Друзья!
Вместо эпиграфов.
Он (художник Куинджи) кормил их из своих рук, этих бесчисленных друзей своих, голубей, воробьев, ворон, галок, ласточек. Казалось, все птицы столицы слетались к нему и покрывали его плечи, руки и голову.
Учитель Миларепа часто беседовал с животными. Около его уединения гнездились пчелы, созидали города муравьи, залетали попугаи, и обезьяна садилась подобно учителю.
Друзья!
На днях я возвращался из леса.В Нефтеюганске присел на деревянную лавочку-дощечку около магазина "Пятерочка " в четвертом микрорайоне, где на песке и камнях суетилась толпа сизых голубей и воробьев.Рядом на берёзе были подвешены самодельные кормушки с кормом.
Некоторые сизари подлетали к ним, пытаюсь ухватить клювом добычу. Но один уселся рядом со мной на краю беседки в ожидании угощения. Пришлось достать из своего походного рюкзака горбушку чёрного хлеба и половинку плавленного сырка.Всё это аккуратно бросил поближе к голубиной стае, шумно взметнувшейся в воздух при моих движениях и тут же вернувшейся к подаркам.К куску хлеба осторожно приблизилась одна птица, клюнула раз,другой. Потом уже несколько голубок дружно обедали у моего угощения, пахнувшего тайгой. На сыр же никто не обращал внимания. (В другие годы на природе тот же мой сырок аппетитно уминали бродячие собаки, жившие поблизости от СОТ "Кедровый").
Я не упёртый натуралист,но сожалею, что на протоке Сырой Аган восьмого июля с.г.не увидел ни одной чайки или кулика.Да и вода быстро уходила в Обь из рукавов и заливчиков протоки. Было пусто в её широкой пойме и на соседнем Оленьем острове, высушенном тридцатиградусной жарой. В году прошлом было так же: ни грибов, не брусники, ни клюквы.
Виновато ли тёплое теченье Эль Нинья в Тихом океане, не знаю. Припоминаю лишь давние прошлые дождливые лета в Среднем Приобье, коих было немало.
Перемена климата налицо! Как к нему приспосабливаются обитатели водоёмов и тайги!? Их просто становится меньше, наших диких собратьев! Так,увы, мне кажется!
Вл.Назаров
****************
Александр Промтов: О моих питомцах
Александр Николаевич Промптов (1898 года — 1948 года) — российский генетик и орнитолог, пионер в области звукозаписи голосов птиц в СССР, автор руководства по полевой орнитологии "Птицы в природе". Рассказ "О моих питомцах" был опубликован в журнале "Юный натуралист" в 1940 году. С ним полезно ознакомиться тем, кто решает взять домой слетка певчей птицы.
Миша увидел воду и сейчас же захотел купаться. Но залезть в воду он побоялся и принялся приседать и нырять с головой на сухом месте, около ванночки. Смешно было смотреть на его бессмысленные старания побрызгаться без воды. Потом появился Петруша, смело залез в ванночку и поднял такой каскад брызг, что они попали и на «сухопутного» Мишу, и на Шурочку, и на прочую «детвору», бестолково путавшуюся поблизости. Все принялись встряхиваться и наводить порядок в своем туалете.
Это происходило не в детском саду, а у меня в комнате, на широком окне, выходившем в сад. Миша, Петруша, Шурочка — это не ребята, а птенчики разных певчих птиц, выкормленные мною нынче летом. В моем «пансионе» воспитывались вместе серые мухоловки (два Миши), мухоловки-пеструшки, малый мухолов (Мальчик), горихвостки, зарянка, большие синицы (Петруша и Шурочка), пухлячок (Кика), пеночки-трещотки, веснички, теньковка, овсянки, белая трясогузка...
