел никто из посторонних, также он подготавливал сосуды, необходимые для совершения литургии.) в кафедральном соборе Рождества Пресвятой Богородицы (Архиепископ Иоасаф (в миру Василий Семёнович Овсянников; 1 (14) января 1904, Белгород — 2 апреля 1982, Ростов-на-Дону) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Ростовский и Новочеркасский.)
О Алексий оставлял возле собора такси с включенным счетчиком. Придраться никто не мог. Он ждет клиента. А это минимум два часа.
Когда выезжал на линию, то первый же клиент покрывал ему сумму счетчика.
Его долго не рукополагали в сан священника так как его кандидатуру не одобрял уполномоченный по дела религий. Он числился не благонадежным так как происходил из семьи священника.
В конце концов все же незадолго до кончины владыки он принял сан священника.
Служил по области, при храмах создавал воскресные школы и строил храмы. Само собой не всем это нравилось, но он мог убедить.
В 1991 году он начал работы по возрождению некогда разрушенного храма Преполовения и был назначен его настоятелем. Каково это было его открывать я уже описывал.
Теперь расскажу о том, как строилась приходская жизнь.
О казаках и монархистах я уже написал.
Отношение к священнику у нас было утрачено в результате богоборческой власти. Согласно советским законам, священник являлся наемным работником и его обязанностью было только исполнение служб и треб. Он не имел право выйти в рясе за ворота храма. Он облагался налогом около 60 % от доходов. Причем в доход входило все что кидали в кружку, выручали в свечном ларьке, стоимость треб и пожертвования на панихидный стол. Все продукты пересчитывали по рыночной цене. И из этой всей суммы ему надо было заплатить налог.
Из оставшихся денег надо было заплатить зарплату священнику и всем сотрудникам, делать необходимый ремонт и тратить средства на поддержание в целостности храм. Если храм признавали сильно ветхим его могли закрыть.
После переворота 1991 года положение немного изменилось. Такого дикого налога не было. Отсутствовал налог на прибыль. Но на зарплату был социальные выплаты. Налог на землю. Коммунальные платежи: свет, отопление, вода надо было платить.
Кроме того началось возрождение старых храмов и чаще всего они были в том состоянии как Преполовенский.
В редких случаях здание храма было приспособлено под другое назначение. Неизвестно что дешевле построить новых храм на новом месте или перестраивать использованный десятилетиями не по назначению. Или разгребать старый фундамент, его укреплять и строить новое здание.
Кроме этого, надо было совершать службы. О. Алексий служил не только по субботам и воскресениям, главным и особо чтимым праздникам, но и все службы связанные с иконами Богородицы. Этому предшествовало большое молитвенное правило после вечерней службе на кануне литургии. Совершать таинства церкви и иные требы. Помимо этого, надо было заниматься с детьми в воскресной школе. Они не только изучали священное писание, историю церкви церковное пение и прочее связанное с церковью. Так же батюшка их учил обычным житейским премудростям: плести корзины, сети и делать прочее, что могло пригодиться в жизни. Сам батюшка был мастером на все руки, легче перечислить что он не мог делать своими руками.
Летом с воскресной школой и своими детьми он выезжал на рыбалку, Дон то рядом.
Кроме того приходилось общаться с людьми, которые не всегда приходили что бы найти помощь, но и любители поболтать или потролить приходили так же.
Помимо этого, надо было решать проблемы связанные с жизнью прихода.
Духовную жизнь никто не отменял. И само собой возникали конфликты среди сотрудников храма.
Да и мы, сотрудники храма, не всегда понимали, как надо себя вести. Мирские житейские привычки не работали в церковном приходе и могли привести к неприятностям.
К священнику обычно относятся очень полярно. Либо его возносят выше Бога или же втаптывают в грязь. В лучшем случае брезгливое пренебрежение.
Не понимая, что он то же человек, живет в условиях экстремальных физических и эмоционально психологических нагрузок.
Человек может просто сломаться.
Чрезмерное превозношение его так же на него плохо сказывается. Либо он поверит в свою исключительность и тогда гордыня его погубит. Либо он будет намеренно себя вести так что им не восторгались.
Так имея богатый духовный опыт, он может выступать в роли тренера, если проводить параллель с чем-то аналогичным мирским.
А тренер создает сложности для своих подопечных, чтобы им было легче на реальных соревнованиях. Вернее будет аналог войны. Как говорил Суворов «тяжело в учении, легко в бою». А духовную борьбу нам приходится вести постоянно. А в условиях прихода эта борьба усиливается. Так как мы причастны к святыне и враг рода человеческого будет стараться во всю что бы нас отвратить от этого пути.
Некоторым хочется видеть в храме рай на земле, а по факту мы видим лечебницу, куда приходят больные люди. Это нечто сравнимое с отделением гнойной хирургии или лепрозорием. И персонал так же может болеть этими же болезнями. По сути разница между теми, кто ходит или не ходит в церковь только в том, что одни пришли в лечебницу и хотя бы признали факт заболевания, и теми кто считаю себя здоровыми несмотря на свою болезнь.
