- Ты меня должен любить больше всех на свете! – грозно сказала Мать. - Больше собственной жизни! Обязан!
- Но почему? – с надрывом спросил Сын.
- Потому что я тебя растила, кормила, одевала, учила, воспитывала и защищала.
- Разве? А как же мои настоящие…
- Замолчи, недоносок! Я не просто самая настоящая, но и самая великая. А ещё – единственная и любимая. Я для всех Мать. А все для меня мои дети. Только есть вредные и непослушные дети. Послушных люблю – непослушных наказываю. Иногда – жестоко. Поэтому, сынок, выгодно меня любить и слушаться. Беспрекословно! Если я прикажу убить – убей, если прикажу умереть – умри.
- Ты страшная Мать. Ты хуже мачехи. А может ты и не Мать вовсе?
*******
- Вы любите вашу Мать? – строго спросил старший сын своих братьев и сестёр.
- Да! – в один голос ответили близкие родственники.
- Тогда вы должны выполнить приказ нашей матери. Наша тётя, как вы уже знаете, нас подло предала. Она стала нашим врагом. За это мы должны убить её!
- А как же её дети?
- Кто раскается в предательстве, тот будет жить. Кто же вступится за тётку, того безжалостно убьём. Третьего не дано.
- Кто так решил? – спросил младший сын.
- Я так решил. Но все решения я принимаю от имени матери и с благословения матери.
- Это страшный приказ, - сказали средние дети. - Мы хотим услышать его из уст самой матери.
- Наша мать, - ответил старший сын, - от подлости и вероломства своей сестры, сильно захворала. Она вообще чуть не обезумела от такого горя. Но, как бы ни было ей тяжело, она ясно понимает, что подобного прощать нельзя. Идите и убейте!
- Слушаемся, наш великий старший брат.
- Наша Мать не могла отдать такой приказ, - тихо сказал младший брат. – Мне кажется, что обезумел наш старший брат. Да и вы, я вижу, не совсем здоровы.
- Заткнись! – зашипели родственники. – Ты что, дурак? Не понимаешь?
- Я, может, и дурак, но понимаю, что убийцей я становиться не хочу.
*******
- Ну что, дорогие мои, - сказал старший сын, - наша Мать опять пополнела. Это далось нам не легко. Даже, скажу честно между нами, далось это большими жертвами. Но мы, каких бы новых жертв это ни стоило, не должны допустить её похудения. Вообще-то, как вы знаете, мы рассчитывали на гораздо большие килограммы, но, как говорится, воробышек по зёрнышку клюёт. Патриаша, брат мой любезный, ты уже освятил привес матери? Окропил своим святым кропилом языческие килограммы, чтобы они незамедлительно стали святыми?
- А как же! Я всегда в первых рядах. Я ещё полтора года назад усердно кропил каждые сто грамм привеса. Она тогда быстро шла на поправку.
- Да, тогда она быстро набирала вес. Потом, к сожалению, сдала. Но ты молодец. Служака исправный. Мать для нас одна. А вот детей у неё много и постоянно прибавляются. Поэтому жалеть ради здоровья матери их не стоит. Мы временны – она вечна. Должна быть… хотелось бы. Лучше пусть умирают дети, но поправляется Мать, чем поправляются дети, но слабеет Мать. А мы, главные дети, за это в ответе.
- Перед кем? – дрогнувшим голосом спросил Патриаша.
- Пока я старший сын, передо мною. А дальше… лучше не знать. Очень хотелось бы тоже быть вечным. Но и об этом лучше не думать – страшно.