Пестрая компания прожорливых питомцев, не дававших мне передышки в течение двух месяцев. В роли их общей «мамаши» я должен был чуть не ежеминутно, с рассвета и до сумерек, наполнять их ненасытные глотки муравьиными яйцами, мучными червями, гусеницами, яичным желтком и сухариками, размоченными в молоке. Но охота пуще неволи — цели у меня были самые серьезные: я наблюдал проявление у птенчиков их прирожденных повадок и образование разных приобретенных навыков. И я не жалуюсь на затрату времени и терпения: столько интересного и ценного дали мне мои славные малыши. Кое о чем я и хочу сейчас рассказать.
Вначале мой питомник имел очень странный вид. На окне в ряд стояли небольшие цветочные горшочки, прикрытые картоночками: как будто цветы посажены. Но стоило мне около тихонько чмокнуть губами, как на этот сигнал из каждого горшочка раздавался ответный разноголосый писк, а с некоторых как бы сами собой слетали крышечки, и оттуда, как игрушечные чертенята на пружинках, стремительно высовывались широко раскрытые рты. В каждый из ртов с узкой деревянной лопаточки «грузились» муравьиные яйца или другой корм. К этому я приучал птенчиков, многократно повторяя условный сигнал и легонько постукивая лопаточкой с кормом по кончикам их клювов. Почти все быстро стали раскрывать рты, а на второй день уже отлично знали, что означает мое почмокивание. Получив корм, птенчик обычно повертывался ко мне задом и выкладывал на край гнезда маслянистый «пакетик» помета. Его легко было убрать, и гнездо всегда оставалось чистым.
Чем больше оперялись птенцы, тем интереснее они становились. Когда у них стали развертываться бородки маховых перьев, они начали время от времени внезапно трепетать крылышками, как бы расправляя их и пробуя. Копошась в гнездах (они сидели по два вместе), птенчики уже пытались чистить оперение, неуверенно загибая голову на спину или перебирая клювом перья на грудке. Все чаще и чаще они сами сбрасывали крышечки с горшков и посматривали по сторонам, ожидая моего приближения. В возрасте тринадцати-четырнадцати дней начинался «вылет». Малыш во время кормежки сам взбирался на край глиняного горшочка и, трепеща крыльями, просил есть. Отсюда же обычно, совершался и первый полет.
Неверно пишут во многих книжках, что родители учат птенцов летать. Птенец летит совершенно автоматически, лишь бы у него были достаточно развиты крылья. Совершенно так же, не учась, начинает плавать впервые попавший в воду утенок. Но птенцам приходится учиться присаживаться после полета. Взлетевший впервые птенец летит куда попало, не умеет ни затормозить вовремя при спуске, ни уцепиться ногами за ветку или другую удобную присаду. Поэтому птенцы при первых полетах просто падают, натыкаясь на какое-нибудь препятствие. Лишь постепенно они научаются садиться с полета на любое место. Мой Гузик (птенец белой трясогузки) обосновался на рояле, стоявшем в комнате. Здесь ему было удобно бегать, и широкая ровная поверхность была достаточно велика для «приземления» после полетов. И в первое время это приземление редко проходило без аварий: не затормозив при спуске, Гузик поскальзывался, падал или по инерции пролетал до самого края своего «аэродрома».
С первых же дней послегнездовой жизни у всех птенчиков отчетливо проявился их различный темперамент и характерные видовые повадки. Например, птенчики мухоловок стали порывисто взмахивать крыльями, зарянка — приседать и кланяться, а горихвостки — дрожать своими рыжеватыми хвостиками. Все такие повадки оказались прирожденными. Бойкий, живой темперамент синиц выявился у всех птенчиков в полной мере, и Петруша с Шурочкой превратились в таких же суетливых синиц, какие жили на свободе около дома. Но только те были дикие и осторожные, а эти — совершенно ручные, назойливые попрошайки.
В манере поедания пищи также обнаружились прирожденные склонности. Молоденькие, еще не совсем уверенно прыгавшие по жердочкам синичата уже пытались зажимать корм в лапках и долбить его клювом. А птенцы мухоловок, горихвосток, пеночек, схватив клювом живую гусеницу или мучного червя, быстро ударяли ими о жердочку, как бы «оглушая» свою добычу. Совершенно так же расправляются с ней и взрослые птицы на воле.
