Смена тела - удивительное приспособление, позволяющее вам проникнуть сознанием в иную жизнь, полную вопросов, открытий, и начать новую историю своего существования! Компания Открой Жизнь предоставляет Испытателям удивительную возможность, неповторимое приключение. Погрузись в иную жизнь с Атреем, новым устройством компании Открой Жизнь. Открывать новое так просто!
…
1-2 ТАК ПРОСТО. И ТАК СЛОЖНО…
Над колонией 35 опускалось солнце. Вернее, солнца было два. Одно светило тихо, издалека, а второе воцарялось на небе только тогда, когда просили питания многочисленные растения-инкубаторы в круглых, словно линза, увеличительных плантациях на поверхности планеты.
Человеческая жизнь за 350 лет существования с момента открытия высокоскоростных межзвездных перелетов сильно изменилась. Люди больше не ссорились друг с другом и не воевали, а приняли на себя Обет Единства. Но это было лишь на далекой Земле, колыбели человечества. На многочисленных колониях, испражнениях, оставленных светлыми умами Домашней Планеты, процветала варварская жизнь, лишенная правил и четкого повествования.
Колония 35 значилась одной из старейших Первозданных Обиталищ, и потому жизнь там еще не угасла так, как это произошло на многих других, последующих, временных пристанищах человечества.
***
Venator Manus: Ignis Stellarum, Йеигерр Манус Охотник за Звездами.
Йеигерр Манус, по прозвищу Библиотекарь, собирал архивы для тех людей, которым хотелось жить. Он обитал в старом, времен Первого Полета, здании-Хранилище Информаций, огромной башне, уходящей в небеса. Каждый день, поднимаясь на один этаж вверх, он сортировал мыслимые и немыслимые факты, записывал историю колонизаций, собирал пласты информации в один большой мешок, называемый Центральной Трубой.
Труба занимала место посреди Башни, и один конец ее уходил в Ретроспективную Антенну, ретранслятор, позволяющий каждому жителю колонии связаться с далеким Домом. Регулярно с Земли посылались во все остальные колонии сообщения, полные Сияющей Мудрости, и в обязанности Йеигерра Мануса входило транслировать их в нужный час.
Со временем все больше и больше появлялось новых представителей человечества, родившихся после Первичной Колонизации, и они все меньше и меньше уделяли времени прослушиванию Сияющей Мудрости с Земли, а под конец жизни Йеигерра и вовсе осталась лишь горстка “мануваров”, последователей Мудрости, и лишь они приходили раз за разом к круглым стенам Хранилища Информаций, вспомнить, так сказать, старину и побеседовать о вечном и бесконечном.
В очередной раз поднявшись на самый последний этаж Башни, Йеигерр запустил трансляцию и прислушался к звукам удивительной песни, которая пронзала все существование. Простор Зала Управления озарил свет, от которого каждая частица тела, находящегося поблизости Главного Потока Йеигерра, повернулась на 360 градусов и принялась плясать от радости. Выглянув в окошко, Йеигерр увидел, что вокруг Башни собрались, нарядившись в атрибуты Ранней Колонизации, крошечные фигурки мудрецов.
“Последние…”
Усмехнулся Библиотекарь. Он знал, что вскоре не останется на планете свидетелей колонизации, и мир погрузится в страшную тьму. Такое регулярно случалось в отдаленных от Земли колониях, но Колония 35, частично благодаря Йеигерру, пока еще держалась в строю, однако голос Мудрости в ней угасал с каждым годом. НЕ ВСЕ ХОТЕЛИ ЖИТЬ ВЕЧНО.
“Мы можем жить вечно и не хотим. Что плохого в существовании себе подобных, когда каждый подаст руку каждому, и нет предела в любви к тем, кто рядом? Однако существует странная закономерность, по которой каждый раз в 100 лет возникает, по странному стечению обстоятельств, та или иная группа товарищей, не желающая продлевать жизнь” (Написание Для Всех, Выпуск от 0157151625158125 года с момента Первого Полета)
Особенно страдали колонии, отдаленные от Приземельных, там, по каким-то причинам, не были установлены Хранилища Знаний. Возможно, дело было в том, что перелеты, несмотря на быстрое передвижение высокоскоростных кораблей в космическом пространстве, все равно занимали долгий срок. За это время сменялось множество поколений Далекоплавцев, и часто, особенно со смертью Капитанов, Мудрость с Далекой Земли сменялась инертным существованием, погруженным в изначальную, дикую и неотесанную природу человека. Те колонии мягко отсекались Молчаливым Барьером, за которым внимательно наблюдали…НАБЛЮДАТЕЛИ.
