Всю первую половину года длилась предвыборная компания по выборам Президента России, которая проходила в условиях доминирования левых в Государственной Думе и низкой популярности Ельцина. Нависла угроза победы Зюганова, что привело к консолидации всех антикоммунистических сил - с одной стороны, и всех «плакальщиков по совку» - с другой. Политическая ситуация была крайне нестабильной, так что, придя домой, я протягивал руку к телевизору, как к гремучей змее – так я боялся плохих новостей.
В окружении Ельцина прорабатывались два сценария преодоления политического кризиса:
- перенос выборов и, фактически, установление диктатуры в опоре на силовые структуры, на что его подталкивал Коржаков;
- проведение демократических выборов при финансовой поддержке крупного бизнеса, за что ратовал Чубайс.
Я, как и все телезрители, видел, как Ельцин, находясь на трибуне Мавзолея во время парада на Красной площади, напряженно думает, стараясь найти единственно правильное решение.
И, наконец, он выбрал путь, характерный для развитых капиталистических стран – проведение демократических выборов при массированном вливании денег, которые поступали не только по легальным каналам, но и заносились «коробками из-под ксерокса». Была развернута беспрецедентная пропагандистская кампания в СМИ под лозунгом: «Голосуй, или проиграешь!» Телевидение не только агитировало за Ельцина, но, к моей радости, вело агрессивную антикоммунистическую пропаганду. Ельцин, едва оправившийся от инфаркта, отправился в предвыборное турне, где на митингах аж пускался в пляс.
По результатам первого тура Ельцин поучил 35% голосов при 32% у Зюганова; 14% голосов отошли генералу Лебедю, выступившему с центристской программой. Во втором туре Лебедь призвал своих сторонников голосовать за Ельцина, но многие из них бурно выражали свое несогласие, поэтому результат голосования был непредсказуем. В связи с этим накануне объявления результатов у меня произошел нервный срыв. Но зато как я был счастлив, узнав об уверенной победе Ельцина; ведь теперь капитализм в России победил полностью и окончательно!
Между тем продолжалась Первая Чеченская война с переменным успехом. То боевики совершали эффектный теракт, как, например, нападение на Кизляр, и выходили сухими из воды, то армии удавалось провести успешную операцию, например, убийство Дудаева, но к лету чеченские боевики активизировались, фактически взяв под контроль город Грозный. После теракта в Первомайском, где были взяты тысячи заложников, были проведены переговоры, закончившиеся Хасавюртскими соглашениями, по которым российские войска до конца года должны были быть выведены и Чечни; режим Масхадова де факто получил независимость.
В этом году Россия вступила в Совет Европы.
В 1996 году мое материальное и общественное положение стало поправляться. На Думских и Президентских выборах я активно участвовал в процессе установления демократии, исполняя обязанности председателя участковой избирательной комиссии, а эта работа хорошо оплачивалась.
Кроме того, мой непосредственный начальник Усачев подключил меня к своей «халтуре» (дополнительной работе); - он подрабатывал техническими переводами с английского. Это, поистине, - каторжный труд, но он оплачивался хорошо и своевременно.
В предыдущем году Председатель Ученого Совета нашего предприятия Д.М. Петров предложил мне свою помощь в подготовке защиты кандидатской диссертации в форме научного доклада, и я рьяно взялся за дело. Защита состоялась в начале года и прошла на ура. Хотя присуждение степени не изменило моего материального положения, оно повысило мой общественный статус, а это – ценно само по себе!
В связи с восстановлением моей платежеспособности я вновь стал ярым посетителем художественных выставок, концертов и кино. Особенно запомнился эстетский фильм Ивана Дыховичного «Музыка для декабря», в котором были использованы картины художника Ильи Пиганова.
С этого года начался новый эон моей активной жизни.