И в преследовании добычи ясно обнаружились прирожденные особенности. Несколько позднее, уже осенью, я с мухоловками часто затевал такую игру: они усаживались передо мной в ряд на жердочке, и я начинал подбрасывать в воздух перед ними мучных червей. Ни один червяк не падал на землю: каждый раз его на лету успевал схватить какой-нибудь из птенчиков. Порхнет, потрепещет в воздухе, щелкнет клювом — и готово! Совсем как взрослые мухоловки в погоне за мухами. Так же ловко, с характерными повадками, не присаживаясь, склевывали пеночки червя, как будто это была гусеница на краю листочка. А крапивник в поисках червей лазил между пальцами, делая это нисколько не хуже, чем его собратья на воле, обследующие каждую ямку, каждую щель между корнями и стеблями в лесной чаще. Во всех этих случаях можно было отчетливо видеть, какое большое значение в жизни птицы имеют эти повадки, выработавшиеся в результате долгого естественного отбора.
Очень интересно было наблюдать взаимоотношения разных птенцов. Ссоры бывали редко, и даже неуживчивые синицы, выросшие вместе с прочими птенцами, вели себя мирно.
У маленьких птенчиков, недавно сошедших с гнезда, можно было наблюдать (особенно перед сном) забавную повадку. Усевшись на одну жердочку, птенцы стремились потеснее прижаться друг к другу. Иногда крайние выпирали средних, «жали из них масло». Так, тесно прижавшись, спали вместе мухоловки с пеночками, горихвостки с зарянками. А синичата сразу же предпочли ночевать в маленьких фанерных домиках, как только я повесил их в вольеру. Сказалась их природная склонность к дуплам.
Позывы, крик выкормышей были совершенно такие же, как у диких птенцов. Но вот пение нормальное совсем не развивалось! Начиная петь осенью, мои питомцы перенимали чужие голоса и звуки и «нанизывали» их в свою песню. Зяблик стал петь щеглиными звуками, зарянка научилась отлично передразнивать синиц, и даже серые мухоловки, которые вообще не поют по-настоящему, передразнивали других птиц. И сейчас, когда я пишу эти строки, из полуосвещенной лампой вольеры около моего письменного стола раздается негромкое, но очень приятное пение одного из моих выкормышей — самчика горихвостки. Чего-чего только нет в его переливчатом бормотанье! И трель крапивника, и россыпь зарянки, и выкрики синиц, трескучие позывы дроздов и даже чижиная песенка. Всего этого он наслушался случайно и прекрасно запомнил.
Я пробовал выпускать своих выкормышей в сад и даже в лес. Все (за исключением разве только синиц) оказались совсем неприспособленными к жизни на свободе. Птицы путались под ногами или на ближних ветвях, как будто не зная, чем заняться; у них не было ни осторожности, ни активности, так характерных для всех диких птиц. Они даже не умели искать корм, и многие сами возвращались назад в клетку или же долго жили тут же в саду, питаясь подачками из рук.
Все поведение выкормышей, выпущенных на волю, ясно показывает, какое громадное значение в жизни каждой птицы, каждого подрастающего птенца имеют разнообразные навыки (так называемые условные рефлексы), образующиеся у него в неразрывной связи с их жизнью в природе. С первых дней своей жизни каждый птенец вступает в эту суровую «школу жизни», обучающую его спасаться от врагов, разыскивать корм и вообще существовать в тех условиях, к которым приспособлена его организация, созданная естественным отбором. И вся эта «школа жизни» выключается у выкормышей. Прирожденные способности остаются, а приложить их естественным путем птица не может. И получаются «смышленые идиотики», внимательное изучение которых поможет еще многое разъяснить в жизни птиц в природе. Нет, не жаль потраченного на них времени!
