“Невежество поощряется, дабы народ не мог узнать, где причина его страданий”. Л. Фейхтвангер.
История и России, и иных стран богата на различные мятежи, направленные на захват власти. Все они затем становились предметом изучения историков, разных комментаторов и просто интересующихся историей людей. Но в начале прошлого века случился особый мятеж, который произошел не в политической, а в мировоззренческой области. В момент его совершения ему было дано неожиданное для многих название – «квантовый мятеж». Так называемый квантовый мятеж длился недолго, но страсти, которые его сопровождали в научном сообществе, кипели нешуточные. Так, создатель классической теории электронов Лоренц, как участник этой драмы идей, говорил: « Я потерял уверенность, что моя научная работа вела к объективной истине, и я не знаю, зачем жил; жалею только, что не умер пять лет назад, когда мне ещё всё представлялось ясным».
Случавшиеся в истории мятежи всегда обнажали людям причину примитивности их мышления, беспомощности, варварства всего того, из чего слагается невежество. Но квантовый мятеж оказался здесь исключением. Организованный сто лет назад научным сообществом против классических представлений о реальности, он был скоротечным. Его активными участниками были: Бор, Шредингер, Гейзенберг, Паули, Дирак, Лоренц, Эйнштейн, Эренфест и иные известные ученые. Многим из них было очень трудно смириться с открытой двойственностью мира, с тем, что мир состоит их двух взаимосвязанных частей – детерминированной и вероятностной. Как-то пережив потрясение от этого открытия и не найдя причину двойственности мира, у её первооткрывателей оставалась надежда, что её обнаружат в будущем. И вот у современных ученых до сих пор живёт страстное желание понять эту первопричину всего сущего. Но на пути решения этой фундаментальной проблемы проявились слабые стороны самой науки. За сто лет со времени квантового мятежа у науки так и не сложилась необходимая связь с философией (диалектикой) и не появился адекватный этой проблеме математический аппарат. К тому же растёт и процветает элитарность и разрушительная коррумпированность научного сообщества. Всё это делает решение двойственности мира в ближайшее время всё менее и менее вероятным.
Наука достигла многих прикладных успехов, которые очевидны для всех. Однако она оказалась беспомощной сделать ещё один шаг в фундаментальном направлении и объяснить своё же главное эпохальное открытие 20 века - двойственность мира. Квантовый мятеж завершился, и, казалось бы, науке нужно и дальше развиваться в этом направлении. Однако этого не случилось. Из-за суеты вокруг текущих проблем постоянно требовались преимущественно прикладные исследования, направляемые и финансируемые из-за субъективных предпочтений властных кругов. Это вело к тому, что фундаментальные исследования становились всё более декларативными, уводящими от возможного решения главной мировоззренческой проблемы. Между тем, отсутствие понимания причины двойственности мира со временем стало давать о себе знать в таких неожиданных местах как политика и экономика.
Еще задолго до квантового мятежа была очень популярной шутка о том, что в Европе бунтует мужик, которому очень захотелось стать барином, а в России бунтует барин, задумавший податься в мужики. Прошедшая история многое изменила. А барину, чтобы оставаться в этом статусе, приходилось прикладывать много сил и изворотливости – ловить удачу. Такие ловцы удачи быстро утверждались во мнении, что трудом праведным не наживёшь палат каменных. Но, как-то создав, храня и преумножая личные капиталы, они упускали в прошлом и продолжают упускать из виду сейчас, что любой капитал обладает особым нематериальным свойством. Это свойство объективно и никакому барину неподвластно. В самой природе капитала заложена объективная необходимость объединять множество его источников и ручейков в целостность, единство, т.е. обобществляться. Обобществление происходит неизбежно, потому что только в такой форме капитал способен обеспечить своё потенциальное развитие и рост. Но, достичь этого единства капитал не может, потому что и сам человек, и природа, в которой он существует, двойственны.
