Мама дала согласие на размен квартиры! Проведя день в радостной эйфории, мы с мужем уже на следующее утро бросились на поиски подходящих вариантов. История нашей семейной жизни была короткой и, отчасти, трагикомической. После свадьбы мы попробовали жить с моей мамой в нашей трёхкомнатной брежневке в пятиэтажном доме, утопающем в буйном цветении фруктовых садов на тихой улице с романтическим названием Весенняя. Муж с трудом продержался пару месяцев и покинул негостеприимный тёщин кров со скандалом. Я, как декабристка, последовала за ним. Родители мужа выделили нам отдельную комнату в своей небольшой квартире, где мы и прожили с переменным успехом следующие полгода. После чего нервы сдали на этот раз уже у меня, и я вернулась в распростёртые материнские объятия. Теперь нам оставалось только одно – воскресить конфетно-букетный период наших отношений. Муж поджидал меня в условленном месте с цветами, а после каждой встречи провожал до дома и осыпал поцелуями в подъезде. Какое-то время нам это даже нравилось, но через год жениховский ренессанс окончательно опостылел: отношения требовали динамики. И тогда моя мама благородно согласилась на размен, в результате которого ей досталась прелестная однокомнатная квартира у Драматического театра в самом центре города, а нам – совершенно убитая угловая квартира на Гагарина.
Сказать, что наше будущее семейное гнёздышко было в жутком состоянии – это значит не сказать ничего! Ремонт там не делался последние лет двадцать, обои свисали клочьями, углы покрывал слой чёрной зловещей плесени, а по широкому подоконнику на кухне беспрерывно маршировали шеренги тараканов всех размеров и оттенков. Нет, вы не подумайте, что наша собственность располагалась в каком-то там бомжатнике или древнем общежитии семейного типа из тех, которые в народе нарекли «Матросской Тишиной». Совсем нет, как выяснилось позже, некоторые из наших соседей по подъезду были вполне приличными людьми. А в двухкомнатной квартире на третьем этаже даже некоторое время проживал внук и полный тёзка Героя Советского Союза и Национального Героя Италии Фёдора Полетаева. Просто до нас в квартире долгие годы жила старушка с сыном-инвалидом. Так что, сами понимаете, до ремонта у них руки не доходили. Но были и положительные моменты: поскольку в комнате из-за её углового расположения было два окна, то первый рукастый собственник недвижимости чудесным образом превратил однушку в двушку, возведя стену и поставив дверь. Таким образом, у нас, кроме относительно просторной кухни и совместного санузла были ещё спаленка и гостиная. Оставалось только привести всё это в порядок!
Муж мой засучил рукава и, призвав на помощь родителей и старшего брата, принялся за ремонт квартиры. Мне же досталась почётная миссия снабженца, в которую я окунулась с головой. Дело было на излёте Советского Союза, которому оставалось просуществовать последние два года до оглушительного падения двадцать шестого декабря 1991 года, отголоски которого мы слышим до сих пор. И эти годы сопровождались тотальным дефицитом абсолютно всего, начиная от продуктов и заканчивая кухонными табуретками. Мне пришлось взять отпуск и провести его в прочёсывании магазинов города; записываться в очереди на стенки и мягкую мебель, отмечаясь в них даже по ночам. Иногда просто фантастически везло. Так, например, я умудрилась приобрести холодильник, от которого по каким-то причинам отказался ветеран Великой Отечественной Войны, которому он предназначался. Это было почти равноценно выигрышу автомобиля «Жигули» в «Спортлото»! Благодаря нашим неимоверным усилиям и вот таким счастливым случайностям мы скромно обставили свой первый собственный угол и стали жить-поживать.
Прямо через дорогу от дома раскинул свои бескрайне-хаотичные ряды Полетаевский рынок, известный каждому рязанцу. Это теперь он превратился в красивый и опрятный торговый центр. А раньше вся купля-продажа шла с прилавков в крытых рядах и припаркованных грузовиков. Это если не считать сидящих на фанерных ящиках старушек, бойко торгующих всем на свете, начиная от головок сизого чеснока и заканчивая собственноручно связанными носками из собачьей шерсти. А прямо под нашими окнами функционировал нарядно выкрашенный в жизнерадостный зелёный цвет пивной ларёк. Благодаря такому замечательному соседству мы, проживающие в угловой квартире первого этажа, оказались непосредственно в эпицентре общественной жизни.