А. Промптов
Юный натуралист 1940 №7-8
https://dzen.ru/birdssister
***************************
ПРИЛОЖЕНИЕ
Сегодня день птиц. Основная цель - привлечение внимания людей к проблемам охраны птиц. Интересна история праздника. Впервые День, посвященный крылатым путешественникам, был отмечен в 1894 году в американском городке Оил-Сити (штат Пенсильвания). Это был обычный школьный праздник, организованный учителем биологии и учениками. Данная идея очень понравилась, и праздник стали отмечать ежегодно, сначала присоединились все штаты США, затем он вошел в моду и в Европе. В 1902 была подписана Конвенция (1 апреля), призывающая все страны мирового сообщества, включится в борьбу за охрану птиц. А с 1906 - праздник стали отмечаться ежегодно в большинстве стран мира.
В России праздник имеет свои собственные, древние традиции. На Руси принято было отмечать время возвращения перелетных птиц. В эти дни пекли специальную сдобу в виде птичек, а также развешивали скворечники - домики для птиц.
Птицы символ непреходящего, души, духа, божественного проявления, духов воздуха, духов мёртвых, восхождения на Небо, и т. д.
Птичье перо означает истину, которая должна подняться; лёгкость, сухость, Небеса, высоту, скорость, простор, душу. Два пера - свет и воздух, два плюса, воскресение. Три пера - лилия. Белое перо - облака, морская пена и робость. У христиан - созерцание и вера.
Хвост: уравновешенность, водительство, суждение, приспособление.
«Ссориться даже собаки умеют, так не подражайте животным. Сознание обязывает к пониманию следствий ссоры. Как черные смерчи, подымаются слова неразумия. Опасно засорять пространство. Опасно навлекать обратный удар на себя и на близких. Говорят, что обезьяна очень обидчива — что же нам из того? Пантера очень раздражительна, что же нам из того? Говорят, курица клокочет без причины. Говорят, коршун долго таит злобу — что же нам из того? Попугай твердит поношение — что же нам из того? Говорят, утка не владеет нервами — что же нам из того? Не уподобимся. (АЙ, 367)
К тому же китайцы иногда кормили врага печенью раздраженного петуха — так находчивы людские козни. (Сердце, 534)
По красоте будет лучшее суждение, ибо некрасиво сказать: "Я пущу гиганта в ларчик" или "Орел парит, как курица". (Озарение, 2-YII-19)
Не много стоят люди, не могущие отличить ласточку от коршуна. Но что заслуживают те, кто, ощипывая орла, думают приготовить из него кривобокую утку! Берегитесь лицемеров, особенно своекорыстных умников, приготовляющих окрошку духа. Явление ненарушимости законов мира сверкает, как меч, потому некуда преклонить голову лицемеру. Так учитель, не дочитавший заветы учения, подобен ослу под грузом зерна. Также рыбак, приготовивший корзины для непойманной рыбы, подобен лисе под курятником. (АЙ, 16)
Каждый отвесит сам. Можно из самого лучшего плана сделать курятник. Озарение. (2-YII-2)
Посвятивший себя курятнику несет последствия яиц. Посвятивший себя части мира колеблется с почвою. (Озарение 3-YI-1) Тебе не нужно мистических знаков, ты идешь видимым путем, и каждая травинка готовит тебе список сил природы. Призраки тем, кто сидит за печкой. Тебе же волны светоносной материи. Печать запрета тем, кто сидит в курятнике. Тебе же реальные образы лучей. Им магические чудеса, тебе же творчество чистых слоев материи. (Община, 140)
Если бы вы видели клише первых творений, вы бы ужаснулись. Главное затруднение, ибо на материю можно воздействовать через материю. Люди, как попугаи, твердят замечательную формулу: "Смертию смерть поправ", но о значении ее не думают. (Озарение 2-IY-21)
Не случайное благое восклицание, но сознательный процесс длительности дает преимущество. Один попугай умел кричать: "Благой Учитель!" - но этим не улучшил свои возможности. (Озарение 3-YI-20)
В школах должно быть преподаваемо уважение к произносимому понятию. Ведь попугаи могут бессмысленно устремлять в пространство понятия, часто великого значения. Но люди должны понять, что каждое слово, как стрела громоносная, и слово, как педаль мысли. (Община, 47)
Нужно читать Мои Учения. Нужно стремиться приложить их к каждому проявлению жизни, не по праздникам только. Скажите себе — можно ли устремляться по утрам и попугайничать по вечерам? (Община, 80)
Учитель Миларепа часто беседовал с животными. Около его уединения гнездились пчелы, созидали города муравьи, залетали попугаи, и обезьяна садилась подобно учителю. Учитель сказал муравьям: «Пахари и создатели, никто вас не знает, но вы возводите высокие общины.» Сказал пчелам: «Собираете мед знания и образов лучших, никто не прервет сладкий труд ваш.» Заметил попугаю: «По крику твоему вижу, что собрался быть судьей или проповедником.» И погрозил резвой обезьяне: «Ты разрушил муравьиные строения и похитил чужой мед. Может быть, решился стать узурпатором?» (Община, 193)
Все слышали о наступлении Нового века, может ли новое наступить бездейственно? Можно приветствовать каждого нового слепыша, нежели повторяющего древнего попугая. (АЙ, 142)
Мудрый понимает какие поступки уместны во время мирового потрясения.
