Мы с котом выгоняли из дома лягушку. Конечно, вначале кот её притащил с улицы, но по недосмотру упустил в галошницу, а теперь уж, с совком и веником в моей руке, он полноценно участвовал в погоне.
"Да ну тебя в жопу!", в отчаянии заорал я на кота, когда, на этой сатанинской жаре, совершенно взмок от усилий лова. "С твоими мышами! И с твоими лягушками!" Кот, разумеется, подумал, что это такой боевой клич и взбодрился, прыгнул упруго, но неловко попал под осыпающиеся с галошницы галоши и получив ими по башке, стремительно брызнул в сторону.
И тут я вспомнил как, ещё в докотовую эпоху, в дом забежала крыса. Крысища! Резкая, с неприятным хвостом, опасная. И я, как вот этот наш котище, ловил её всюду где мелькал её острый силуэт. Я вооружался чем мог - шваброй, потом молотком, потом кочергой, а потом и валенками на резиновом ходу. И когда она молнией промелькнула в сторону, расстеленных на полу газет, где привольно сохла свеженакопанная картошка, я вспрыгнул на газеты и в непонятной ярости, растоптал все картошины без остатка.
Совершенно осатанел, помню. Всё кричал на картошку: "На тебе! Сдохни! Попалась? А!!!"
Да вот только крыса сбежала через открытую дверь, невредимая и лишь немного в растрёпанных чувствах...
-----------
Я осторожно выволок перепуганную лягушку, спрятавшуюся под подошвой моего рабочего говнодава, распластал её веником на совке, вынес во двор, где и выпустил в траву.