Двойственность капитала была открыта К.Марксом. Но в его теории причина двойственности кроется в исходном элементе капитала – товаре. Однако двойственность товара и капитала не ограничивается областью политэкономии, потому что является отражением свойства объективной реальности. Вся объективная реальность двойственна, а то, что принято называть капиталом, ограничено рамками политэкономии искусственно в угоду отдельной теории. Это произошло и продолжается, потому что в арсенале современной науки нет такого инструментария, с помощью которого можно было бы придать капиталу адекватный образ. Капитал по-прежнему остаётся в тени нашего незнания. Его не удаётся вывести за рамки традиционных представлений, что создаёт условия для теневых манипуляций с ним разного рода «специалистов-игроков». Азартные игры и манипуляции с капиталом сформировали и воспроизводят целую армию ловцов удачи, «эффективных» менеджеров в науке, политике, экономике. Большинство из них выделяет гипертрофированная страсть, идея - непременно стать и оставаться тем, кого в прошлом называли «барин». История по-своему подыграла этому историческому персонажу, проведя «барина» через череду метаморфоз исторического преображения. Теперь, «закалённый в боях», он прочно обосновался в нашей реальности. Он вернулся из прошлого в презентабельном виде современного преуспевающего политика, учёного, бизнесмена, экономиста, юриста и т.п.
Всё, что представляет ценность для людей, превращаясь в капитал, обретает движение. Люди придают движение капиталу, реализуя тем или иным способом свои цели. Поскольку движение создается усилиями многих - оно неравномерно. Неравномерности движения регулируются посредством рынка различных товаров. Когда зарождается отдельный капитал, он стремится к порядку, к тому, чтобы расти, но в относительно неизменных, стабильных условиях. Но у обобществлённого капитала свои представления о порядке и способах его достижения. Он постоянно требует от человека «изобретать» всё новые и новые правила, понятия и условия для своего роста: легальные, полулегальные, криминальные, любые. И если эти условия исчерпываются или они становятся неэффективными, то сам капитал превращается в разрушителя рынка. Капитал начинает действовать на рынке, словно одержимый абстракционист, который пытается оставить на холсте только один цвет, на фоне которого господствует яркая безудержная страсть обогащения и бессовестного чистогана. Может показаться, что, разрушая рынок разного рода кризисами, капитал совершает своеобразный суицид. Но это может только казаться, потому что жизненная сила, жизнеспособность капитала содержится не в материальном, а в его информационном наполнении. Поэтому иногда ему проще возродиться из пепла, чем продолжать культивировать и создавать иллюзию своей материальной ценности для всех. Даже разрушительные войны для капитала никогда не были препятствием в его многочисленных попытках достичь своей главной цели.
Люди сотни лет учатся управлять движением капитала через особую среду – рынок. При этом у них возникают трудности из-за того, что потенциально движение капитала ничем не ограничено, а его регулятор - рынок случайным образом флуктуирует между своими альтернативными состояниями. Открытость рынка – это только одно из двух его возможных состояний. Открытость рынка, независимо от своего масштаба, может неожиданно истощаться и превращаться в свою противоположность – замкнутость, закрытость. Традиционный нам рынок уже длительное время всюду флуктуирует между этими противоположностями. Эти флуктуации имеют различный масштаб и внешне могут казаться хаотичными. Но в действительности такая хаотичность несёт скрытую от наблюдения закономерность. Скрытность присутствует, потому что сегодня никому неизвестно, как в реальных системах связаны вероятностные и детерминированные процессы. Но без этого знания возникает множество принципиально неразрешимых научных и практических проблем при попытках создавать системы управления, которые были бы адекватными сложным системам различной природы.
Если посмотреть на функционирование современного рынка как на сложную систему, то он состоит из множества относительно медленных протяжённых процессов движения различных товаров, ресурсов и т.п. Эта медлительность движения товара контрастирует с сопутствующими ему информационными процессами. Информационное пространство рынка, в известном смысле, «кипит» и «дышит». Это неспокойное «мутное» «бурлящее» пространство рынка подобно вероятностному миру, который был открыт в прошлом веке физиками и перевернул наши представления о реальности. Невидимое пространство рынка кипит, дышит и бурлит, но не только потому, что сопровождает движение товара. Причина в том, что это пространство непрерывно «впитывает» в себя и несет в себе всё то, что составляет противоречивую сущность людей. Пространство потому и кипит хаотично, что управление процессом кипения пытаются осуществлять люди, не придающие значения ни двойственности всего сущего, ни амбивалентности своих чувств и поступков.