Можете заметить, что в дни особого напряжения Мы не произносим слово Армагеддон, — попугаи овладели им. Они щебечут на все лады значительные слова и в то же время пляшут на вулкане.
Мы восклицаем — огонь, огонь! но лишь немногие понимают какой огонь и какое напряжение в мире. (Надземное, 526)
Смелость птицы, летящей за море, подает знак человечеству, хотя никто не считает ласточку героем. (АЙ,48)
«И птицы, солнца возвестники, утром солнца лучи получая, чуют сокрытую в них сущность светила и ответствуют явно, в утренней песне хвалу воздавая ему» («Грани Агни Йоги», XIV,75.)
Природа в своих наиболее совершенных формах доносит до нас отблески Надземного Мира, позволяет реально ощутить, почувствовать его присутствие. «Когда вы радуетесь цветам, когда углубляетесь мыслью в их чудесное строение, создание малого зерна, когда цените свежий аромат, тогда уже прикасаетесь к Тонкому Миру. Можно и в цветах земных, и в оперении птиц, и в чудесах неба найти радость ту самую, которая готовит к вратам Огненного Мира». (Мир Огненный, I, 638.)
Обратите внимание на особое качество всех животных и птиц, которые дают секреции подобные мускусу. Шерсть и оперение сохраняют как маслянистость, так и теплоту; как бы какая-то смола или горное масло напитало их. У птиц оперение принимает металлическую окраску, показывающую питание корнями или зёрнами, в которых много психической энергии растительного царства, иначе - смолы. И минералы могут выдавать свою психическую энергию или через растительное царство, или через воздух, где Огонь Пространства имеет те же свойства, как и мысль, явленная духом. Можно понять древнее сравнение, называвшее мысль пламенем. Какие замечательные опыты можно производить, составляя цепь воздействий психической энергии от минерала до тонкого тела! Можно наблюсти, как различно будут действовать меха, перья явленных птиц и животных. Разве случайно в древних дворцах и храмах содержались металлические павлины? Можно задуматься, почему мускусные животные и маралы водятся на почти одинаковой высоте? Нет ли на высотах тех же почв, как и внизу? Когда будем очищать атмосферу низин, придётся обратить внимание на недра, вызывая их психическую энергию. (Иерархия 225)
Что касается до вопроса о культе кошки и некоторых птиц в Египте, то, несомненно, обожествление животных в глазах масс проводилось с определённой целью. Чаще всего это имело чисто практическое и охранительное значение. Так убийство священной птицы ибис каралось в Египте смертью. Но мы знаем, что Нил был полон крокодилами и долины Египта изобиловали ядовитыми змеями, уносившими тысячи жертв, и, именно, только птица ибис убивала этих змей и уничтожала крокодиловые яйца, тем предотвращая чрезмерное размножение этих чудовищ. Также и обожествление коровы в Индии, и запрещение убивать её было вызвано необходимостью охранить это полезнейшее животное от истребления. Известно, что в древнейшие времена подобного обожествления не существовало, и население Индии питалось мясом этих животных. И кошка в Египте была весьма полезна против нашествия крыс и мышей. Кроме того, кошка обладает большим запасом животного магнетизма и могла служить при низших вызываниях. Ведь и в Египте было немало чернокнижия. Борьба между белой и чёрной магией началась с незапамятных времен. Эти два противоположных