(иллюстрация замечательной норвежской художницы Лисы Айсато)
Непутувые размышлялки о старости, о моей сторости...
Привет, старость!
Когда же ты все-таки случилась? И как?
Сначала, помнится, был период сомнений: "Зеркало, кто это? Откуда эти мешки под глазами и гусиные лапки? Что за слоновые гуси топчутся по моему лицу каждую ночь? Может поменять крем? Да, и витаминов попить. А то, что-то апатия накрывает. Куда? В кино? В театр? Зачем куда-то тащится на ночь глядя? Все это можно и дома посмотреть. До-о-о-ома! На диване, обложившись подушками, с чашечкой ароматного чая и фантастической плюшкой из соседней пекарни... Фигура? Да черт с ней, с фигурой! От нее одни неприятности, а плюшка - маленький кусочек счастья здесь и сейчас... И чтобы ни одна зараза не вспомнила, что ей что-то от меня нужно".
Потом - период осознания: "Как пенсию не отодвигай, она все равно приближается со скоростью встречного автомобиля. Это все вокруг так быстро, или я постоянно не успеваю? Пенсионерка?! Кошмар! Ужас! Я еще ого-го! С другой стороны, вполне себе законная возможность не ходить ежедневно на работу, и еще получать при этом деньги. Да, небольшие. А что, можно подумать у меня зарплата больше была? Можно позволить себе не ходить, а вот все те, кому от меня постоянно что-то было нужно, вот как раз, пусть себе и идут... лесом... к новым возможностям... без меня. Пенсия - это хорошо? Вчера в трамвае место уступили. Почему? Я что так плохо выгляжу? Появилось новое слово, давление, не только у моей мамы, у меня тоже. А еще, колени, потому что хочется резво и быстро, как раньше, но как раньше теперь исключительно только в прошлом. И вообще, слишком много прошлого!"
И, наконец, принятие: "Господи, как хорошо! Не отнимай! Дай еще немного времени, еще немного жизни! Сейчас! Именно сейчас!.. Мне 58. Боже, как много! Годы ушли, неспокойные, быстрые, тревожные, под лозунги и транспоранты: "Я должна, я смогу во что бы то ни стало, я буду, я сделаю, я докажу!", - ровными рядами промаршировали в туманную даль прошлого. И слава богу! Ушли, оставив меня свободной. Как это ни странно, старость подарила мне массу возможностей, я могу не спешить, не гнаться за временем, не оглядываться назад. Я могу не зависеть от чужого мнения, одобрения или не одобрения. Я могу проснуться на заре, или проваляться в постели до обеда. Я могу позволить себе творческий беспорядок, или чистоту, не потому, что так надо, а потому, что самой этого хочется. Я могу позволить себе не общаться с теми, кто мне неприятен, а могу заговорить на улице с тем, кто показался мне интересным. И никто не осудит, не покрутит пальцем у виска. Жизнь снисходительна к старости. Старость сделала меня мягче и спокойнее, внимательнее к мелочам и к людям. Научила не зависеть от гормональных выбросов, а значит, быть рассудительнее и добрее. А еще она научила меня забывать и вспоминать. Не помнить зла и вспоминать хорошее. Это ли не счастье?! Старость дала мне время, чтобы заниматься творчеством, не отрывая бесценные часы у сна, потому что душа просит сотворить. Слово какое замечательное, со-творить! Когда-то Бог сотворил человека, и меня тоже. А теперь я вместе с ним творю. Вот на этом и закончу."