Глобальный рынок, без адекватной ему системы управления, близок к состоянию, когда он окончательно исчерпает свою способность регулировать движение капитала. Современный капитал – это как автомобиль, мощность двигателя которого непрерывно возрастает, а система управления им остаётся на прежнем архаичном уровне. Движение капитала остановить невозможно, а сам регулятор этого движения рынок ограничен в своих возможностях. В результате растёт спрос и предложение на особый невещественный тип товара, на идеи, но такие, которые полностью зависят от капитала. Эта жёсткая зависимость приводит к тому, что требуются только такие идеи, которые способны упрощать регулирование рынком. Но такое «упрощение» ведёт его к примитиву и обращает все сложности реальной экономики к элементарному воровству, ловкачеству, обману, жульничеству и политиканству самой низкой пробы. Отсутствие адекватных систем управления, построенных не на субъективных предпочтениях, а на основе объективных законов является причиной всех основных сбоев в функционировании современного рынка. Поэтому и рынок, и капитал продолжают вести с людьми самостоятельную игру, у которой есть своя цель. В начале эта игра шла по простым правилам - что и как потреблять и что и как производить. Но сейчас за этой игрой видна цель – кому-то придётся делать окончательный выбор судьбы для всей цивилизации. Опасность этого выбора состоит в том, что этим известным неизвестным может оказаться вороватый «барин», который всячески скрывает своё невежество в вопросах управления сложными системами, периодически демонстрируя примитивность своего мышления и беспомощность.
Выбор иного пути возможен, но он потребует многое менять в представлениях о реальном мире, в котором живёт человечество. Придётся представить развитие экономики как вероятностный процесс, который начинается с полноценной абстракции человеческого труда. Причём не следует удивляться, если реальная экономика тогда будет выглядеть совершенно иначе, чем обычно. А это произойдёт обязательно, поскольку капитал в действительности является не скалярной величиной, как принято думать, подобной массе тела, температуре, а вектором. Капитал в бесконечном пространстве потребностей – это векторная величина. Его цель не сводима только к производству и потреблению массы разрозненных товаров и услуг. Этой целью явится общая для всех социально-экономическая среда, которую люди могут создавать или для жизни, или для своей погибели. Делая, не всегда в явном виде, такой выбор они устанавливают определенный миропорядок и, в том числе, хорошо известные многим товарно-денежные отношения. Конечно, можно и дальше метаться в поисках привычных решений: объединяться в союзы, противостоять, выдумывать различные амбициозные проекты, способные, якобы, вытянуть экономику из болота инфляции. Однако все эти потуги, в конечном счёте, малоэффективны, а то и просто вредны. Рынок, в котором сложилась современная мировая экономика, не спасти никакими силами. Он и господствующий миропорядок, хоть однополярный, хоть многополярный, в конечном счете, обречен. Глобальный кризис, в котором мы оказались – это не проходящие сложности рынка и капитала. Состояние современного рынка является отражением более глубокой проблемы, которая имеет прямое отношение к человеку – это проблема нравственного выбора людей, проживающих на Земле. Фактически мы все являемся зрителями и участниками глобальной драмы, в которой происходит борьба персонажей не за «металл», а за человека, за жизнеспособность Мира его идей.
В художественной форме об этой же проблеме нам рассказал еще Н.В. Гоголь в своей бессмертной поэме «Мертвые души», где Чичиков, создав свой виртуальный капитал, превратился в барина. Чтобы такое стало возможным, необходимо было узаконить многие сомнительные стандарты методов воздействия на рынок и движение капитала. На рынке эти стандарты поддерживали энергичные и предприимчивые игроки, но первым среди них оказалось государство. Государство активно воспользовалось новыми возможностями рынка и роста капитала в области их виртуального развития. Но случилось это не только потому, что среди игроков на рынке появились ловкачи и чиновники, подобные Чичикову. Этого требовал сам рынок как среда для регулирования движением капитала. А Чичиков – это образ обыкновенного человека, каких не счесть в любой стране, которая служит им уютным жилищем и убежищем. Единственное, что выделяет этого человека – гипертрофированная страсть, идея - непременно стать и оставаться барином. Во втором томе «Мёртвых душ» такому барину места не нашлось. Возможно поэтому, Н.В.Гоголь сжёг окончание своей поэмы о страстях человеческих, оставив нам, тем самым, пищу для размышления о путях поиска людьми новых конструктивных смыслов своего существования.