стана вполне определились уже в Атлантиде. Вы знаете, что в книгах «Живой Этики» имеется параграф о священных животных. Именно указано, что так называемые священные животные были не божествами, но естественными следствиями в силу местных условий. И теперь люди часто говорят о священной обязанности, полагая при этом не религиозные обряды, но полезное нравственное действие. Условия древности часто требовали особого внимания к известным животным или деревьям и растениям. Священное означало неприкосновенность. Так охранялось нечто необходимое, редкое. «И ту же охрану современные люди называют заповедниками, потому следует очень бережно относиться к понятиям неясным. Так много примешано к области религии, что за дальностью времён поверхностные наблюдатели совершенно не могут распознать основу от наслоений. Храм и сейчас является сборным местом, где наряду с обрядами совершается купля и продажа и судятся местные дела. Такое нагромождение происходит и посейчас, потому не будем чрезмерно суровы к животным и прочим забытым символам древности». - К этим строкам, как видите, нечего добавить. (Рерих Е.И. Письма. 1929-1938 т.2.)
Дом на набережной, в котором жил Архип Иванович Куинджи с женой, на верхнем этаже видна мастреская с большими окнами, где он писал картины, справа балкончик куда он выходил кормить птиц.
«... Мощный Куинджи был не только великим художником, но также был и великим Учителем жизни. Его частная жизнь была необычна, уединенна, и только ближайшие его ученики знали глубины души его. Ровно в полдень он восходил на крышу дома своего, и, как только гремела полуденная крепостная пушка, тысячи птиц собирались вокруг него. Он кормил их из своих рук, этих бесчисленных друзей своих, голубей, воробьев, ворон, галок, ласточек. Казалось, все птицы столицы слетались к нему и покрывали его плечи, руки и голову. Он говорил мне: "Подойди ближе, я скажу им, чтобы они не боялись тебя". Незабываемо было зрелище этого седого, улыбающегося человека, покрытого щебечущими пташками - оно останется среди самых дорогих воспоминаний. Перед нами было одно из чудес природы, мы свидетельствовали, как малые пташки сидели рядом с воронами, и те не вредили меньшим собратьям». (Н.К. Рерих)
Карикатурист Щербов изобразил в карикатуре Куинджи с клизмой, которую он приготавливает ставить вороне на крыше дома.
Легенду об удоде приводит Николай Константинович Рерих.
«Охраняли удоды покой царя Соломона во время его великих трудов, и, вернувшись от трудов, царь спросил птичек, что они хотели бы получить в награду. Птички сказали: ''Дай нам, царь, золотые короны твои, они так прекрасны, и мы не видели ничего более чудесного, как ты, когда надеваешь свою корону''.
Царь улыбнулся и сказал: ''Птички, но ведь тяжела корона моя, как же можете вы желать возложить на себя такое бремя!'' Но птички продолжали просить о коронах, и царь велел своему златоковачу сделать маленькие короны по образцу царской, и эти короны были прикреплены на головы птичек. Но не успел пройти самый короткий срок, как птички снова слетелись к царю, и устало поникли под золотыми коронами их головки.
Они просили: ''Царь, освободи нас от корон. Прав Ты был, мудро предупреждая нас! Что мы можем знать, мы малые! Можем ли мы знать, что за блеском и очарованием скрывается тягота, — освободи нас, царь''.
