Был в нашей жизни необыкновенный человек, который знал как надо умирать. Я это понял лишь тогда, когда его не стало. Макушкин Александр Тимофеевич, один из отцов советской кибернетики, мастер спорта по туризму, почётный гражданин города Владивостока, почётный гражданин Москвы, преподаватель высшего военно-морского училища в Ленинграде, Судьба свела нас с ним летом 1976 года на берегу Айского озера.
Так получилось что в то лето мне довелось быть директором школьного лесничества. Лесником был мой бывший ученик и друг семьи Серёга Трубин. Родительский дом Сергея стоял на берегу Катуни возле парома. Единственными полными хозяевами на всём берегу были мы с Серёгой и мои пятиклассники.
Мы спасали озеро в прямом смысле этого слова. Не знаю кому в детстве больше повезло, чем этим детям. У них романтика началась не в юности, а уже в детстве.
Романтика романтикой, но безопасность превыше всего, она должна стоять на первом месте. Двадцать детей должны остаться здоровыми, невредимыми и счастливыми.
Сегодня это покажется удивительным, но мне удалось так организовать труд и отдых детей, что всё прошло интересно, организованно и плодотворно. Круглосуточно на мне висела ответственность за жизнь и здоровья двадцати детей. Я работал за шестерых. Купол неба мог качнуться не только от романтических грёз. Дети могли утонуть, угореть, обжечься, пораниться, отравиться, заразиться и т.д..
Была ещё одна реальная опасность – это хулиганы. Днём не разрешишь какой-нибудь поддатой компании ставить палатки, а как быть ночью, когда все разойдутся и обиженная мною пьяная компания решит заночевать на озере. Они чихнут на твои предписания и на глазах у твоего зелёного-презелёного патруля оторвут тебе голову.
Чтоб такого не случилось, я разрешал избранным туристам, которые внушали доверие, разбивать палатки рядом с нами. При одном лишь условии – они ночью грудью встанут на нашу защиту, если враг на нас нападёт.
Так появились у нас наши ангелы-хранители. Одними из них была семья Макушкиных. Наше знакомство произошло необычно. Патрульные ребята позвали меня на помощь. Какой-то грузовик полностью гружёный детьми прёт на озеро. Разбираюсь с шофёром и коллегами, мимо меня идут толпы отдыхающих. Среди них вижу группу, навьюченную тяжёлыми рюкзаками. Останавливаю и напоминаю, что на озере палатки разбивать нельзя.
- У нас титановое костровище. Мы ни одного листочка не повредим!
- Вы прочитали то, что написано на транспаранте?
- Читали. Мы только за.
- Тем не менее, хотите нарушить правила?
- Мы с Ленинграда, мы ничего не повредим, мы...
- Водка есть?
- Водки нет, у нас только шампанское, но если бы мы знали, что Вы...
- Мне сейчас некогда. Остановитесь где-нибудь на берегу. Я найду вас и определю место для вашей стоянки.
Водки нет у них. Пожалуй, сгодятся для охраны моего лагеря. Как только дело доходило до водки, так сразу же возникали проблемы. Курьёзный случай произошёл с отрядом милиции, который приехал на озеро на милицейском автобусе. Они заехали наверх не в объезд, а напрямую, минуя запрещающие знаки и милицейский пост. Меня они убедили в том, что их милицейский наряд намного упростит мне работу по охране общественного порядка:
«Моя милиция меня бережёт, читал?» Конечно читал. Пропустил. Милиционеры разобрали колючую проволоку и загнали свой автобус на поляну. Питник. Употребили, потом злоупотребили, потом стало так весело, что весь наряд скинул с себя одежду и в чём мать родила с визгом кинулся через толпу отдыхающих в озеро. Шок у меня был сильный, облегчение пришло лишь к вечеру когда милиционеры засобирались обратно домой в Бийск. И чего было злиться, милиционеры костров не жгли, палатки не ставили, по посадкам не ездили, но перед моими детьми, мне за них было очень стыдно.
Наши новые знакомые были другими. Они на Алтае впервые. Санёк, ему десять лет, папа, мама и дед с бабушкой. Деду 61 год, бабушке через неделю исполнится 60 лет. Макушкины жили не в самом Ленинграде, а в Петродворце на Красном проспекте 53, прямо против фонтанов. Свой семейный праздник они решили провести не в ленинградском ресторане, а в Горном Алтае под горой Сказкой на берегу Шавлинского озера.
