Было время обеда.
Не нужно даже смотреть на часы, организм сам просыпался и требовал еды.
Не спеша Матвей Иванович спускался в столовую.
Когда тебе за 90 лет, то режим дня это уже не просто листик с нацарапанными карандашом каракулями на стене, а образ жизни.
Все нормировано: еда, таблетки, эмоции. А жить хотелось, было ради кого, да так что бы себе в удовольствие, и окружающим не доставлять хлопот.
В столовой никого не было. Обычно в это время всегда там кто-то из женской половины, или же готовый обед стоял на плите.
Посмотрел на балкон, а там на качалке дремала дочь. Лежала, как в детстве, свернувшись калачиком, поджав коленки, кулачок под щечкой и обиженная нижняя губка. Сердце защемило. Уже много ей годочков, но так она для него и осталась маленькой доченькой, что изменила его отношение к семье, да и к жизни вообще.
Когда Этина забеременела младшей дочерью, семья была на грани развода.
Ох, чудил тогда Матвей.
Молодой, красивый, весь мир был его. Вернее небо. Когда летел на своем маленьком кукурузнике, становился сам человеком-самолетом, как будто вместо сердца работал винт, а за плечами вырастали крылья.
Любил вино, азарт, да и красивых девушек.
Как он так рано женился? Сам тогда не понимал.
Этина не была роковой красоткой, скорее милая, с тонкой талией и курносым носиком. Только характер был властный, жесткий. Из хорошей семьи. Строила планы на жизнь, мечтала о доме, достатке, детях.
Старшая дочь - желанная. Спокойная, ласковая девочка. Этя в ней души не чаяла. Матвей просто был рад: девочка здоровая, красивая, благоразумная, никаких хлопот с ней .
Но если Этина его, Матвея, выбрала и решила пойти за него замуж, то сам он тогда меньше всего думал о семье, обо всем, что с этим связано. Просто летал, и наслаждался молодостью и жизнью.
Как он сейчас о себе тогдашнем говорит: Дурак был.
Этя уже не могла с ним справиться: дочь, хозяйство, постоянные переезды, новые друзья, да и подруги Матвея все таки вымотали ей нервы. Она уже собиралась вернуться к маме, а тут оказалась беременна младшей Татьяной. Те девять месяцев были настоящим испытанием для их семьи.
А потом родилась Танюшка, беспокойная, крикливая. Видно было, что для матери не особо желанная, для души так и осталась старшая в любимицах.
Матвей был в командировке. Роды пропустил, когда приехал , Тане месяц исполнился.
Как сейчас помнит: идет налегке, веселой походкой, беззаботный отец двоих дочерей. А во дворе под окном квартиры Этина со свертком крикливым стоит, укачивает Таню. Уставшая, под глазами черные круги, но платьице в цветочек отглажено, а кудрявая головка красиво причесана. Мужа ждала любимого, да непутевого.
Таня так и не успокоилась, когда они зашли домой.
- Матвей, положи ее в кроватку на животик, - попросила, не особо скрывая раздражение, Этя, - а я обед накрою.
Он осторожно взял девочку на руки - маленький, теплый, мягкий комочек, та замолчала.
Положил ее в кроватку, а она ножки поджала под себя, под щечку положила кулачок и нижняя губка все еще обиженно вздрагивала. И вдруг он почувствовал, как екнуло сердце: «Доченька, спи, папа рядом! Всегда будет рядом».