Царь сказал: ''Видите, неразумные, к чему привело ваше стремление к бремени. Хорошо, будь, по-вашему, будут сняты короны золотые — но пусть вы носите всегда на себе воспоминание о неразумном стремлении вашем к короне. Отныне носите корону из перьев, она не отяготит вас, ибо она будет только короною того тайного царства, о котором вы знали, служа труду моему''. И так птица удод — самая оккультная птица, которая знает многие тайны, носит корону из перьев. Если удод провожает караван или лодку, люди говорят — это к доброму пути; птица царя Соломона знает, что делает».
Сказка-притча о Девассари Абунту вводит нас в мир чарующей легенды.
Заветы Будды о чистой праведной жизни вдохновляют Девассари, уходит она от людей, чтобы служить Вечному. После землетрясения остаётся Девассари одна, и только птицы прилетают к ней. На картине «Девассари Абунту с птицами» (1905) грациозная девушка в индийских браслетах и ожерельях оперлась на колонну, она держит птицу и слушает её, и множество других слетелось на соседние деревья... Это точная иллюстрация к сказке Рериха: «Научилась понимать птиц Девассари Абунту. Утром к старому храму собирались к ней птицы, говорили ей разное... И знала Абунту многое занимательное, завершённое смертью, незнаемое людьми».
Н.К. Рерих. Девассари Абунту с птицами 1905г.
На второй картине Девассари Абунту» (1905) мы видим финал сказки-притчи. Настало время ухода из жизни для Девассари, сказали ей птицы об этом, пошла она в пустыню и там, среди камней «...поклонилась до земли. И так осталась в поклоне и сделалась камнем. Стоит в пустыне чёрный камень, полный синего огня. И никто не знает про Девассари Абунту» . На картине — склонившаяся до земли фигура девушки, светлая и полная жизни среди загадочных чёрных камней причудливой формы. Понятна мысль художника об относительности вечногои временного, живого и неживого. Всё едино в течении непрекращающейся жизни, которая пронизывает всю Вселенную и одухотворяет все формы — от минерала до человека.
Н.К. Рерих. Девассари Абунту. 1905
Творческий метод художника был необычен: нередко вначале он писал картины, духовно прозревая страну или эпоху, и лишь потом знакомился с ними. Так было и в Лондоне в 1920 году. Когда писалась сюита «Сны Востока», или «Мечты мудрости», художник мыслями уже был в Индии.
На картинах из этой серии: «Язык птиц» (1920) и «Песнь водопада» (1920) мы снова встречаемся с мотивами фресок Аджанты. Удлинённые полузакрытые очи девушки, беседующей с попугаем на картине «Язык птиц», живо напоминают пленительные взоры женщин с буддийских фресок. Возможно, это — вновь обращение к легенде о Девассари Абунту. Обе картины особенно поэтичны и музыкальны.
Н.К. Рерих. Язык птиц (Птичий язык) (эскиз). 1920
На сверкающем фоне неба динамичным росчерком показан полет трех ласточек. К свисту их полета в настороженной позе ожидания прислушивается женщина. Она обернулась в сторону летящих птичек. Полупрозрачная ткань, которую женщина держит перед собой, напоминает раскинутую сеть ловца. Цветущее растение в правом нижнем углу картины тоже потянулось навстречу вести.
С.Н. Рерих. Весть. 1953г.
Уравновешенная композиция картины полна внутренней динамики, способной в любую минуту взорвать статику напряженного ожидания. Пейзаж, женщина, полет птичек в небе - опять-таки реальные картины Индии.
Как бытовая подробность - глиняные сосуды у ног женщины. Она была занята какими-то своими будничными делами. И вдруг - чувство приближения вести. Какой? От кого? Это не столь важно. Важно, что и в обыденной жизни каждый из нас может получить весть о необычном, еще не испытанном и преобразить будни в праздник Жизни!
Тела птиц и их сложенные в полете крылья изогнуты в виде буквы «М». В руках героиня держит легкий прозрачный кусок ткани, также повторяющий очертаниями эту букву. Вся природа, каждое движение напитаны мыслью о приближении таинства, выраженного лишь кратким символом священного слога. Буква «М» у Рерихов обозначало первую букву имени их Учителя М., от Него получена весть...
https://lomonosov.org/