Мы с Сергеем предложили нашим новым ангелам-хранителям программу отдыха на Айском озере: «Сейчас отдохните, придите в себя, внука мы берём с собой в столовую, обед можете не готовить, мы его принесём. После обеда проведу вас вокруг озера. Завтра утром встречаем рассвет на Церковке. Днём поднимемся во-о-он на ту вершину. Это гора Верблюд, она за Катунью. Вечером сходим к Трубиным в баню. Она стоит прямо на берегу Катуни. А послезавтра Сергей прокатит вас по Катуни на моторной лодке до Манжерока....»
У гостей глаза округлились от удивления. Они наслышаны о сибирском гостеприимстве, но такого крутого поворота судьбы всё же не ожидали. Мы тоже были рады встрече с необыкновенными людьми. В детстве Александр Тимофеевич встречался с писателем Максимом Горьким. Стал учёным математиком, принимал участие в создании первых советских ЭВМ, среди его друзей академики, учёная элита страны и даже сам Анатолий Петрович Александров, Президент Академии наук СССР.
Наш новый ангел-хранитель был основателем нескольких всесоюзных туристических маршрутов. Одним из самых первых туристов поднимался на Ключевскую сопку, одно лето провёл в семье змеелова, другое на Тянь-Шане у охотника на снежных барсов. На Памире он искал снежного человека. Теперь мечтает семь раз сходить на Северо-Чуйский хребет.
Его друг, академик института географических наук, был на горе Сказке шесть раз, а он хотел бы побить этот рекорд. Жена, Анна Александровна, учительница географии, отпускала его каждое лето в два путешествия.
Рассвет я предложил нашим гостям встретить на Церковке. Гора Церковка. Это название исчезло из туристического лексикона. Сегодня оно фигурирует как Чёртов Палец. Тоже романтично, но не божественно. Под Церковкой у Трубиных был покос. Сорок центнеров сена хватало на зиму для своего подворья. Сергей несколько раз встречал на Церковке рассветы и закаты.
В тот день мы встретили рассвет на Церковке. Это был наш подарок нашим предыдущим ангелам -хранителям. Это были омские студенты, будущие садоводы. .До сих пор помню тот божественный рассвет. На горизонте между гор стелется полоса тумана. У Манжерока она раздвоилась, один рукав переполз через гору и поплыл к реке.
Широкая молочная река течёт под нами вниз по долине Катуни. Вот уж и вся Ая скрылась под ней. Туман поднимается всё выше и выше и вот перед нами уже одно сплошное белое покрывало, из которого торчат вершины гор. И тут вдруг из-за Верблюда всходит солнце. Мириады крупных капель висят в воздухе и искрятся на солнце. Туман уже лижет нам ноги, скрывает нас по колено, по пояс и вот мы уж друг друга еле видим.
Свет идёт со всех сторон, а видимость почти нулевая. Такого рассвета никто из нас даже в кино не видел. Счастливые мы спустились вниз. Что делать, и боги спускались на землю. После завтрака омичи распрощались с нами и отправились домой вместе с яркими впечатлениями о нашей встрече.
Она была необычной. Они умоляли сделать исключение из правил – разрешить им ночёвку в палатках на берегу озера. Я предложил найти какую-нибудь не израненную берёзу. Пусть под ней и ставят свою палатку. Тогда не будет споров когда будут сдавать стоянку – не мы молпоранили дерево.
Ребята очень долго искали, нашли такую берёзу и позвали меня. Я сразу же заметил на стволе много скрытых ран, ткнул слегка своим альпенштоком в потемневший ствол у самого корня, кора отвалилась, а под ней целая туча муравьёв. Настроение у студентов тут же упало. После недолгого разговора я почувствовал в тех ребятах родственные души и разрешил им поселиться рядом с нами. Отбой в тот вечер сильно затянулся. Детям было очень интересно посидеть у ночного костра среди взрослых романтиков и слушать их лирические песни.
Встречать рассвет на Церковке Анна Александровна не пошла. Боялась отстать. Александр Тимофеевич повёл её на гору после завтрака лёгким темпом. Мы издали смотрели как эта уже немолодая пара поднимается на гору. Тут сноха сказала, что их отношениям могли бы позавидовать даже самые счастливые молодожёны.
После обеда я повёл гостей и часть нашего Зелёного Патруля через Катунь на Верблюд. Макушкину всё было интересно. Он расспрашивал меня и детей о нашей жизни, о природе, о людях. Мы удивились тому, что он географию и историю Алтая знает лучше нас и расспрашивали про его походы на Памир, на Тянь-Шань, на Камчатку.