И глупо превозноситься одним над другими. Кому больше дано с того больше и спроситься.
Но и тот, кто отрицает свою болезнь, ищет симптомы своих болезней у других и с ними борется все равно дождется максимального развития болезни. И здесь два пути: всех проклинать или же благодарить создателя за то, что послал болезнь и тем спас от вечных мук.
Так как Бог, видя, как человеку тяжело исцелиться от греха дал главное свое таинство Своего Пречистого Тела и Крови, а все остальные богослужения и таинства только приуготовляют человека к нему. И задача священника приготовление главного таинства и раздача его людям. Священник не учит исходя из своего духовного опыта, а только опытом всей церкви пользуется, что именуется преданием церкви.
Праведник получает спасение с трудом и напряжением (ибо Царствие Небесное силой берется, и если кто получает оное, то со многими скорбями: (Мф.;11:12). Нам же остается только воспользоваться тем что дал для спасения Бог - свою церковь.
Любой священник во время херувимской песни просит у всех прощения в храме, перед причастием называет себя первым грешником, во время произнесения разрешительной молитвы называет себя недостойным священником.
О. Алексий на каждой исповеди просил всегда у того кого он исповедовал прощения. И еще просил Бога наказать его в этой жизни, чтобы не мучиться в будущей.
И получил просимое. Он сгорел от рака крови в возрасте 52 лет и за три недели до кончины принял монашество с именем Алексий.
Немного о событиях в приходе.
В августе 1993 года жена о. Алексия отправилась в роддом рожать седьмого ребенка. По показаниям пришлось делать кесарево сечение для спасения ребенка.
Но рана от операции не заживала и начала гноиться. Врачи сказали батюшке что надо готовиться к худшему.
Батюшка с еще семью священниками приехали к роддому что бы соборовать его матушку. По уставу таинство совершает семь священников, хотя допускается и один. А свою супругу священник не может соборовать. Таковы правила и потому их приехало восемь человек.
Так как за несколько минут до их приезда матушку присоединили капельницу, то попросили подождать.
Была такая картина. По двору роддома разгуливают восемь священников в рясах и с крестами. Конечно, трудно их было не заметить. Люди выглядывали из окон, общались с ними. Так продолжалось примерно час.
Потом они провели таинство соборование.
На следующий день. Рано утром зашла в палату дежурная медсестра, подошла к матушке, подняла простыню, глаза ее округлились. Она убежала. Через некоторое время пришла с дежурным врачом. Все повторилось. Прошло больше времени приехал главный врач. Было такое же удивление. Сообщили батюшке. Рана затянулась. Перед соборованием был даже запах гниющей плоти.
Вот такое чудо было нам явлено.
И еще об одном событии поведаю.
17 июля, в день убиения царской семьи состоялся крестный ход от храма преполовения и до храма Серафима Саровского.
Отслужили литургию в храме Преполовения и пошли. В крестном ходе приняли участие группа монархистов, они шли впереди с иконами и хоругвями, далее священники и хор, за ними прихожане, в основном женщины преклонного возраста, замыкали шествие три сотни казаков. И конце процессии ехал грузовик, на случай если будут у кого-то проблемы со здоровьем.
Но никто не сдался. Шли больше часа, расстояние 5 километров.
В храме серафима Саровского отслужили молебен и разошлись.
О крестном ходе рассказали в новостной программе. Картинку показали с большого удаления и с таким ракурсом, что видно было только группу ребят монархистов.
Чрез несколько дней одна из участниц этого похода рассказала, что у нее был рак. Чего не помню, но где-то в районе челюсти. Она спустя несколько дней пришла к онкологу, и та была удивлена отсутствием метастаз.
Все же еще один случай расскажу.
У нас замироточила икона Архистратига Михаила на южной двери алтаря. Батюшка сообщил об этом архиерею. Приехал владыка Владимир (Котляров) ознакомился с этим явлением. И ни к каким выводам не пришел. Ароматное маслянистое пятно было еще несколько лет пока не переехали в новый храм, а там уже были новые иконы и дальнейшая судьба этой иконы мне не известна.
Я по наивности рассказывал об этом чуде своим знакомым, но после того, как рассказал об этом случае своей преподавателю, а та мне поведала версию из учебников по атеизму. По их версии попы делали дырочки с обратной стороны иконы и вставляли туда губку что бы дурить народ и тем самым привлекать их в храм.
Само собой никаких дырочек я не видел. Встречались мне иконы и на простой бумаге. У меня есть икона которая издавала запах ладана несколько десятков лет.
После этого случая я стал разборчивее рассказывая о виденном в храме. Что бы не спровоцировать человека на новую глупость и святотатство.