Её подобрали на площади добрые люди и сдали в Приют. Чья она, кого нянчила - ничего в памяти, пусто. Аринушкой зовут - поскрипывала няня, скосив явно поврежденный чем-то острым правый глазной окуляр. Кроме этого "Аринушкой зовут" - дежурный сисадмин ничего не смог добыть.
Это был уже не первый случай. В последние несколько месяцев подкидыши оккупировали входную группу Приюта. Люди не справлялись с новшеством, навязанным законодательно, да ещё и с обязательствами, юридически оформленными - сдавать обратно нельзя! - как в прежние времена запрещали выкидывать на улицу домашних животных. Но некоторым владельцам казалось, что если тихонечко оставить свою няню, так сказать, безымянно, у порога конторы, выдававшей устройства, то ничего и не будет. Но после техосмотра и правки подкидышей неизменно возвращали владельцам, с довольно чувствительными штрафами. Если владельца установить было невозможно или няня не подлежала восстановлению - там подключали сыск, уголовное преследование и найденному владельцу вменялись реальные сроки. А найдёныша выдавали тем, кто по недосмотру оставался без надзора нянь.
Какие-то смышлённые (или купленные) люди, тем не менее, во всевозможных чатах и каналах - хвалили техно-помощников и радостно делились видосиками своих приобретений. Няни в этих роликах мыли, чистили, купали, вытирали, готовили, снова убирали, пели колыбельные и качали кровати-качалки. С мониторов всё это смотрелось умилительно. Техноняням даже разрешали присматривать за детьми. Удивительно, но и для этих рискованных экспериментов находились любители. В целом, обязательное присутсвие нянь в каждой семье власти объясняли жизненной необходимостью помощи слабым и технической поддержкой жилищной инфраструктуры. Кроме того, таким образом каждый гражданин поддерживал развитие отечественной техноиндустрии. Разумеется, добровольно! Но без возможности отказаться...
Аринушка была не первой и не последней брошенкой. Разрабы девайса постарались создать подвижные части внешности нянь - они самонастраивались на владельца, подбирая некоторые характерные черты, чтобы не вызывать отторжения. И хотя мода на реконструирование внешности человека достигла невиданных прежде высот, Аринушка выглядела некрасивой, негармоничной, мужиковатой. И это, и нестёртое, явно преднамеренно, имя, и полное обнуление памяти при том - всё указывало на одиночку-задрота, хорошо шарящего в программировании. Но зачем было ковырять ей окуляр?!
На следующий день после регистрации и техосмотра Аринушку всучили пенсионерке семидесяти двух лет, одинокой и малоподвижной. Конечно, установили соответствующую программу.
Через два дня на рецепшен Приюта поступил видеозвонок от той самой пенсионерки. На экране мельтешило дряблое брылястое лицо.
- Алло! Мой юзернейм 569780. Хочу попросить вас поменять мне няню. Ещё день, и я сойду с ума... Пришлите, пожалуйста, техника! Сил моих больше нет!
Дежурная проверила поступающие сведения о необходимых наблюдениях за подопечной - всё что требуется, выполнено: уровень расходов, потребление воды и электричества, отсутствие в речи ругательств в адрес властей, температура, анализы - всё в порядке. Но подтверждающих видео и аудио-записей не обнаружилось.
Безусловно, требовалось посещение техника.
***
Из приоткрытой форточки сквозняк поддувает разбросанные в беспорядке бумаги с инструкциями. В единственной, захламлённой старой мебелью и тряпьём комнате с потолка свешивается нечто, похожее на огромную странную грушу: на крюке от древнего светильника в искусно сплетённой из строительной шнурки сетке обмякло тело плотного мужчины лет сорока. Его рубашка модной расцветки в зелёно-белую полоску заляпана кровью. Кровь капает и на пол.
Около окна, в подушках, на облезлом диванчике сидит немолодая женщина, втянув голову в плечи. Её лицо бледно, лоб покрыт испариной, морщинистые руки судорожно сжимают край одной из подушек. На голове из-под шапочки, похожей на детский чепчик, выбивается прядь седых волос. На покрасневших глазах слёзы. Она молчит, закусив нижнюю губу и, отвернувшись к окну, старается не смотреть в сторону "груши".
По квадратной стандартной комнате для одиночек, тихонько насвистывая старинную популярную мелодию "ах, мой милый Андерсен, Андерсен, Андерсен", катается няня, собирая ужин на стол. В тарелке дрыгают лапками свежеприконченные прусаки. В чашке дымится некое варево. Судя по запаху, с добавлением хлорки. Бумаги на полу, грязь на столе, капающая кровь из "груши" няня не замечает.
В какой-то момент она тормозит, поворачивает корпус к подопечной и, криво улыбаясь некрасивым лицом, говорит:
- Ужин готов, милая! - голос няни скрипуч, но ласков. Она, очевидно, старается.
Пожилая женщина не отвечает, по её щеке катится слеза.
- Аринушка тебе всё приготовила, надо кушать... - няня тихонько подкатывает-подкрадывается к старенькому диванчику.
- Уходи... - стонет женщина.
- Ну, не надо капризничать, милая, если не будешь есть, заболеешь. Ты не первая непослушная девочка у Аринушки. Ничего, скоро мы с тобой поладим окончательно... Глупые техники нам ведь ни к чему, да? А я опять сама исправила ошибки моей программы... - няня гладит женщину по голове, поправляет чепчик и тянет подопечную за руку - к столу. - Посмотри, я тебе приготовила десерт, скоро он созреет. Смотри, какой он (няня причмокивает). (напевая, как песенку) Полосатый плод, как змейка, словно в сетке сидит. Если хочешь, чтобы зубы были крепкими, ешь.
Ты и его съешь. Потихоньку. Это очень важно.