С вершины горы открывается чудесный вид на долину Катуни. Пенсионер Макушкин выглядел во всей группе самым счастливым. Всем бы уметь так радоваться! Тут Санёк, внук его, задаёт вопрос: «Деда, а на Северном полюсе ты был?» Макушкин задумался и говорит: «Вот буду старый, тогда... И чего это я, мне ведь уже седьмой десяток пошёл!»
У Трубиных была моторная лодка, казанка, Серёга на ней проходил Манжерокские пороги. Макушкиным сплав по Катуни очень понравился, романтичным был заключительный аккорд этого водного путешествия. К вечеру причалили к берегу, где стояла баня Трубиных. Её уже протопили. Париться начали в сумерках. Когда жар был уже невмоготу, вываливались из бани и попадали прямо в Катунь.
После трёх заходов сидим в предбаннике, расслабленные и счастливые. Не чуем ни рук ни ног. Тут слово берёт самый младший Макушкин: «Пап, давай построим у нас на даче такую баню!» Олег ответил: «Баню я построю, а где мы Катунь возьмём?!»
На третий день Макушкины поставили вопрос ребром: «Фёдор нам уже стыдно всё принимать от вас задаром, дай нам работу!» Работы было много, Макушкины выбрали ту, что потяжелей. На дне озера вдоль берега лежал топляк, задубевшие стволы были детям не под силу. Олегу на помощь пришла его инженерная смекалка. Он заказал через Виктора, нашего шофёра, тросы и верёвку. Топляк вытаскивали из озера грузовиком. Очень простое решение!
Одна берёза лежала в воде. Пала недавно. Ветер вывернул её с корнем. Часть корней была в земле и Макушкины решили спасти дерево. Даже для талантливого инженера, каким был Олег Макушкин эта задача была не из простых. Дерево подняли машиной, поставили «на ноги» и сделали растяжки. Больное дерево должны были поддерживать здоровые соседи. Чтобы проволокой не повредить ствол, бандаж распёрли деревянными клиньями.
Четыре дня с Макушкиными пролетели как миг. Мы трогательно распрощались на пароме. Анна Александровна обнимала моих пятиклассников и тискала их как своих родных внучат. Душа настоящего педагога. Через месяц из Ленинграда пришло от Макушкиных письмо. Утром 20 июня, в день рождения жены Александр Тимофеевич вывел свою семью к озеру Шавло.
Макушкин ни разу там не был, но ориентируясь по картам он спланировал выход к озеру очень оригинально. Выходят они из леса и видят перед собой горное озеро, а за ним гора Сказка. Утренние лучи солнца озаряют белоснежные вершины: Красавицу, Мечту и Сказку. Гора Сказка. Название говорит само за себя. Вся эта картина отражается в изумрудной глади озера прямо у их ног. Александр Тимофеевич приглашает войти всех в храм её Величества Природы. Это был самый счастливый День Рождения. «Дарю тебе Сказку!»
После того семейного похода Александр Тимофеевич пустил по кругу анкету. Каждый должен был указать три момента которые больше всего запали в душу после поездки на Алтай. Предложил расположить ответы в порядке значимости.
Для Олега на первом месте была баня, для Анны Александровны наши дети, для внука поездка на моторке, для снохи наше гостеприимство. Александр Тимофеевич высказал свою благодарность и спросил можно ли приехать к нам в гости. Он хотел бы ещё раз сходить на Северо-Чуйский хребет и рад будет, если мы к этому походу подключимся.
Я с радостью принял это предложение, Мария тоже была не против.
Александр Тимофеевич был талантливым фоторепортёром. Дома, в Петродворце на Красном проспекте, в его кабинете стоял шкаф весь забитый цветными слайдами. Для отчёта он оставлял лишь шедевры. Остальное безжалостно выбрасывал. В погоне за цветным шедевром он мог пробежать много километров. Перед тем как сводить нас к Сказке, он прожил в Ае целую неделю.
Начало июля, ягода спеет, мы повели нашего ленинградского гостя за ягодами на наш покос. Это под горой Мохнатой у Айчонка. Человек всю страну вдоль и поперёк исходил, а столько много дикой клубники не видел. Попросил «вот это место не трогать» и побежал обратно в Аю за фотоаппаратом. Туда и обратно километров десять будет. Вернулся беспредельно счастливый и сфотографировал «это место». Один цветной слайд себе, один нам на память. Он умел радоваться за двоих, за троих, за всех. Счастливый Человек!