***
Далеко на Земле Ретрансляторы повернулись в сторону Колонии 35 и принялись урчать укороченную подпространственную песнь. По всей Земле включились передатчики, и человечество, словно единый организм, остановило всякую работу, принявшись внимать Великой Безвременной Мудрости.
Мир на Земле, объединившись однажды в Единую Суть, остановил дикарское существование, и каждый, кто мог, направил усилия на работу для общего блага. Земля расцвела за несколько сотен лет, превратившись в гигантский цветок, корни которого опутали близлежащие галактики и солнечные системы. Случались у человечества и казусы на этом пути. В частности, однажды люди познакомились с другими исследователями вселенной, которые рассказали им о том, что мир является настолько маленьким, насколько позволяет воображение, дух и, что уж тут говорить, технический прогресс.
Люди приняли отличных от них внешне, но схожих по духу товарищей в свою семью, потому что у тех, кто принял Обет Единства, не было страха. Те и Другие понимали друг друга без слов. Так во вселенной, словно искрящиеся светлячки в бутылке полной блесток, танцевали в едином ритме тысячи и тысячи существ.
“Человек слабый, человек недальновидный, человек неразумный, но в каждом из вас скрыто Великое Благо, ждущее, словно Ретранслятор на моей башне, чтобы открыться проходящему мимо”.
Повторял Йеигерр раз за разом тем жителям Колонии 35, которые приходили в Библиотеку собирать крупицы Разума.
***
Йеигерру было 325 с лишним лет. Изредка он проходил процедуру мумификации на соседствующей с Колоней 35 луне под названием Наббан. Опускаясь в теплую ванну из похожей на воск субстанции, он думал о том, что проснется через пятьдесят лет снова, чтобы наверстать срок. Через несколько дней-лет Хранитель Знаний просыпался и возвращался домой. Для поддержания тела в абсолютном покое и биохимическом равновесии, по правде говоря, не нужно было опускаться в ванны из воска. То была дань древней традиции Колонизации Первых дней. Йеигерр любил старые обычаи, потому что они напоминали ему, откуда он пришел и куда предстоит прийти в какой-то, одному Творцу Миров известный, миг существования.
***
“Еейгер!”
Послышалось шелестение внутри головы, и на искрящемся у края глаза пространстве появился сотканный из солнечных зайчиков товарищ Хранителя Знаний, Оберлосс Шнауц. Одновременно видя своего давнего друга и ощущая его, Йеигерр моргнул, чтобы картинка перед ним поместилась в удобное для восприятия положение. Тысячи тонких, словно нитей, “кадавриков”, полусонных микроскопических существ, обитавших внури мозга Йеигерра, напряглись, зашевелились, принялись раскачивать струны сознания. Без этого Йеигерр не был тем, кому дозволено было быть человеком, восприятие более старомодной натуры требовало усилий, без которых Хранитель Знаний не мог понимать себе подобных. Он мог оч-ч-ень тонко чувствовать, но не понимать.
***
Оберлосс Шнауц был моложе своего товарища на 250 лет. Подтянутый далекоплавец, в Однажды Прошлом планеторазведчик и великолепный воин (в этом качестве Оберлосса в Колонии, к счастью, не было нужды) и Наблюдатель, вошел, вернее возник, в помещении управления Ретранслятором и обнял Йеигерра. Вмести они принялись делиться новостями, а новости были не радужные.
***
Старый Корабль Стыковки, памятник Прошлым Покорителям Космоса, набрал обороты в солнечные паруса и сдвинулся с мертвой точки. Отцепились силовые якоря и дородный, сотканный из прозрачный элептических лент, движимый неведомыми силами Путник Звездного Пространства воцарился в Свободном Космосе. На борту среди шума систем поддержания жизни и тусклого света бегали с палубы на палубу люди. Жизнь на корабле Далекоплавцев текла своим чередом. Держали Путь Домой колонисты, а также вернувшиеся из экспедиции ученые-планеторазведчики.