Житейские волны, можно сказать, обтекали нас со всех сторон. Дом, как ледокол прокладывал себе дорогу в бескрайнем океане жизни, а мы расположились в его носовой части. Цоколь дома был очень низким, и если высокий человек проходил мимо, то голова его словно проплывала мимо наших окон. Завешенные плотными тюлевыми шторами окна защищали нас от посторонних взглядов и открывали безграничный обзор окрестностей. Но если вы думаете, что созерцанием всё дело и ограничивалось, то глубоко ошибаетесь. Выпитое пиво требовало выхода, а с общественными туалетами в Рязани всегда была напряженка! Подходы к дому благоухали аммиаком, а некоторых ищущих уединения страдальцев приходилось периодически изгонять из подъезда, где они намеревались справить малую нужду (о кодовых замках, препятствующих проникновению посторонних личностей на территорию жильцов, в то время никто и не слыхивал!). Кроме того, отдельным гурманам хотелось «залакировать» выпитое пиво более крепкими напитками, а для этого требовался хотя бы один стакан. Некоторым из завсегдатаев ларька также необходима была питьевая вода, чтобы довести бодрящие напитки до кондиции. И за всем этим народ устремлялся прямо в нашу квартиру, расположенную на площадке первого этажа справа от входа в подъезд. Если в выходные дни мы были дома, то беспрерывные соловьиные трели дверного звонка становились привычным шумовым фоном. Который прерывался только отповедью моего разгневанного мужа очередному изнурённому пивом человеку: «Вы заколебали уже! Кому – поссать; кому – стакан; кому - водички попить! Может быть, тебе ещё и ключ от квартиры дать, где деньги лежат?!!!». Но незнакомые с бессмертной книгой Ильфа и Петрова местные выпивохи продолжали штурмовать нашу дверь. На вопрос, почему они пришли именно сюда, чтобы попроситься в туалет или разжиться стаканом, мы чаще всего получали ответ: «А куда же ещё?». И в самом деле – куда?!
Конец пивной эпопее смогло положить одно происшествие, о котором я вам сейчас расскажу. Одним прекрасным летним утром мы прилагали титанические усилия, чтобы сконцентрироваться на умственной работе: мужу было необходимо подготовиться к отчёту на работе, я же обдумывала сценарий новой литературной игры. Этому творческому процессу активно препятствовал гражданин, припарковавший мотоцикл «Урал» у стены нашего дома. Подвыпивший мужчина основательно утвердил свой зад на водительском сиденье, а его голова, словно обрамлённая узором из розочек на наших тюлевых шторах, высоко возвышалась над подоконником. Чтобы скоротать время до возвращения спутника, исчезнувшего в недрах бесконечной очереди к пивному ларьку, мотоциклист начал совершать вербальный посыл ушедшему другу. Послание всадника родному человеку состояло из нескольких бранных слов, чередующихся в разной последовательности. Бывает так, что люди умеют разговаривать весёлым матом, но заунывный спич «Говорящей головы» ничего общего с этим не имел. Вскоре мы устали от подобного соседства и попросили гражданина или перепарковать своё средство передвижения подальше от нашего окна, или перестать сквернословить. Почти заснувший в ожидании друга всадник оживился и на доступном ему языке проложил для нас с мужем навигационный маршрут, давая чёткие указания куда пойти и чем заняться.
Достигнув точки кипения, я пулей вылетела из подъезда, не имея чёткого плана по умиротворению хулигана. По счастью, рядом с подъездом лежала куча мусора, которую оставил кто-то из жильцов, заменивших в квартире батареи парового отопления. Вершину холма венчал железный тазик с прохудившимся дном, покрытый засохшими лепёшками цементного раствора. Это было именно то, что нужно! Схватив тазик, я, словно дискобол, метнула его в опостылевшую рожу. Описав траекторию, орудие возмездия достигло цели. Но оно поразило не нарушителя спокойствия, а средство его передвижения. Тазик врезался в щиток перед сиденьем в коляске мотоцикла, так называемую защитную дугу. Оторопевший на секунду матерщинник разразился новой порцией брани и попытался слезть со своего насеста, чтобы учинить надо мной расправу. Этот порыв очень быстро пресёк мой муж. Выбежав следом за мной из подъезда и став свидетелем стремительного развития событий, он извлёк из бесценной груды мусора грозное оружие – проржавевшую отопительную батарею из трёх секций, с которой и пошёл на обидчика. Вмиг протрезвев и обретя чудесным образом способность изъясняться на нормальном русском языке, «Говорящая голова», обозвав нас хулиганами, начала призывать на помощь милицию. Тут подоспел и спутник потерпевшего, который сообразив, что дело пахнет большим скандалом, организовал поспешное отступление.
Одержав победу на поле брани, мы с мужем вернулись под сень родного крова. Сражение с «Говорящей головой» стало последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения. От лица жильцов нашего дома мы забросали городские власти заявлениями с просьбой о переносе пивного ларька. И, добились все-таки, успеха! Ларёк закрыли, а на его месте был открыт павильон по продаже цветов. Радостно было видеть граждан, прижимающих к сердцу алые гвоздики и прелестные миниатюрные розочки из местной оранжереи. Обстановка в нашем районе как-то сразу улучшилась. Ведь не зря же говорят, что общение с прекрасным облагораживает человека. Трудно с этим не согласиться!
Иллюстрация И.Б. Чечевой