Глава 6 http://proza.ru/2023/07/08/50
Глава седьмая. Роковой обрыв.
В середине апреля Севке исполнялось семнадцать. Александра накрыла богатый стол и, нарядная, заняла главенствующее место. Севочку посадила рядом.
В радости она даже позволила друзьям выпить шампанского. За едой, между тостами, весело рассказывала о сыне с момента его рождения и друзья удивлялись, как она всё это помнит. Неведомо было такое ни Роме, ни Лёле. Ромке даже показалось, что и ему тётка – такая спокойная и добродушная, какой она была за столом – приятна и дорога, столько в её речах и глазах было материнской любви.
Но молодым хотелось на улицу. На дворе ручьями да птичьими трелями радостно пела весна. Куда ни кинь взгляд – всё солнцем залито.
– А торт? – крикнула им вдогонку Александра.
– Когда вернёмся.
Не сговариваясь к реке побежали, ждали ледоход, но речка ещё стояла в оковах льда тихо и неподвижно. Он, правда, уже сошёл с берегов и стал по центру матовым, кое-где даже мутным, но вода ещё не набрала полной силы. Ожидали со дня на день, вот-вот, должен был начаться.
Друзья стояли на обрыве и молчали. От сытой еды, шампанского и свежего воздуха приятно слегка кружилась голова.
Лёлька вдруг тяжело вздохнула: «Фу, переела». И, резко стянув с шеи длинный хлопковый шарф, вытерла им неожиданно вспотевшее лицо.
– Тебе плохо? – встревожился Севка. В последнее время он совсем не понимал Лёлю, не мог себе объяснить её отчуждённости и нервозности.
– Нет, всё нормально.
Лёля отошла в сторону и встала у края обрыва.
– Не знаешь, что у неё случилось? – тихо спросил Севка.
– Это я должен у тебя спрашивать. – психанул Ромка и натянул брату кепку на уши. – Поди да спроси, это же твоя девушка! И уведи её с обрыва, а то свалится вниз. Объелась, наверное. Видишь, тошнит её.
Севка обиженно засопел и, на ходу поправляю кепку, побежал к Лёле.
Заглядывая ей в лицо, он что-то спрашивал, она в ответ лишь раздражённо отмахивалась и отворачивалась. Случайно выпустила из рук шарф. Его ветренным порывом подхватило, завертело-закружило и унесло на середину реки. Там он зацепился за какую-то рыбацкую постройку и, словно алое знамя, затрепетал на ветру.
– Ой! – вскрикнула Лёлька, – Как жалко.
– Сейчас, – Сева кубарем скатился с обрыва, перепрыгнул прибрежный разлив и решительно ступил на лёд.
– Стой! – в ужасе закричал Роман. – Стой, дурак! Вернись! Провалишься!
– Я быстро! – воодушевлённый, Севка широко улыбнулся. – Главное быстрее разбежаться и не останавливаться!
Широкими скользящими шагами, не отрывая стоп от поверхности, скользил он по мерзлому покрытию реки, и сверху было видно, как по льду, словно солнечными лучами, расходятся в разные стороны трещины.
Лёля в страхе зажала кулачки: «Господи, помоги! Господи, помоги…»
Шептала непрестанно.
– Ура! – эхом пронесся над рекой радостный Севкин крик. На миг остановился он с гордым видом победителя и, как алым знаменем, взмахнул красным шарфом. – Молодец я?
Улыбнулся Ромка, на секунду отвёл взгляд в сторону, и тут же вздрогнул от истошного Лёлькиного визга. Душераздирающе вопила она, от ужаса обхватив себя руками.
Растерялся Роман. Испуганно, не понимая, глядит вокруг, а Севки нигде нет, и лёд на реке разломами, как морщинами покрылся. Но ни хруста они не слышали, никакого другого звука… похоже, Сева провалился в размытую лунку, оставленную рыбаками, из которой сиротливо выглядывал край красного шарфа…
– Рома, сделай хоть что-нибудь! – заверещала Лёля. – Почему ты стоишь?!
Она нервно бегала по краю обрыва, споткнулась, упала и не вставая, продолжала голосить: «Рома, спаси его!!!»
Животным страхом до колючего холода в спине, до неуправляемой дрожи во всём теле сковало Ромку – он оцепенел. Так не бывает! Этого просто не может быть… Это – шутка… Это – сон… Севка где-то рядом. Мозг отказывался верить и понимать, но раздумывать не было времени.
Река глубокая, течение мощное, но сумел мальчишка взять себя в руки и, уже ни о чём не думая, сломя голову кинулся спасать брата. Падая и тут же вставая, ловко спустился с обрыва. Смело шагнул в реку. Воды у берега, вместе с ледяным крошевом, уже по пояс – не заметили даже, как быстро она прибывала. Осторожно влез на лёд, встал и, едва переведя дух, быстро побежал, но неожиданно под ногами раздался треск.
Не растерялся, образовавшуюся на его глазах полынью, лихо перепрыгнул, но подвижка ледяного покрова уже началась и лёд, словно кто снизу из воды распиливал его, моментом покрывался под Ромкиными ногами паутиной вертикальных мелких и глубоких трещин, и с треском отламывался. Ведомые течением небольшие осколки рыхлого льда и более плотного, хаотично закружились в воде.
Река очнулась, вспенилась, громко вздохнула и зашумела, поднимая над водой туман. Стало страшно.
Роман понимал, главное – закрепиться на какой-нибудь большой льдине, но у берега они были крохотными. Заметив более крупную, рискнул: прыгнул! Льдина накренилась, и он не удержался – съехал в воду, но в последний момент всё-таки успел ухватиться двумя руками за её край. Подтянулся и теперь лежал на ней, как на плоту, боясь пошевелиться. Полные воды ботинки, грузом тянули ко дну, угрожая перевернуть спасительную льдину. Он судорожно цеплялся за её края, местами они были острыми и больно ранили. Замёрзшие пальцы плохо слушались.
Течением относило его к повороту реки, где обычно образовывались заторы, и льдины, как щепки, бывало, выбрасывало на берег. Он надеялся на это, но ледоход ещё только-только начался, и не случилось…
Ромка уже не помышлял о спасении брата, он боялся, как бы ему самому не уйти вослед за ним, зная, что за крутым поворотом реки его поджидают большие опасности.
Даже если льдина с ним и остановится где-нибудь в заторе ближе к берегу, ему не выбраться. Каждый местный знал, что за излучиной реки крутой яр начинается. Глубина там приличная, а на дне, помимо пней и коряг, торчат ступенями из твёрдой глины печины*, и там ещё глубже дно, и быстрее течение.
Вероятнее всего в этот ясный апрельский день братья вместе упокоились бы на дне любимой ими речки, если бы мимо не проезжали на джипе фермеры. Они издали заприметили девушку, что без сил сидела на краю обрыва и уже охрипшая, продолжала обезумевшим голосом взывать о помощи.
Ромку спасли. К счастью, на небольшом заторе – там, за поворотом, льдину с ним всё-таки прибило к берегу, но сам он, замёрзший и обессиленный, на крутой глинистый берег вряд ли бы смог подняться. Его вытащили фермеры с помощью автомобильного буксировочного троса.
– Ты, парень, в рубашке родился!
– Лучше бы я утонул… обо мне плакать некому…
Севку никто даже искать не стал…
*Печина – твердая глина, не подвергающаяся размыву и входящая углом в русло.
Глава восьмая: http://proza.ru/2023/08/20/1254