Капитана Корабля, Муфахосса Радоса, сопровождал помощник-эммолдарианец. Тонкокожий, тощий, словно умирающий от голода землянин, но вместе с тем юркий и невероятно проницательный, разнопланетянин степенно прохаживался по просторной рубке управления, наблюдая за вверенным ему Островком Безопасности в человеческом естестве.
Капитаном Корабля был старый, как Земля до и после Обета Единства, землянин, в тысячелетнем теле которого не было ни капли старости. Облаченный в подобие домашнего халата, Муфахосс Радос сидел в кресле, мягко вращая руками видимые одному ему аппараты управления. Капитану нравилось управлять полетом, хотя он мог бы этого не делать, но, вспоминая традиции Старых Дней, он вращал невидимый штурвал, вбирая внутрь себя свет далеких звезд.
Путь Корабля проходил сквозь Молчаливый Барьер. Как только впереди показались огоньки Переходного Поля, Капитан ввел себя и все вместе с ним в подпространство. Далекие наблюдательные аппараты тех, кто жил за Молчаливым Барьером пристально следили за глубоким космосом, но им, как думал Капитан, было не понять того, что прямо под их носом проходил на низкой скорости огромный, размером с половину планеты, космический дом. Дом, невидимый постороннему глазу и управляемый Самим Естеством, мягко скользил по внутренней изнанке естества, пока наконец не преодолел Территорию Осторожности. Лишь тогда сверкающее туловище корабля по команде Капитана, словно кит, “всплыло” на видимую поверхность космоса.
В тот же момент что-то рванулось к безбрежно плывущему к цели “киту” из бессолнечной тьмы.
Странные предметы кинулись на мерцающее тело Корабля и впились в полупрозрачную оболочку. Команда вздрогнула. Никто из обитателей звездопрыга не мог предвидеть, что подобное могло произойти.
***
Медляки-Навуходоносорцы, ответственные за наблюдение за космическими границами Колониального Пространства, давно заметили прозрачные точки на экранах, спрятанных в недрах планет увеличительных колец. Долго-долго ожидали они, когда наконец представится шанс посмотреть поближе на тех, кто сеет панику в Прилунных Государствах. Как только странный предмет в очередной раз показался на радарах, к нему тут же отправился неуклюжий, вооруженный “пробкометами” перехватчик, по прозвищу Морзун. Подобравшись поближе к идущему на медленной скорости кораблю противника, перехватчик открыл боковые ворота и дал залп. Десять крошечных, по сравнению с обоими звездными судами, звездных капсул, наполненных готовыми к бою солдатами Третьей, Четвертой и Пятой колоний, дали по газам и врезались в обшивку своей цели.
…
Отряд Зачистки остановил вкручивание. Пробка сбрасываемой с перехватчика абордаж-машины в последний раз дернулась, ввинтившись что есть сил в корпус Нарушителя Границы, и остановилась. Смолк металлический свист и лязг острых зубьев, а пространство вокруг пробоины стало медленно заполняться самозапечатывающимся составом.
Тяжеловооруженные пехотинцы, размахивая аннуляторами и лучеметательными ружьями, выпрыгнули из воздушного шлюза на кипящий раскаленной массой пол и сквозь дым принялись водить фонарикам по стенам длинного коридора, уходящего обоими концами в яркий свет. Вражеский корабль не оказывал сопротивления. Не было слышно сигнала тревоги. Стояла тишина.
Вдруг кто-то кашлянул, и свет фонариков дружно набросился на фигуру в махровом халате. Загудели охладительные турбины старого, как Мир до Побега в Космос, лучевого оружия, раскаленные добела трубки аннуляторов взяли врага в тонкие линии прицельного выстрела.
Капитан поприветствовал солдат. В ту же секунду дружный рой выстрелов набросился на его тело. Отмахнушись от острых и колючих ударов наудачу, Капитан крикнул староземное слово, которое отчего-то пришло ему на ум. Слово было грязным ругательством, известным широкому галактическому пространству времен До и После Колонизации космического пространства, как “самое оскорбительное и зубодробительное. Да и что тут еще можно добавить”.