В походе на Сказку он удивлял нас своей выдержкой и изумительной физической подготовкой. 45 минут ходьбы, 15 минут привал потом дальше. Тяжело было на подъёмах. Во время привала мы скидывали рюкзаки и усталые падали на землю. Чистейший воздух настоянный ароматом тайги, в синем- синем небе белые облака плывут чуть ли не над головой. Александр Тимофеевич стоит и возле нас, лежащих и раздумывает снимать ему рюкзак с плеч или нет.
Свои дни рождения он отмечал очень необычно. Пробегал столько километров сколько ему лет. Когда исполнилось шестьдесят, Александровна сказала, чтобы это прекратил: «Всё, хорош, побежишь теперь марафон.» Присела на лавочку в парке. Александр Тимофеевич пробежал половину дистанции посидел рядом с женой, она налила ему чаю из термоса. Посидели поговорили, именинник побежал дальше.
У них была ещё одна семейная традиция. Когда они начали дружить Александр Тимофеевич подарил жене на день рождения коробку шоколадных конфет фабрики «Красный Октябрь». Во время войны было не до шоколада, но после войны он регулярно на день рождения традиционно преподносил этот подарок.
Так уж получилось что человек с Ленинграда показывал нам наш Алтай. После похода пришла посылка. В ней сублимированные продукты для будущего похода, цветной фоторепортаж с нашего похожа и цветная гэдээровская фотоплёнка orwocolor. В Новосибирске на улице Чаплыгина-45 была фотолаборатория. Там профессионально проявляли плёнки, приходившие по почте. Такие услуги через двадцать лет предоставляли в каждом городе, но тогда это было просто шиком.
В пути иголка тяжела. В походы мы брали хлеб, картошку и консервы. Палатки промокали, лишнюю тяжесть несли на своих плечах. У Макушкина палатка была самодельная из особого лёгкого материала и был самодельный станковый рюкзак. Такой мы увидели впервые.
Спальный мешок у него был тоже необыкновенный. Лёгкий и очень тёплый. Сшили они его с женой сами. Им на свадьбу подарили пуховую перину. Пух гагары держит тепло лучше чем гусиный пух. Молодые решили что перина им ни к чему, а вот в спальники получатся классные. В рюкзаке он нёс много разного для нашего глаза необычного и потому шёл не налегке, нёс на своих плечах 42 кг.
Сегодня с продуктами проблем нет, палатки лёгкие, спальники лёгкие, походные ботинки лёгкие, к тому же в поход можно взять с собой мобильник. О такой оснащённости в прошлом веке даже мечтать не приходилось. К сожалению, эти возможности остаются неиспользованными. Многие туристические тропы заросли. Юность называет походами свой однодневный отдых на берегу реки или озера. За приличную плату тебя прокатят на катамаране или на моторной лодке. Можно также над рекой пронестись на тарзанке.
Все эти удовольствия не сравнимы с тем, чтобы получали у ночного костра. Над нами звёздное небо. Звёзды в горах светят намного ярче чем в долине. Сказка, Мечта и Красавица, эти три величавые белоснежные вершины отражаются в тёмной глади озера прямо у наших ног. Чтобы такое увидеть надо было приложить усилия не только своего тела, но и своей души.
В письме Александр Тимофеевич сожалел, что не сможет сходить в это лето на сказку. Приболел немного. После этого пришло письмо от Анны Александровны. Муж смертельно болен. Рак желудка.
В поход мы пошли без него. Поднялись на Фудзияму, так окрестил Александр Тимофеевич одну из вершин возле озера. На самом верху под камнями лежала бутылка с нашими автографами. Печально мне было смотреть на наши росписи. Уже ясно было, что Александра Тимофеевича на этом свете уже нет.
Умирал он так же тяжело и мучительно как мой дед Егор. До терпел до дня рождения жены. Чувствовал что остаются часы, попросил жену написать завещание под диктовку. Она попыталась его успокоить, обнадёжить.
- Время уходит, прошу тебя, пиши.
Диктовал сорок минут. Говорил о том, кому передать все рукописи, где и как его похоронить. Последние слова были такими:
- У тебя сегодня день рождения. Коробка с конфетами лежит на шкафу. Моя последняя просьба. Я хочу умереть один, чтобы рядом со мной никого не было. Спасибо тебе за любовь. Я был с тобой счастлив. Прости и прощай. "
Та берёза, которую мы спасали выжила. Последний раз я её видел в 2002 году во время международного детского туристического слёта. Бандаж сгнил, проволока въелась в ствол берёзы. Печальная весть из прошлого тысячелетия. Когда это было? С кем это было...
На снимке мы на "Фудзияме". Лето 1978 года. За нами Сказка. Фото А.Т.Макушкина.