Крупный американский промышленник, писатель, политический деятель, миллионнер и щедрый благотворитель - Карнеги, построил на личные средства самый большой в мире концертный зал в Нью - Йорке.
Первым музыкантом, выступившим в день открытия зала, был Пётр Ильич Чайковский.
Композитор приехал в город в первых числах 1891 года. Перед выступлением он ежедневно репетировал с оркестром и пианисткой Аус - дер - Оэ, ученицей Ференца Листа. Каждая репетиция кончалась овациями в честь русского композитора.
Настал день выступления. Прошло оно великолепно! Восторженная публика вызывала Чайковского и пианистку много раз, аплодируя и скандируя - "Браво!"
На следующий день все газеты поместили хвалебные статьи с фото композитора и пианистки. Президент Филармонического общества Гайдн заехал к Чайковскому вместе с женой, чтобы пригласить его к себе на обед.
Как только композитор переступил порог дома, миссис Гайдн потребовала, чтобы он выкурил у неё в гостиной папиросу - верх гостеприимства в доме у американцев.
Затем пригласили к столу, который был убран цветами. Рядом с приборами мужчин лежали бутоньерки любимых цветов Чайковского - ландышей. Около дам - букеты и маленькие портреты русского гостя в изящных рамках.
В середине обеда подали сладкое в коробочках, а при них - аспидные дощечки с грифельными карандашами и губкой, на которых были написаны темы произведений Чайковского. На этих дощечках Чайковского попросили оставить свой автограф.
Самое интересное оставили под конец. Все чего - то ждали, а мистер Гайдн то и дело вынимал из кармана какую - то записку и читал её. Пётр Ильич был заинтригован. Наконец Гайдн встал, поднял бокал и, обращаясь к гостю, торжественно произнёс:
- За уаше здароуэ! Мы уас очиень льюбим! Ежайте к нас уного, уного раз!
Закончив тост, Гайдн захохотал, а вместе с ним и все гости. Оказалось, что Гайдн купил самоучитель русского языка и выучил несколько фраз, чтобы удивить Чайковского.
В свою очередь, Карнеги весьма своеобразно выражал Чайковскому свою симпатию. Он становился на цыпочки, высоко поднимал руки над его головой, как бы выражая этим величие Чайковского, и при этом кричал:
- Вы самый настоящий некоронованный король музыки!
Обед продолжался четыре часа и закончился весьма оригинальным десертом. Каждому на тарелке подали большую живую розу, в середине которой находилось мороженое.
До середины мая композитор оставался в Америке, после чего, провожаемый новыми друзьями, на пароходе "Бисмарк" выехал в Европу.
Хотелось бы знать, известно ли это сегоднешнему правительству Америки?