Поняв, что выстрелы не наносят повреждений врагу (а может быть услышав знакомое слово), незваные гости звездопрыга остановили стрельбу. Некоторые солдаты попятились к воздушному шлюзу абордажной машины, намереваясь поскорее удрать с поля боя. Кто-то из штурмовиков взялся за силовые ножи.
Вперед, растолкав “всех трусов”, вышел Красноголовый Пруцес, предводитель абордажной команды и по совместительству Ялоборг, Хранитель Границы.
“Кто посмел вторгнуться в охраняемое Ярлом Многозвездным Прилунное Пространство?!”
Рявкнул Колонизатор и взмахнул толстым силовым топором. Дым от стрельбы рассеялся до конца, и перед ним возник Капитан.
“Позвольте спросить вас, милый сударь, зачем изволили вы напасть на мое мирное судно?”
Капитан и Колонизатор пристально вглядывались друг в друга. Уродливый Шрамолицый Пруцес думал о том, как бы поскорее прикончить странную занозу, мешающую ему получить награду у Семи Королей, а Капитан, внимательно осматривая тысячи слабых, скрывающихся под тонким слоем металла тел, размышлял о ветвистом древе человеческого существования среди звезд.
“Я требую направить корабль к ближайшей планете, иначе ты и твоя команда будете уничтожены!”
Капитан кивнул. Он был согласен на небольшую любопытную остановку, к тому же ему не слишком хотелось спорить с безумными обитателями земель за Молчаливым Барьером.
***
Звездопрыг землян Той Стороны под конвоем тяжеловесных боевых звездолетов встал на прикол в порту планеты Kjljaak [если перевести название этой планеты на понятный нам, живущим во времена До Отличия Старой Земли, получится что-то похожее по смыслу и значению на слово “Нарцисс”]
Планета Нарцисс, всегда окруженный пурпурным сиянием шар, встретила славную армию барабанной дробью юрких Пролетчиков. Разбрасывая вокруг себя, словно пену морскую, светящуюся в космическом пространстве пыль, украшатели колониального пространства пролетели над захваченным в плен инозвездным судном на всех парах. Пилоты, крошечные по сравнению с громадными собратьями-звездолетами, отдали честь, взметнув в прозрачных купола кабин флаги Семи Королевств.
Капитан и его верный помощник-эммолдарианец в золотой маске и боевом обмундировании стояли на обрзревательной площадке звездопрыга, наблюдая за вакханалией. Поспешно проносились мимо, пестря кубсветовыми раскидками, торговые суда и суденышки, толстопузые швартовщики хватали неуклюжие звездолеты за нос, подталкивали хоботами друг к другу ремонтные суда. Свет далекого Солнца не мог сравниться с пестрыми разноцветными вспышками прожекторов и посадочных огней. Миновав пространство Внешнего Кольца, эскорт неспеша приблизился к Внутренним Землям.
На борт звездопрыга вошли солдаты Прилунного Государства. Сперва они попробовали захватить в плен команду корабля, и тогда Капитан вышел навстречу гостям своего царства и немного попугал глупцов, осмелившихся совершить непоправимый, с точки зрения Вселенского Равновесия, поступок. Когда споры утихли, Капитану и нескольким помощникам разрешили отправиться в плен в одиночестве.
2-3 РЕПОГОЛОВЫЙ ПРУЦЕС ПОНИМАЕТ ЧТО К ЧЕМУ.
Краснолицый Пруцес надувал щеки и упорно, капля за каплей, высасывал из извилистого сочленения мертвого животного “тунгусский сок”. Время от времени животное превращалось в унылую копию самого едока, отчего тому становилось дурно и он, страдая от брожения желудка, силился остановить бегущую из недр глотки обратно на тарелку еду.
Пруцес был богат и непомерно красив, насколько это было возможно по меркам звездного государства, в котором он родился, вырос и жил. Должность Пруцеса была “выкоси-коса”, то есть очень сложна и без добротного выполнения возложенных на него обязанностей можно было и голову на плаху положить, однако он как-то раз за разом выносил все тяготы своего существования, и ширилось и росло его небольшое царство. Сперва ему дали полтораста слуг, потом большой “тягловой-мот” и после горстку пышнорогих зельбаков, чтобы возделывать плодородную землю. Жену Пруцес пригнал себе сам, однажды встретившись в спорном поединке с давним противником, соседом по земельному уделу, Кральбосом.
