Спросите у убелённых опытом и сединами поколений, что породили Вас (какое-то напрямую, другое опосредствованно, но всегда без спросу), о назначении таблички "Осторожно! Злая собака!" на воротах в частную собственность, и Вы отчётливее постигнете суть нижележащей миниатюры.
Собака - это я (чего уж экивочиться!), правда запасов моей мизантропии хватает лишь на вышестоящих гандонов, от ЖЭКа и до Кремля включительно. Касаемо таких же как и сам графоманов-мучеников, испытываю я горемычную солидарность.
Да, любовь нужна всем. Её-то мы и ищем, кто через должности с баблом, кто скрипом пера по бумаге (метафорическая херня, конечно, нынче все уж на "клавах" стучат).
Однако хватит отвлекаться, перейдём к обнажённым фактам, и обнаружим, что разверзлось, в четыре почти сотни штук, отставание между рецензиями ("рецками", для тех кто в танке) писанными мною и писанными мне.
Ахх-хренеть какая любвеобильная отдача!А я что - рыжий?
Вот и дан был письменный зарок: писать рецензии лишь в отместку на полученные. Я - умный! Да?
Теперь вот пришлось расхлёбываться - за рецензию на мою миниатюру из 4 строк я вынужден отрецензировать повесть многоглавную.
Вынужден? Да! А куда денешься? Мужик слово не меняет, а то ж ты не мужик иначе, а мачо не с того конца мочёный..
Каррочи, надо поправочку внести в мой зарок и отныне - око за око, зуб за... э... то есть роман за роман, пьеса за пьесу и т.д. будут лишь рецензироваться. О чём, кстати, предупреждает данная миниатюра, которая, к тому же ещё и рецензия.
Я - ОЧЕНЬ злая собака.
Дорогая Л. Л., слово - не воробей, вырвалось, а теперь мне отдуваться - рецензию писать на Ваше фэнтези. Однако, как вполне справедливо замечено Вами - "взялся за гуж..." ну и так далее, сами знаете.
Да, окунули Вы меня по полной рассматриваемым тут произведением. Всколыхнули все мои воспоминания затрёпанных книжонок Александра Беляева, особенно "Звезды КЭЦ", своим технически грамотным изложением нюансов анабиоза и сверх перегрузок, что распластывают лица по креслам.
Но потом полегчало, как вернулся я, читатель, в родные пенаты великого и непобедимого Союза Советских Социалистических Республик. Захотелось даже вдруг в интернете гимн его найти, включить погромче и - встать столбом неумолимо патриотичным. Просто не до того было, настолько дальше и вперёд влекла Ваша повесть-фэнтези.
Но вот космолёт беглецов от Апокалипсиса нарвался на мину в Чёрном море, в благословенном 1943 году, когда повсюду уже пахло победой, и пошла жизнь достойная священных канонов социалистического реализма для изуродованных невыносимыми условиями жизни беглецов из будущего, где они размножались через инкубаторы.
Но, как уже говорилось, - повезло тощакам! Мина рванула, торпедный катер их из воды выловил (всех, 40 душ) и сдал на берегу в недавнно освобождённый от фашистской оккупации город. И опять-таки повезло! "Комиссар был человек справедливый и бывалый" (он иногда по ходу повествования становится военкомом, что не умаляет его бывалости) и поэтому пришельцев отправили в колхоз, так как успели вовремя прикинуться узниками нацистского лагеря в катакомбах, где над ними проводили эксперименты и оттого ресницы стали чересчур густыми, а пытки электричеством в коленкоровых скафандрах заставили забыть родной язык, кроме тех, кто изучал в школах будущего древне-русский, факультативно.
Дальнейшую часть повести пришлось читать с трудом, сквозь слёзы умиления - ведь и я проходил через всё это! Через "Поднятую целину" Шолохова, и "Васька Трубачёва со товарищи", ну этого, как его?
И не хочешь, а расчувствуешься, когда "щёки зарделись", когда "Лицо Степана посветлело, плечи расправились, он стал как бы выше и собранней", когда "В конце апреля в колхозе завершалась посевная. Будоражил запах распаханной земли, первые всходы радовали глаз, а трели соловья тревожили сердца... И нет в деревне беспризорников, нет воровства, преступности."
А любовная линия и чуткость к ней окружающих!
Трудная любовь Поленьки "широко распахнула (её) глаза, в которых хрустальными каплями стояли слезы." Ведь каково было ей, инкубаторской, понять на что напоролася. Но!
"Предсказуемость их поведения позволила Татьяне Илларионовне и Лиле создать ситуацию, которая не только отвернула Степана с неправильного пути, но и создала условия при котором ребята вольно или невольно заинтересовались одним делом."
Степан, как вы догадываетесь, из местных, а женщины умудрённые на тему создания ситуаций - пришелицы с подорванного космолёта.
Мне долго не хватало одной фразы, но и она пришла!
"Поздно вечером, усталые, но довольные, они возвращались домой." (Это про Степана и инкубаторскую Полину, если кто не понял).
При чтении мне даже привиделась автор - погуглите и вы непременно узнаете черты её лица на плакате "Родина-Мать зовёт!", где у неё за спиной штыки наежачены, а в руках лист повестки для мобилизуемых. Хотя нет - правая поднята, именно ею она только что написала эту фэнтези и нуждается в послабляющем упражнении.
А рецензию мою не закончить лучше, чем сделали заключительные слова рассматриваемого произведения:
"И хочется окончить словами молитвы:
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!"