Умирая от глубокого ранения в тыл, Кральбос пообещал, что первый, кто ступит в дом после его смерти, понсет тысячу наказаний и, возможно, сможет уговорить его дочь наконец-то отдать свое сердце “КОМУ-НИБУДЬ, ТВОРЕЦ МИРОВ ТЕБЯ ЗАБЕРИ!”
Пруцес недолго думая проник в жилище своего давнего противника и…дальше, как он любил выговаривать сквозь гнилые зубы, “пошла гулять по перелесью песнь охотника, победившего хитрую натуру дичи”.
Иными словами, Пруцес по дикой смелости своей и отсутствии всякой задней мысли, присоединил к своему не скудному королевству дом и дочь поверженного соседа. Так жил поживал себе Пруцес относительно спокойно, пока однажды его не вызвали срочной воздушнограммой в Главный Штаб.
Добравшись до Штаба по монорельсовой дороге, ржавой, как само дно Озера Лапуць, что стояло в центре города, напоминая всем его жителям о случившейся однажды давным-давно Ядерной Войне, Пруцес вышел на остановке и направился по холмистой местности к аббатству, в котором расположился Вооруженный Штаб во главе с Главнокомандующим Всеми Силами от Бессилья Граньоном Хозехамом.
Граньон встретил своего подопечного страстными братскими объятиями и усадил главного вояку за стол со сластями. Текущие на блюдце экледокские пончики выскользнули из-под грязных пальцев с нестриженными ногтями, когда Пруцес услышал, как в середине спокойной, казалось бы, речи его начальник вдруг подскочил, словно ужаленный ьобом владелец Цветофермы и, брызжа слюной от ярости, стал описывать Пруцесу его некомпетентность, трусость и слабоумие.
“Забыл ты, старый перец, упомянуть про мою отвагу!…”
С горечью подумал Пруцес, но тут же потушил возгоревшее невовремя пламя ответной ярости. Перечить начальству в Прилунных Государствах было не принято, более того, за это можно было угодить головой в “пещерножучий усляк”. Пещерножуки оч-ч-ень любили откладывать потомство в мягких черепах провинившихся подданных Семи Королевств, и не многие возвращались живыми из жаждущего наживы логова.
Усладившись унижением своего протеже, Главнокомандующий поставил перед Пруцесом жидкоэлектрическую пластинку и потряс ее так, что все содержимое едва не выскользнуло из тонкого сплетения микротрубочек и вкрасочных жил.
“Короли не рады! Как может быть такое, что наши земли регулярно посещают шпионы? Ты должен все-все выяснить иначе я отправлю тебя прямиком в Подземелья Пятого Улья!”
***
Именно поэтому Пруцес, втолкнув шпионов в Судный Зал Штаба, испытал жуткое во всех смыслах (особенно в физическом и энтомологическом) облегчение. Его жизнь снова отвисела с волоска. “Будем надеяться в последний раз”.
Пробормотал Пруцес, усаживая Капитана шпионского звездолета и его свиту за скамью подсудимых. Дождавшись прихода охраняющих Зал топотунов, Пруцес отлучился в стоящий в углу мини замка нужник.
3. КАПИТАН ПОПАЛ В КАПКАН.
Капитан звездопрыга Муфахосса Радос, эммолдаранец Элом и помощники с любопытством ожидали, что произойдет. По правда сказать, они никогда толком не бывали на планетах за Молчаливым Барьером. Каждый из “пленников” знал историю Колонизации, а особенно тщательно изучена была та страница Книги Всех Книг, в которой говорилось о “Преследовании Человечеством Разных Путей в Конце Истории”.
Дожидаясь увлекательного спектакля в инозвездном царстве, Муфахосс Радос вспоминал свои Первые Дни на Земле.
Той Земли, которую мы, люди живущие во времена До Отличия Старой Земли, в юности Капитана не существовало. Он хотя и родился во Времена После, но успел застать Закат Старого Пути человечества.
Межзвездные перелеты стали реальностью, научный прогресс никого не интересовал, так как достиг своего пика, и единственной, главной целью существования всего человечества была попытка хорошенько выяснить, что из себя представляет суть бытия. И для ответа на этот вопрос, для решения этой непосильной задачи, у каждого из человеков разумных было неограниченное время. Потому что Смерть в один прекрасный день была побеждена.
Находясь в Знанном Зале, среди себе подобных братьев, Муфахосс, тогда еще не придавший себе Предназначение Спутник, сидел среди белоцветных, струящихся облаками живых созданий, картин и высокогорных скульптур и размышлял о том, для чего же существует все ЭТО великолепие. Не может же быть так, чтобы все созданное вокруг было продуктом чего-то небрежного вмешательства в ход времени. Жвачные животные, проходя тысячи кругов в пустоголосом пространстве Великих Залов блеяли протяжно: “Быть может все естество лишь шутка, заброшенная однажды внутрь взора человеческого естества”.
Короче, Муфахосс был на редкость пьян и пусть высокие материи и присутствовали в умах людей, но главная суть все еще ускользала от восприятия даже самых мужественных искателей Истины. А для того, чтобы постигнуть все величие естества “как оно есть”, следовало однозначно и тяжело принять на грудь еще одну порцию ароматного напитка.
В состоянии легкого головокружения будущий Капитан бездумно бродил по мраморным высотам Библиотеки и думал о том, что представляет из себя он сам и быстро бегущие картины, плывущие по волнам затуманенного взора. Изредка он подносил руку к стене, в которой мирно лежали, ожидая своего часа, крошечные пластинки-интеграторы. Одна из пластинок, как будто бы случайно, выпала из ухоженной ниши и застряла в нити виадука, проходящего сквозь пол. Нащупав сквозь слабую горсть псевдозелени крошечный предмет, оторопевший от изрядной доли пряной браги в желудке, Муфахосс, поднес исчадие Библиотеки к самому носу и прочитал.
“Жизнь Как Она Есть. Ялезь Гоммский”.
“Отчего бы и нет…”
Пожевал в голове слабую мысль гость Библиотеки и опустил пластинку в раствор для чтения. Тонкие нити поднялись из чаши и, обхватив голову получателя информации, принялись журчать далекую, как бессолнечное существование на Заре Бытия, песнь.
…
Здравствуй, Разумник, если к тебе пришла горсть знаний - это не значит, что можно сложить руки и прекращать работу. Это значит, что ты нащупал истину, как предмет в полной темноте. Быть может все, что ты услышишь сегодня, будет непривычно и не раскрасит твое существование в десятки тысяч оттенков, но, поверь, знание, с которым столкнешься ты, поразит тебя в самое сердце, если ты конечно не бессердечный (в буквальном смысле) разнопланетянин.
Для начала скажу, что стоит немного задуматься и тогда станет понятно, что представляет из себя твой мир. Возьмем к примеру коробку с четырьмя углами, каждая сторона которой вбирает исключительно ту часть естества, которая подходит ей. Ты можешь поворачивать свой мир и так и этак пока не убедишься в том, что значительная часть манипуляций с предметом у тебя в руках ничего не решает. Однако же, если ты попробуешь отбросить предмет в сторону, то поймешь, что это невозможно, потому что та вещь, которую ты держишь в лапах, клешнях или тентаклях, имеет крайне важное значение. Это и будет ключом к истинному положению дел в твоем “королевстве”. Ключ не в небесах, ключ у тебя в руках.
…
“ЗАСЕДАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ!”
Прервал воспоминания Капитана строгий голос. Тяжелые ворота Судного Зала отворились, и по ковровой дорожке в сопровождении писарей вкатился на круглых гравитационных шарах Главнокомандующий (а по совместительству Единственный Судья). Расположив тучные чресла поудобнее в внепритяжном гамаке, Граньон Хозехам поприветствовал пленников мягкой улыбкой. Тихой сапой подобрался к сидящим в окружении охраны шпионам и Пруцес. Как только из ротового отверстия похожего на жука планетянина вышел первый звук, писари тут же принялись строчить на разворачивающихся из ниоткуда свитках грустную песнь.
Главнокомандующий оглядел всех присутствующих властным взором и указал склизким перстом на эммолдарианца.
“Что это такое? Таких у нас не бывает!”
Элом поднялся со скамьи подсудимых и невозмутимо, с по-настоящему человеческой усмешкой, ответил.
“Вестник истины, а что не видно?”
Судья по видимому не понял вызывающе-насмешливого тона пленника и повторил вопрос.
“Позвольте…”
Попытался вмешаться Капитан, но Судья остановил его.
“Откуда вы пришли в наши земли?”
“Проезжали мимо по своим делам, пока ты, узкоголовый, не помешал нам”.
Эммолдарианцу уж очень нравилось шутить над сидящим с удивительно серьезным видом планетянином.
“Что значит “проезжали”. Где написано, что сквозь наши земли пролегает путь?”
“Прошу прощения…”
Капитан снова был отброшен назад в порядке живой очереди. Судья не желал его слушать.
“А с чего ты взял, что космос это твои земли, жуконог?”
Судья долго о чем-то думал, а затем медленно поднялся со своего безгравитационного места и тяжело шагая по полу подошел к эммолдарианцу. Он мягко ухватил его за руку и поднес тонкокожую конечность Элома к слабовидящему внутриглазью.
“Таких у нас не бывает. Вы Потусторонние, опасны и будете направлены на детальное изучение”.
Фыркнув, Судья потряс бородавчатой головой и стремительно покинул Судное Место. Свита поспешно направилась за ним.
“Время сойти с планеты?” Спросил Элом, явно встревоженный положением дел. Капитан ничего не ответил, он думал о том, что произойдет если человечество за Молчаливым Барьером поймет, с кем имеет дело. Так началась операция под названием Страшное Дело.
4. СТРАШНОЕ ДЕЛО.
Оберлосс Шнауц и Йеигерр Манус собрались вместе. Они желали разобраться в том, “где сидит фазан”. На счету была каждая минута. Опустив опутанную светящимися нитями руку в Черную Чашу, Хранитель Знаний пытался предотвратить страшную войну между видимым и невидимым мирами, которые так нещадно противодействовали друг другу.
“Муфахосс и Элом не понимают, с кем имеют дело…”
Думал Йеигерр, нащупывая сквозь тягучую тьму ступенька за ступенькой пропавший звездопрыг. Землянин и эммолдарианец лишились рассудка, согласившись ступить на планету за Молчаливым Барьером. Товарищ Йеигерра мягко, но в то же время настойчиво предлагал “на немножко вторгнуться в Прилунное Пространство и достать оттуда звездопрыг и весь его экипаж”. Это было невозможно. Молчаливый Барьер для того и существовал, чтобы два мира, Свободный Космос и Космос на Изнанке никогда не могли соприкоснуться. Никто и никогда не спускался в Забытые Миры, с момента разделения путей человечества. Вдруг Йеигерр почувствовал, как Нити Подпространства подсказали ему, как поступить. Черная Чаша выплюнула руку мудреца и нити погасли.
“Шнауц, друг мой, я отправлюсь за ними туда!”
Товарищ Йеигерра понял все без слов.
Пересечение тел не использовалось человечеством с момента Первого Разлада. Тогда люди поняли, что есть черта, которую никогда нельзя переступать. Возможно победить смерть и настроить тело на долгую жизнь, но нельзя изменить то, что составляет понятие Жизнь. Пересечение тел было отвергнуто землянами единогласно и строжайше за тысячу лет Колонизации было запрещено не только вспоминать об этом механизме, но и говорить о нем.
Йеигерр Манус вошел в Зал Управления и принялся методично включать старые механизмы. Оберлосс Шнауц в окружении помощников помог другу сердца устроиться поудобнее в мягкой кровати и положил на лоб Отправителя серебристый узор, который тут же растекся по выражающему нестерпимую боль лицу.
Далеко на Земле тысяча Мудрецов единогласно открыла один из Ретрансляторов, и Йеигерр был уничтожен, растерзан на тысячу кусочков звездной пыли и отправлен за Молчаливый Барьер толстой, увесистой посылкой. Так началось увлекательное путешествие Мудреца в Мир за Чертой…